Вопросы «земледелия и домостроительства» в деятельности Императорского Вольного экономического общества

Императорское Вольное экономическое общество (ВЭО) было создано в России
в 1765 году по образцу уже существовавших в ряде европейских стран (к этому
времени подобные общества были организованы в Шотландии, Ирландии,
Швейцарии и Англии, а во Франции и Германии их было даже по два). Инициатива создания общества традиционно приписывается императрице Екатерине II,
которая пожаловала Обществу свой личный герб и девиз — изображение улья
и пчелы с надписью «Полезное» — и выделила значительную сумму на первоначальное развитие. Это была одна из первых общественных организаций в России,
существовавшая на добровольных началах на членские взносы и частные пожертвования. Цель создания общества — «исправление земледелия и домостроительства» — была объявлена в письме императрицы[1], в котором она принимала
общество под свое покровительство. Впоследствии это покровительство подтверждали все российские монархи, за исключением Павла I.

Основные направления деятельности Общества — земледелие и домостроительство (или экономия) — были отражены в самом его названии и свидетельствовали о том, что Общество прежде всего предполагало заниматься вопросами, связанными с землей во всех смыслах этого слова. Уже в первом томе «Трудов
Вольного экономического общества» был опубликован перевод статьи И. Г. Лемана «О различии земли в рассуждении экономического ея употребления»[2], где говорилось о необходимости различать понятия «земли» в значении территории и «садовой земли» (почвы): «наименование земля часто дается таким вещам, которые к
настоящей земле нимало не принадлежат, или произведены токмо искусством»[3].
Леман приводит 24 правила «о садовой земле вообще», из которых 19-е правило
формулирует «четыре способа поправить землю»: «1) наблюдениями особливого
порядка при земледелии; 2) разными унавожениями; 3) всякими приуготовлениями семян; 4) разными образами сеяния»[4]. Все перечисленные способы занимали
внимание членов ВЭО, и обсуждение их часто начиналось с постановки экономической задачи (всего Обществом было задано 243 конкурсные задачи), за решение которой предлагалась награда, назначенная ВЭО или отдельными его членами. Задачи, посвященные способам «поправить землю», чаще носили частный, локальный характер. Так, например, в 1769 году Обществом было обещано 50 червонцев
«за указание легчайшего способа поправления и удобрения земель в Копорском
уезде»[5], а в 1792 году награда была назначена «тому, кто введет в употребление
такой навоз, который доныне известен не был»[6]. Задачи такого типа были конкретны (в первом случае связанные с определенной территорией, во втором — с изобретением нового удобрения на основе уже используемого) и требовали практического решения. Такие задачи часто были адресованы непосредственно крестьянину,
за которым ВЭО закрепило статус земледельца. Сам факт признания земледельцем
не того, кто владеет землей, а того, кто на ней работает, свидетельствует об очень
важном переломе в экономической риторике этого периода, позволившем Обществу в дальнейшем обсуждать и политический аспект проблемы. Но награды за решение задач для крестьян все же были значительно ниже тех, что предполагались
для представителей других сословий. Например, крестьянину, «который докажет,
что он по крайней мере на четверти десятины своего луга или паствы чрез насыпание извести сильнейшее поправление в произрастении и размножении травы произвел», полагалось 10 рублей[7]. Но вступление в диалог с «подлым» сословием на
уровне такой организации, как ВЭО, — свидетельство не только присущего членам
Общества здравого смысла, но и демократических настроений времен начала екатерининского царствования.

Крестьянам, конечно, предлагались только частные задачи, а в решении вопросов более общего характера, требующих экономических расчетов и обобщения обширного материала, Общество полагалось на крупных землевладельцев.
Впрочем, нередко задачи, особенно принципиальные для русского земледелия,
оставались нерешенными или предложенные решения признавались неудовлетворительными. В таком случае задача повторялась из года в год. Так, на протяжении многих лет, почти с самого начала функционирования Общества, обсуждался вопрос о преимуществах многопольного хозяйства перед традиционным
трехпольным. В Европе уже с конца XVII века наметился переход от трехполья
к плодосменной системе, а в России же повсеместно было распространено разделение на три, а иногда и на два поля. Работы А. Т. Болотова, П. И. Рычкова,
В. И. Левшина, Д. П. Шелехова награждались медалями, но ни один из ответов
не являлся исчерпывающим. Итог этой дискуссии был подведен только в 1827 году в докладе Н. С. Мордвинова «О невыгодах трехпольного хлебопашества
и пользе и необходимости введения плодосменного земледелия». Впрочем, это
отнюдь не означало, что земледельческие хозяйства России немедленно перешли
к более прогрессивным формам землепользования — деятельность Общества носила всего лишь просветительский и рекомендательный характер, а тираж его
главного периодического издания, «Трудов», был хоть и не очень мал для журнала того времени, но ничтожен в масштабе России. Во многом результаты, которых достигало Общество, были теоретического, умозрительного свойства, они
несомненно играли значительную роль в развитии сельскохозяйственной науки,
но мало влияли на земледельческую практику, особенно на раннем этапе существования ВЭО.

Вряд ли следует признать удачными неоднократно предпринимаемые Обществом попытки систематического изучения земель Российской империи. Проект
этот очевидно не достиг своей основной цели (выяснить потребности земледельческих хозяйств России и дать конкретные рекомендации по улучшению обрабатываемых земель), но в значительной степени стимулировал развитие почвоведения в России. Первый шаг на пути осуществления этого масштабного проекта был
сделан еще до его создания: в уже упомянутом первом выпуске «Трудов ВЭО» было опубликовано «Описание свойства и доброты земель в Ингерманландии…»,
сделанное бароном Вульфом[8]. В том же году членом Общества Т. Ф. Клингштетом
была составлена анкета из 65 вопросов, адресованная губернаторам, экономическим директорам (управляющим крупными земельными владениями, в том числе
частными) и частным лицам[9]. Программа предполагала общее описание занимаемых губерниями территорий (суша, вода, климат), характеристику полезных ископаемых края, экономическую этнографию, сведения о городском и сельском
экономическом быте и торговле. Ряд вопросов, в частности, касался состояния
почв и благоприятных условий для разведения тех или иных культур. Например,
вопрос №10 предлагал «…ласкою сведать от земледельца: от какого произращения может он ожидать себе больше прибыли на месте одинаковой величины»[10].
К сожалению, эта программа, как и значительная часть долгосрочных проектов
Общества, не была реализована в полной мере. Губернаторы и эконом-директора
отвечали неохотно и недостаточно подробно, несмотря на то что в 1784 году было
составлено целое циркулярное письмо, предписывавшее им в обязательном порядке ответить на вопросы, а частные лица не всегда имели возможность узнать
о запросах ВЭО. Даже после того, как в 1801 году Александр I издал высочайший
указ на имя губернаторов, требовавший выполнения задач Общества, было получено только 12 экономических описаний губерний, да и то многие из них были
слишком краткими. Отчаявшись получить нужную информацию, Общество
в 1836 году даже испросило у Синода позволения вступить в сношения с преподавателями сельского хозяйства в семинариях. Вторая серьезная попытка получить
полное описание российских губерний была предпринята уже в 1873–1875 годах.
ВЭО вновь разработало анкету с вопросами о количестве землевладельческих единиц в губернии и размерах земельных наделов, а также о формах собственности на
землю, продажных и арендных ценах и о долгах землевладельцев. Но и здесь Обществу не удалось полностью реализовать свои планы.

Причина многих неудач была, возможно, в том, что, по словам одного из первых историков ВЭО А. И. Ходнева, «Общество быстро переходило от одной идеи
к другой и, по-видимому, горячо принималось за цели, совершенно противоположные»[11]. Так или иначе, деятельность самих членов Общества по сбору экономического материала была более успешной и увенчалась публикацией в 1829 году
«Русского земледельческого календаря или практического руководства по части
сельского хозяйства», обобщившего сельскохозяйственный опыт, сведения о котором были систематизированы во время организованных Обществом частных
экспедиций. В ходе таких экспедиций было также предпринято исследование черноземной полосы России. И хотя «черноземная экспедиция» не была завершена в связи с неожиданным арестом в 1850 году одного из ее участников, И. Я. Данилевского, работа по исследованию почв была продолжена в 1860–1870-х годах
Д. И. Менделеевым и В. В. Докучаевым, что привело к созданию научного почвоведения в России. Монография Докучаева «Русский чернозем» (СПб., 188З) содержала первую научную классификацию русских черноземных почв и подводила
итог полувековых исследований.

Деятельность ВЭО в области распространения знаний также отмечена скорее
частными удачами, чем реальным влиянием на положение сельского хозяйства
в стране. Еще в 1789 году президент Общества, граф Ф. Е. Ангальт, по совместительству главный начальник Сухопутного шляхетного кадетского корпуса, «почитая земледелие плодоносною и неувядаемою для благоденствия ветвию, предприял учинить питомцев корпуса не только знающими полководцами, но
и искусными хозяевами и земледельцами»[12], для чего устроил при корпусе небольшой огород и ввел обучение основам сельского хозяйства и садоводства. Но
элитарное учебное заведение, к тому же военное, вряд ли способствовало массовому распространению сельскохозяйственных знаний, а первая сельскохозяйственная школа для крепостных крестьян была основана в России при участии графини С. В. Строгановой только в 1825 году и просуществовала до 1844-го. Школа
была закрыта после того, как графиня прекратила ее финансирование, выразив
недовольство получаемыми результатами, и взамен Общество открыло в 1849 году в Санкт-Петербурге сельскохозяйственное училище с опытным полем на Охтенской ферме, едва ли не единственное на всю Россию.

Показателен и тот факт, что собственную сельскохозяйственную ферму для
практических опытов Общество организовало только в 1801 году, а механическую мастерскую — в 1824-м. При этом с самых первых дней ВЭО получало обширную
корреспонденцию по самым разным вопросам, и испытание присылаемых на
экспертизу образцов производимой в российских губерниях продукции и изобретенных русскими умельцами механизмов и машин часто приходилось проводить
в кустарных условиях, иногда даже на дому у членов Общества.

Неизменное предпочтение ВЭО всегда отдавало обсуждению глобальных
проблем, часто носивших политический характер. С постановки такой проблемы
и началась работа Общества, так как первая конкурсная задача, присланная неизвестной особой, предлагала обсудить вопрос о том, «в чем состоит и состоять
должно, для твердого распространения земледельства, имение и наследие хлебопашца»[13]. Вопрос этот был, видимо, столь неожиданным для членов Общества,
что даже не был заявлен в собрание, и лишь позднее был обнаружен исследователями в архиве ВЭО. Но неизвестная особа упорствовала в своем стремлении «обсудить существующее государственное устройство русских земледельцев» и через
некоторое время вопрос, подписанный прозрачным псевдонимом ИЕ (Императрица Екатерина), был поставлен более конкретно: «Нужна ли поземельная собственность крестьянину для благоденствия общественного?»[14] В результате была
сформулирована первая конкурсная задача: «Что полезнее для общества: чтоб
крестьянин имел в собственности землю или токмо движимое имение, и сколь
далеко его права на то или другое имение простираться должны?»[15] На задачу было получено 160 ответов, продемонстрировавших весь спектр мнений российского общества: от радикальных предложений немедленно передать землю крестьянам в полную собственность и освободить их от крепостной зависимости до
обвинений Общества в подрыве основ государственности (среди последних одним из наиболее радикально настроенных корреспондентов оказался русский
писатель А. П. Сумароков). Многие из этих ответов до сих пор не опубликованы.
Золотая медаль была присуждена за ответ члена Дижонской академии Беарде-дел’Абея (Bearde de l’Abbay), видимо удовлетворивший конкурсную комиссию своей амбивалентностью. Автор проекта-победителя в первой части своего трактата
весьма категорично доказывал, что «там не может быть и речи ни о какой крестьянской собственности, если самая личность крестьянина несвободна и принадлежит другому»[16]. Но во второй части, рассматривая способы освобождения крестьян и наделения их землей, Беарде-де-л’Абей приходил к выводу, что
неожиданное обретение свободы для российского земледельца, не владеющего
необходимыми знаниями экономики и сельского хозяйства, может быть опасно.
Практический выход из этого положения автор видел в том, чтобы установить
срок освобождения крестьянства с условием, что по достижении этого срока земледельцы должны продемонстрировать готовность к обретению независимости
и земельной собственности. Несмотря на то что проект отнюдь не призывал к немедленному переделу собственности, члены Общества вступили в долгую дискуссию о том, стоит ли публиковать ответ и на каком языке: в оригинале или русском
переводе. В конце концов трактат был опубликован по-русски, но со значительным опозданием.

Столь же бурную дискуссию вызвал вопрос о преимуществах крепостного
и вольнонаемного труда. В 1812 году Обществом была предложена задача: «Что выгоднее для хозяина: обрабатывать ли землю частными людьми, где их найти
можно, или собственными крестьянами?»[17] Задача была сформулирована именно таким образом, чтобы сосредоточить внимание отвечающего на расчете экономических выгод землевладельца, но ответы вольно или невольно переключались на положение земледельца. Ответ, признанный удовлетворительным, был
получен только в 1814 году. В работе Л. Х. Якоба признавалось, что вольнонаемный труд предпочтительнее, но и здесь автор повторял тезис о необходимости для
вольного земледельца сельскохозяйственных знаний и начального капитала. Поэтому свой трактат автор заключал не очень внятным советом «поставить крепостных людей в такое положение, в котором бы они имели все побудительные
причины прилежать к земледелию и довели бы его до такой степени совершенства, до какой доведено оно у вольных людей в других государствах»[18].

Неожиданный поворот имела дискуссия о чересполосных владениях. Впервые эта проблема была поставлена в 1804 году, и речь в задаче шла не столько
о том, как избежать чересполосицы, сколько о способах решения постоянно возникавших конфликтов. Ответ, предложенный ротмистром В. Каницким[19], хотя и содержал критику чересполосицы как таковой, но также признавал ее неизбежность в условиях барщины и предлагал лишь некоторые усовершенствования самого процесса деления земли разного качества между земледельцами[20]. Через 16 лет Общество вновь вернулось к этой насущной для русского сельского
хозяйства проблеме. В 1820 году уже было предложено «…изыскать средства
и способы для казенных или для помещичьих крестьян распределить участки
земли так, чтобы ни в пашнях, ни в сенокосах чрезполосного владения между
крестьянами не было»[21]. Ответ неожиданно затронул самые болезненные вопросы землевладения в России. Помещик Тверской губернии надворный советник
Зубов предлагал «утвердить землю в незыблемую собственность крестьянам, дать
право им с платежом государственной повинности и оброка продавать в своих
землях участки»[22]. ВЭО поручило члену Общества надворному советнику
Ф. А. Дурасову рассмотреть ответ Зубова и высказать свои соображения, что
и было сделано. Дурасов доказывал, что «право продажи» земли не только противно существующим на сей предмет законам, но и влекло бы крестьян «в неисчетные бедствия», и предлагал «выделить крестьянам вечные участки» без предоставления права продажи[23]. Опубликованы были оба ответа, тем не менее на
ближайшем заседании ВЭО член Общества П. И. Сумароков заявил, что эти статьи «противны общим государственным постановлениям». Были также поданы
представления членов Общества Д. С. Голынского и С. С. Пошмана, которые называли статьи «клонящимися к нарушению законов и к лишению дворян собственности»[24] и призывали уничтожить уже отпечатанный тираж «Трудов ВЭО».
Дело было передано на рассмотрение тогдашнему секретарю Общества
С. С. Джунковскому и в результате решено голосованием: 11 членов ВЭО (включая президента) против 10 проголосовали за то, чтобы тираж «Трудов» оставить
в продаже. Еще А. И. Ходнев отметил странное совпадение: «Таким образом
и в настоящем случае, равно как и при обсуждении екатерининской задачи,
большинство членов общества выразило мнение, что крестьянин должен иметь
свою недвижимую собственность, которою он мог бы свободно располагать.
И замечательно, что как теперь, так и в 1766 году, восстали против свободы крестьян лица, носящие одну и ту же фамилию Сумароковых...»[25]

О склонности ВЭО к постановке как можно более глобальных проблем
и даже иногда далеких от насущных вопросов свидетельствует и тот факт, что
гораздо более актуальный в крепостной России вопрос о формах крепостного
труда, т. е. о барщине и оброке, ставился лишь однажды, в 1809 году, а ранее,
в 1767-м, Т. Ф. Клингштет, говоря о «необходимой надобности в средствах
снабдить здешних помещиков способными и надежными приказчиками или
управителями», утверждал, что оброк является лишь вынужденной мерой, которая ведет к тому, что «число трудящихся земледельцев ежегодно должно умаляться»[26]. По мнению Клингштета, к оброку вынуждены прибегать помещики,
не имеющие возможности самостоятельно наблюдать за ходом дел в поместье
(впоследствии эта проблема отсутствия помещиков в своих имениях получила
названия «вопроса об абсентизме»), и поэтому их необходимо снабдить грамотными приказчиками. За опытом в этой области автор предлагал обратиться
в Эстляндию и Лифляндию.

Новый этап в жизни ВЭО начался незадолго до отмены крепостного права.
К середине XIX века преимущества вольнонаемного труда уже не вызывали сомнения, и Общество не только предлагало в 1853 году «составить исследование
о вольном труде, его формах, условиях, экономических и нравственных результатах и т. д. в определенной местности (губернии или округе); с присоединением
рассуждения, основанного на местных изысканиях, о пользе хозяйства фермерского или арендаторского», но и обсуждало вопросы о земледельческих банках
и ипотеках. В 1859 году Совет ВЭО создал специальный Политико-экономический комитет, в ведение которого перешли все социально-экономические вопросы, а в 1865 году была предложена последняя, 243-я, конкурсная задача, предлагавшая обсудить виды вольнонаемного труда.

Парадоксальным образом, по мере того как ВЭО переставало быть единственной общественной организацией, последовательно занимающейся вопросами
сельского хозяйства и землепользования, оно не только становилось все более демократическим, но постепенно приобретало политическое влияние[27]. Во время
Первой мировой войны деятельность Общества даже была приостановлена. К тому, чтобы реально повлиять на земельную ситуацию в России, Общество более
всего приблизилось, вероятно, после Февральской революции, когда при ВЭО
было создано Петроградское отделение Лиги аграрных реформ. Местные отделения Всероссийской лиги должны были стать центрами разработки и реализации
земельной реформы. Но дальнейшие события в России не дали возможности реализоваться этому проекту, и в 1919 году ВЭО прекратило существование.

История деятельности ВЭО очень показательна для истории развития общественных организаций в России в целом. Сыграв несомненно очень значительную роль в развитии отечественной сельскохозяйственной науки и теоретической экономики, Общество так и не достигло той практической цели, ради
реализации которой оно и было создано. Цель эта была сформулирована еще
в 1805 году в конкурсной задаче № 162: «Найти и определить практический способ земледелия и сельского домоводства в помещичьих хлебопашественных владениях в России, которым бы навсегда как помещик, так и каждый его крестьянин, постепенно всякий год могли улучшать свое хозяйство и умножать свои
доходы, по мере разных местных выгод и обстоятельств, какие наиболее в России
встречаются. Само по себе разумеется, что умозрительные предложения здесь невместны и что ничего представлять не должно противно существующим законам;
а нужно, чтобы, имея в виду народные способности и обычаи, долговременные
опыты и несомнительные примеры, в нашем отечестве показанные, как распоряжение земли и сельских работ, так и хозяйственные по всем производствам расчеты со всею точностью и истиною были представлены»[28]. Удовлетворительного
ответа на эту задачу получено не было.

[2] Там же. 1765. Ч. 1. С. 1–20.

[3] Там же. 1765. Ч. 1. С. 2.

[4] Там же. 1765. Ч. 1. С. 2.

[5] Ходнев А. И. История Императорского Вольного экономического общества с 1765 до 1865 г.
СПб., 1865. С. 369.

[6] Там же. С. 386.

[7] Там же. С. 382.

[8] Труды Императорского Вольного экономического общества. 1765. Ч. 1. С. 88–100.

[9] Там же. 1765. Ч. 1. С. 176–193.

[10] Там же. 1765. Ч. 1. С. 178.

[11] Ходнев А. И. Краткий обзор 100-летней деятельности Вольного экономического общества
с 1765 до 1865 гг. СПб., 1865. С. 17.

[12] Ходнев А. И. Краткий обзор 100-летней деятельности Вольного экономического общества…
С. 19.

[13] Ходнев А. И. История Императорского Вольного экономического общества… С. 20.

[14] Ходнев А. И. Там же. С. 19.

[15] Труды Императорского Вольного экономического общества. 1766. Ч. 4. С. 201–203.

[16] Ходнев А. И. История Императорского Вольного экономического обществa… С. 30.

[17] Ходнев А. И. История Императорского Вольного экономического обществa… С. 417.

[18] Труды Императорского Вольного экономического общества. 1814. Ч. 66. С. 81.

[19] Каницкий был признан победителем конкурса и получил награду в 100 червонцев.

[20] Труды Императорского Вольного экономического общества. 1814. Ч. 66. С. 105–157.

[21] Ходнев А. И. История Императорского Вольного экономического обществ… С. 423.

[22] Труды Императорского Вольного экономического общества. 1820. Ч. 72. С. 234.

[23] Там же. С. 227, 223.

[24] Ходнев А. И. История Императорского Вольного экономического обществa… С. 453.

[25] Ходнев А. И. Там же. С. 453.

[26] Труды Императорского Вольного экономического общества. 1767. Ч. 5. С. 60.

[27] Подробнее о периоде деятельности Общества после отмены крепостного права
см.: Бекетов А. Н. Исторический очерк 25-летней деятельности Императорского Вольного
экономического общества с 1865 до 1890 г. СПб., 1890; Орешкин В. В. Вольное экономическое
общество в России. 1765–1917. М., 1963.

[28] Ходнев А. И. История Императорского Вольного экономического общества… С. 407.