Серьезный разбор истории советского трудового законодательства оставим юри-
стам. Но полистать такую книжку, особенно старенькую, оказывается забавно
(не менее, кстати, занятное чтение — старые версии уголовного кодекса).

КЗОТ 1.0

Первый Кодекс Законов о Труде (все писалось через прописные буквы) был из-
дан большевистской властью в 1918 году. Понятно, что большевики, называвшие
и считавшие себя защитниками угнетенных трудящихся, теперь должны были
продемонстрировать действенную заботу об их интересах. С той поры продолжа-
лась игра по сложным, парадоксальным правилам, которые волей-неволей при-
няла советская власть. С одной стороны, ей приходилось демонстрировать все-
мерную заботу о трудящихся (которыми — ее же стараниями — быстро стало
практически все население страны — ну, кроме там детей-стариков) и принимать
законы о труде в их интересах. С другой стороны, подмявшее под себя к тридца-
тым годам всю экономику государство само оказалось единственным, в конеч-
ном-то итоге, работодателем. Получалось, что государство старательно защища-
ет рабочих от себя самого. В качестве выхода из этой петли полагалось считать
нанимателем не государство как таковое, а его агентов — администрацию пред-
приятий. Ей строжайше предписывалось соблюдать КЗОТ, на нее можно было
жаловаться в суде (как известно, трудовые споры и по сей день обычно выигры-
вают работники), с ней могли вволю бороться бдительные советские профсоюзы.
А государство, демонстративно очертив заповедник прав трудящихся, в прочем
могло уж не церемониться.

Первая версия КЗОТа просуществовала недолго и действовала ввиду военно-
го положения весьма относительно. В ноябре 1922 года Постановлением Всерос-
сийского Центрального Исполнительного Комитета Советов[1] был введен в дей-
ствие новый кодекс.

КЗОТ 2.0

Отчасти его появление было связано с нэпом и возрождением частного предпри-
нимательства, отчасти — с созданием СССР. Однако трудовые кодексы (как
и уголовные) продолжали оставаться республиканскими, общесоюзного КЗОТа
не существовало. От республики к республике законодательные нормы могли не-
сколько розниться. Лишь в 1970 году Верховным Советом СССР были приняты
«Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о труде», отнюдь не заменявшие республиканские кодексы, но лишь направленные на некоторую их
унификацию.

Кодекс Законов о Труде (по-прежнему через прописные) 1922 года просущест-
вовал (разумеется, с различными дополнениями) почти полвека. Это книжечка
карманного формата, вместе с алфавитным указателем — 74 странички; 192 статьи
скреплены подписями председателя ВЦИК М. Калинина, народного комиссара
труда В. Шмидта, секретаря ВЦИК А. Енукидзе. Разделы: Общая часть (о порядке
действия кодекса); О порядке найма и предоставления рабочей силы; О порядке
привлечения к трудовой повинности граждан РСФСР; О коллективных договорах;
О трудовом договоре; О правилах внутреннего распорядка; О нормах выработки;
Вознаграждение за труд; Гарантии и компенсации; Рабочее время; Время отдыха;
Об ученичестве; Труд женщин и несовершеннолетних; Охрана труда; О професси-
ональных союзах; Об органах по разрешению конфликтов и рассмотрению дел по
нарушению законов о труде; О социальном страховании.

По тем временам КЗОТ провозглашал максимум возможного. Рабочий
день — восемь часов (это еще по Декрету о труде от 29 октября 1917 года), шести-
часовой день был у подростков 16–18 лет, у лиц, занятых на подземных работах,
и… «у лиц, занятых умственным и конторским трудом, за исключением тех, ра-
бота коих связана непосредственно с производством». Также допускался сокра-
щенный день в отраслях особо вредного и опасного для здоровья производства
(согласно списку профессий, утвержденному Наркоматом Труда[2]).

«Всем трудящимся предоставляется еженедельный непрерывный отдых про-
должительностью не менее 42 часов», стало быть, один выходной день и две при-
мыкающие к нему ночи (или два дня и ночь и т. д.). «Дни еженедельного отдыха
устанавливаются местными Отделами Труда… и могут назначаться как в воскрес-
ные дни, так и на любой другой день недели, в зависимости от национально-ре-
лигиозного состава рабочих и служащих данной местности»: воинствующий ате-
изм еще впереди, впереди и календарные эксперименты вроде пятидневки. Раз
в году — очередной отпуск продолжительностью не менее двух недель (кажется,
в европейских странах ежегодные оплачиваемые отпуска для всех появились да-
же несколько позже, ближе к тридцатым годам). Для рабочих особо вредных про-
изводств — дополнительные отпуска продолжительностью не менее двух недель.
Запрещается заменять отпуск денежной компенсацией. Оговариваются условия
ночных и сверхурочных работ.

Устанавливаются праздничные дни, когда «производство работ воспрещается».
В ту пору страна праздновала:

«а) 1 января — Новый Год;
б) 22 января — день 9 января 1905 года;
в) 12 марта — день низвержения самодержавия;
г) 18 марта — день Парижской Коммуны;
д) 1 мая — день Интернационала;
е) 7 ноября — день Пролетарской Революции».

КЗОТ объявляет незаконной эксплуатацию детского труда, запрещая прием
на работу лиц до 16 лет, сокращенный день подростков оплачивается наряду со
взрослым рабочим днем.

«Освобождаются от работы женщины, занятые физическим трудом, в тече-
ние 8 недель до и 8 недель после родов, а занятые конторским и умственным трудом в течение 6 недель до и 6 недель после родов», при этом Наркомтруд издает
список профессий конторского и умственного труда, «для которых, вследствие
их особенностей, срок отпуска по материнству» устанавливается также восьмине-
дельный. «Для матерей, кормящих грудью, должны быть установлены, помимо
общих перерывов (обеденных. — О. Э.), еще дополнительные перерывы для
кормления ребенка… причем перерывы на кормление не могут иметь места реже,
чем через 31/2-часовые промежутки, и продолжительность их должна быть не ме-
нее получаса».

Уже КЗОТ 1922 года устанавливал соотношение, знакомое и нам: работнику
уволиться легко, администрации же его уволить сложно. Работник с бессрочным
трудовым договором мог свободно уволиться по своему желанию, предупредив
администрацию за семь дней. Наниматель же мог расторгнуть трудовой договор:
в случае ликвидации предприятия или сокращения работ; при приостановке ра-
бот на срок более месяца; «в случае обнаружившейся непригодности нанявшего-
ся к работе» (как явствует из последующих норм, имелось в виду несоответствие
здоровья и квалификации, причем увольнение возможно только по решению
Расценочно-Квалификационной Комиссии); в случае систематического неис-
полнения нанявшимся своих обязанностей без уважительных причин; при совер-
шении им уголовно наказуемого деяния или пребывании более двух месяцев под
стражей; при неявке на работу более трех дней сряду или шести в течение месяца
или болезни дольше двух месяцев.

А что для нас непривычно — это что наём на работу осуществлялся через ор-
ганы Наркомата труда: «лица, ищущие работы, регистрируются в местном органе
Наркомтруда в качестве безработных», «наем рабочей силы всеми без исключе-
ния предприятиями… производится через подлежащие органы Наркомтруда».
«Трудящиеся могут приглашаться на работу помимо органов НКТ, с обязательной
последующей регистрацией в последних, в следующих случаях: а) в случаях, тре-
бующих политического доверия или специальных знаний, связанных с личнос-
тью приглашаемого[3], и б) в случаях, когда рабочая сила не может быть предостав-
лена органами НКТ в трехдневный со дня поступления требования срок».

Порядок и варианты оплаты труда, тогда именовавшейся «вознаграждением за
труд», гарантии сохранения среднего заработка на время выборов, участия в кон-
ференциях и пленумах, гражданам, вызванным свидетелями в суд, возмещение
расходов по переезду при переводе предприятия в другое место, снабжение рабо-
чих одеждой и обувью, когда условия труда сопряжены с их быстрым износом, вы-
дача мыла и спецпитания на вредных производствах, предоставление выходного
пособия, контроль за охраной труда, обширные права профсоюзов, социальное
страхование, создание специальных органов для рассмотрения трудовых кон-
фликтов — Расценочно-Конфликтных Комиссий, Примирительных Камер и Тре-
тейских Судов — даже теперь, по прошествии восьми с лишним десятилетий, все
это нельзя не счесть весьма солидными социальными гарантиями.

Вместе с тем — трудовая повинность. «В исключительных случаях (борьба со
стихийными бедствиями, недостаток в рабочей силе для выполнения важнейших
государственных заданий) все граждане РСФСР… могут привлекаться к труду
в порядке трудовой повинности». Вовсе ей не подлежат: несовершеннолетние
и пожилые (до 18 лет, мужчины после 45, женщины после 40), а также временно нетрудоспособные по болезни, беременные женщины (восемь недель до и восемь
после родов), кормящие матери, инвалиды труда и войны, женщины с детьми до
восьми лет, за которыми больше некому смотреть. Допускаются дополнительные
льготы по здоровью, семейному положению и проч.

В общем, кажется, для того времени (ведь разруха в стране) нормы очень да-
же ничего. Конечно, КЗОТ 1922 года, по замыслу его создателей, должен был
прежде всего являть контраст с дореволюционными порядками, узаконивавши-
ми избыточную эксплуатацию и бесправие наемных работников.

И все же кодекс наводит на печальные размышления о бесконечно, тяжко
и безысходно работающем человечьем муравейнике. Одна только лексика чего
стоит. Время делится на «рабочее» и «время отдыха», в праздничные дни «произ-
водство работ воспрещается»: состояние труда выглядит здесь основным, а пере-
рывы в нем — лишь краткими паузами. Пенсии по старости нет, есть «право на
социальное обеспечение при инвалидности», им «пользуются все лица, работав-
шие по найму и потерявшие трудоспособность вследствие увечья, заболевания
или старости» (характерна последовательность: мирная старость на последнем
месте, в отличие от инвалидности, она как будто не кажется обычным, частым
явлением). Работницы, при двухмесячном ребенке выходящие к станку и имею-
щие право каждые три с половиной часа бегать — дать ляльке грудь… (Удивитель-
но ли, что советские педиатры настоятельно рекомендовали довольно рано пре-
кращать грудное вскармливание?)

КЗОТ 2.1, 2.2, 2.3 и далее

Французские якобинцы в 1793 году приняли Конституцию — совершенный, безу-
пречно демократичный текст, идеальный текст конституции, ввод в действие коей
полагался «по достижении всеобщего мира». А покамест — революционные войны
и террор. Большевики действовали в обратном порядке. Свои идеальные законы
они вводили в действие немедленно, с тем чтобы те уже прямо сейчас создавали не-
кое идеальное поле, а для общения с неидеальной реальностью издавались чрезвы-
чайные акты. Таким образом, КЗОТ 1922 года существовал и развивался сам по се-
бе, а некоторые немаловажные указы принимались и действовали сами по себе.

В 1929 году активно обсуждался перевод страны на непрерывную рабочую не-
делю, предлагались разные варианты: семидневная неделя (шесть рабочих дней,
один выходной при семичасовом рабочем дне или пять рабочих, два выходных
при восьмичасовом); шестидневная (пять рабочих, один выходной); пятидневная
(четыре рабочих, один выходной), четырех- и даже трехдневная (три рабочих —
один выходной, два рабочих — один выходной). Все это сопровождалось расчета-
ми общего количества рабочих часов в году, да еще надо было учесть заводские
смены. Выбрали пятидневку, но года через полтора-два окончательно убедились,
что так путаницы и беспорядка существенно больше, чем пользы, и благоразумно
от нее отказались. Ввели зато «шестидневную прерывную неделю»: выходными
назначались фиксированные дни месяца — 6, 12, 18, 24 и 30-е числа. Параллель-
но в 1929 году вышло постановление о семичасовом рабочем дне (распространяв-
шееся на отдельные отрасли хозяйства), что путаницы не уменьшало. Потом сно-
ва кое-где вернулись к пятидневке. В итоге после реформаторской чехарды первой
пятилетки к началу тридцатых годов утвердился семичасовой рабочий день при
шестидневной рабочей неделе.

Два существенных постановления вышли в 1938 и 1940 годах. Постановление
от 28 декабря 1938 года «О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного социального страхования и борьбе со
злоупотреблениями в этом деле» дало разные там надбавки к пенсии за непре-
рывный стаж и проч., но главный его смысл был в другом. Отныне прогулом счи-
талось отсутствие на рабочем месте не в течение одного дня, как раньше, а в те-
чение времени свыше 20 минут (опоздание к началу работы, с обеденного
перерыва, уход с работы и на обед раньше времени, отлучки с работы), а также
опоздания меньше чем на 20 минут, но совершенные три раза за один месяц или
четыре раза за два месяца подряд. Кары за прогул — увольнение, лишение предо-
ставленного предприятием жилья, социальных выплат. Постановление 1938 года
требовало также наказаний за «бездельничанье в рабочее время», но тут была за-
кавыка — никто не понимал, как определить точное значение такого нарушения.
То ли это разновидность простоя по вине работника, то ли то же отсутствие на ра-
бочем месте. Наконец, в постановлении от 26 июня 1940 года было принято, что
это — неизвинительная растрата рабочего времени работником (например, сон).
Увольнять прогульщиков администрация не только могла, но и обязывалась.

Впрочем, действие постановления от 28 декабря 1938 года смягчалось не-
исполнением: в стране безработицы не было, напротив, имелась нехватка ка-
дров. Исправило дело постановление от 26 июня 1940 года «О переходе на
восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запреще-
нии самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений»,
вводившее уголовную ответственность за прогул. Отныне судебные органы
должны были искоренять «гнилой либерализм и благодушие» в отношении
трудовой дисциплины.

Постановление объявляло о переходе с семи- на восьмичасовой рабочий день
(соответственно, для работ, где действовал шестичасовой день, он становился се-
мичасовым). На восьмичасовой день переводились и канцелярские служащие,
и подростки с 16 лет. Для работников умственного труда день увеличивался с пя-
ти до шести часов, увеличился рабочий день врачей. Рабочая неделя удлинилась,
одновременно приняв привычный вид: шесть рабочих дней, выходной в воскре-
сенье. Продолжительность обязательного еженедельного отдыха устанавливалась
в 39 часов, а не в 42 (по КЗОТ 1922 года). Заработная плата при этом не увеличи-
валась, а для сдельщиков расценки снижались, но нормы выработки повыша-
лись. Вслед за этим последовали и другие меры: сильно ужался список профес-
сий, признанных вредными, для которых сохранялся сокращенный день;
возникли обширные списки должностей с ненормированным рабочим днем; от-
менился запрет на допуск подростков к ночным работам.

Слегка смягчен этот порядок был только в 1951 году: теперь за прогул вместо
тюремного заключения присуждались исправительно-трудовые работы по месту
работы с удержанием из заработной платы, а прогулом считалось снова отсутст-
вие в течение дня.

К семичасовому рабочему дню вернулись уже в послесталинское время,
в 1956–1960 годах (постепенно, по отраслям хозяйства), тогда же стали несколь-
ко повышать заработную плату. В 1970 году были приняты уже упомянутые выше
«Основы законодательства о труде», а в конце 1971 года введен новый Кодекс за-
конов о труде (на этот раз писавшийся через строчные буквы).

КЗОТ 3.0

Собственно, о нем нет смысла говорить здесь подробно: он весьма похож на зна-
комый нам порядок. КЗОТ 1971 года положил конец чехарде с исчислением рабочего времени, установив лимит рабочей недели — 41 час (т. е. восьмичасовой
день с двумя выходными или семичасовой с одним — по условиям профессии),
а при сокращенном дне — 36 часов в неделю. Продолжительность отпуска по
рождению ребенка для женщин сохранялась в восемь недель до и восемь недель
после родов, оставалось и право на дополнительные перерывы для кормления, но
добавлялось право на дополнительный отпуск без сохранения содержания, пока
ребенку не исполнится год.

Стало больше праздников, теперь их список выглядел так:

1 января — Новый год;
8 марта — Международный женский день;
1 и 2 мая — День международной солидарности трудящихся;
9 мая — День Победы;
7 и 8 ноября — годовщина Великой Октябрьской социалистической революции;
5 декабря — День Конституции СССР.

КЗОТ 1971 года добавлял различных прав, гарантий и компенсаций по
разным поводам. Он во многом напоминал кодекс 1922 года, но в целом вы-
глядел гораздо человечнее. Да и в объеме вырос — до 256 статей. Объем при-
растал не только за счет добавления статей. Если КЗОТ 1922 года выгля-
дел сухо и деловито, то теперь его текст разбавило столь характерное
добродушно-велеречивое празднословие брежневского времени. «Право
граждан СССР на труд обеспечивается социалистической организаций на-
родного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского
общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидаци-
ей безработицы… Соблюдение трудовой дисциплины, бережное отношение
к народному добру, выполнение установленных государством с участием
профессиональных союзов норм труда составляют обязанность всех рабочих
и служащих» и т. д.

Занятно, что одни и те же нормы в КЗОТах 1922 и 1971 года выглядят
как-то по-разному благодаря как общему ощущению эпохи, так и сугубо
стилистической разнице. Речь идет все больше не о «дне отдыха», а о выход-
ных днях, в праздничные дни не «воспрещается производство работ», а про-
сто «работа не производится». Теперь есть «заработная плата» и «оплата тру-
да», кажущаяся делом более стабильным и верным, чем «вознаграждение за
труд». Пенсии теперь — «по старости и инвалидности» (т. е. первое мыслит-
ся более частым и обычным, нежели второе). В работниц, в самом деле поль-
зующихся перерывами для кормления грудного ребенка, как-то уже не очень
верится. Жизнь по новому КЗОТу кажется вольготнее, а он всячески декла-
рирует всемерную заботу о трудящихся, «дальнейшее повышение, улучше-
ние, упрочение».

Ощущение смены эпох возникает даже при сравнении словников алфавитно-
предметных указателей обоих кодексов.

КЗОТ 1922 КЗОТ 1971
А
Артель
 
Б
Безработные
Беременные
Биржа труда
Беременность
Брак продукции
В
Взыскание денежное
Вознаграждение за труд
Внутреннего распорядка правила
Вредные производства
Выходное пособие
Военнослужащие
Восстановление на работе
Вредные условия труда
Временная нетрудоспособность
Время отдыха
Выходное пособие
Г
Гарантии
Грубое обращение
Гарантии
Государственное социальное страхование
Д
Денежное взыскание
Договоры
Домовые рабочие
и т. д.
Дисциплинарные взыскания
Договоры о труде
Доноры

Пожалуй, основным в этой смене эпох было иное течение времени. К перио-
ду позднего социализма оно стало неспешным, вольготным, все сроки, которые
можно было увеличить, — увеличили. Скажем, по кодексу 1971 года желающий
уволиться работник должен был предупреждать администрацию за две недели,
а к концу брежневского периода — за два месяца. Прогулы и опоздания лечились
сугубо домашними средствами, а уж что касается «безделья на рабочем месте»…
В общем, так и получается — эпоха застоя.


[1] Прописные буквы в написании названий административных органов, законов и т. д. —
весьма, на наш взгляд, характерная деталь, поэтому мы сочли возможным их сохранить —
порой вопреки правилам современной орфографии.

[2] Наркомат Труда прекратил свое существование в 1933 году.

[3] «— И… и вас по этой специальности пригласили к нам? — заикнувшись, спросил он.
— Да, по этой пригласили, — подтвердил профессор» (М. Булгаков. Мастер и Маргарита).