Опаснее, чем Ле Пен

Пока триумф Ле Пена потрясал Европу, в начале апреля без громкой театральной шумихи проходил конгресс Национального Альянса (Alleanza Nazionale). Итальянские неофашисты одновременно преподносят себя как ответственную правящую партию и как сообщество, наследующее традиции, определенные ценности. Благодаря такой двойной стратегии ее авторы выглядят достаточно легитимными для того, чтобы оказывать воздействие и за пределами Италии. В первую очередь- в качестве идеологического центра западноевропейских правых, который в союзе с консервативными партиями способен осуществлять правящие функции и в других странах.

Руководство Альянса тщательно подыскивало место, имеющее особое символическое значение, для проведения своего второго национального конгресса. Болонья, известная своим многолетним красным прошлым, олицетворяет отныне,- как глумливо заявил президент Джанфранко Фини (Gianfranco Fini), - «конец социалистически-коммунистической гегемонии и начало совершенно новой фазы, в которой решающей силой являются правые». В Болонье Альянс продемонстрировал свою мощь. В партии существует, правда, три течения: большинство объединяет Destra Protagonista (Защитник правого дела), ультраправых- Destra Sociale (Социальные правые), а реформаторское крыло - Nuova Alleanza (Новый Альянс). Однако это не нарушает единства партии, и Джанфранко Фини был вновь утвержден на своем посту со всеобщего одобрения и при отсутствии альтернативных кандидатур.

Политолог Марко Тарки (Marco Tarchi) рассматривает Национальный Альянс и как европейскую «аномалию», и как возможную модель: правящая партия с фашистскими корнями и традициями, которая своей подвижностью в деле образования союзов дает пример для подражания идеологически родственным течениям в других странах. Во всяком случае, неофашистские стратеги знают очень хорошо, что они могут иметь решающее политическое влияние лишь на общеевропейской почве и лишь в союзе с консервативными партиями. Такие крикуны, как Ле Пен, здесь, скорее, мешают. К его успеху президент Альянса - Джанфранко Фини - призывал отнестись даже с гибкостью, которую не может себе позволить собственный базис: французские президентские выборы, согласно Фини, демонстрируют тяжелый кризис европейских левых. Европейские правые, однако, должны (в отличие от Ле Пена) воздерживаться от шовинизма, нетерпимости к чужому и «ностальгических мифов», созидая при этом «Европу наций» - совместно с Жаком Шираком, которому Фини пожелал удачи во втором туре выборов. Все это трудно согласуется с неофашистской программой. Вообще, положение партийного руководства менее комфортабельно, чем можно было бы ожидать в сложившихся условиях: правую коалицию, согласно опросам, поддерживает большинство (57%), партию Альянса поддерживают при этом 13,4% (для сравнения - 12% на парламентских выборах 13.05.2001), тогда как Джанфранко Фини месяц за месяцем утверждается в роли популярного итальянского политика (также и потому, что в правительстве на фоне твердолобых он позиционирует себя как умеренный).

Этот сравнительно сдержанный курс подтвердил и конгресс. После забастовок и демонстраций, прошедших зимой 2001/2002, «социальный диалог» вновь должен быть продолжен. Фини еще раз выступил против таких демагогов, как Умберто Босси (Umberto Bossi), которые обвиняют левых и профсоюзы в убийстве советника правительства Марко Бьяджи (Marco Biagi).

Руководство партии вполне осознает, что такое количество уступок и смягчений, предложенных исходя из соображений Realpolitik, угрожает нанести ущерб «идентичности» партии. И поэтому Альянс репрезентирует себя не как партия социального компромисса, но как сообщество, несущее определенные ценности. Само собой разумеется, что речь идет о старых ценностях. В своей более чем двухчасовой речи Фини постоянно говорил об истории как важнейшей системе координат. Принятая в Болонье партийная платформа, в основном совпадающая с текстом речи Фини, среди прочего содержит в разделе, посвященном школьной реформе, следующее требование: в ходе преподавания XX веку должно уделяться меньше времени, чем прежним славным эпохам итальянской истории. Цель - формирование и поощрение «национальной идентичности». Отечество и нация- вот те ценности, которые должны быть руководящими не только в школе, но и во всех общественных сферах. Здесь тон платформы становится воинственным и агрессивным, указывая тем самым на то, что эти идеалы должны быть внедрены вопреки сопротивлению левых. Но утверждать, что установившаяся после 1945 года «социалистически-коммунистическая» гегемония в культуре (включая и СМИ) не подорвана, - значит бесстыдно искажать действительность. Во-первых, «культурная гегемония» левых - даже там, где она действительно существовала, - на протяжении многих лет была противовесом политической гегемонии христианских демократов. Во-вторых, телевидение (важнейшее средство влияния на массы) почти полностью находится в руках правых после победы Берлускони на выборах в мае 2001.

С этих выгодных позиций теперь должна начаться идеологическая атака. Левая критика ревизионистов истории Ренцо де Феличе (Renzo De Felice) и Серджо Романо (Sergio Romano) - оба разделяют тезис о «хороших сторонах» фашизма - уже не сможет найти себе места в СМИ. На ее месте Фини хотелось бы, чтобы такие опальные пионеры и идеологи фашизма, как Филиппо Маринетти (Filippo Marinetti) и Джованни Джентиле (Giovanni Gentile) были бы наконец оцененны по достоинству. Маринетти в своем манифесте футуризма, опубликованном в 1909 году, прославил войну как «гигиену мира», осудил «морализм и феминизм». Джентиле был министром просвещения, ответственным за фашистскую школьную реформу 1923 года. Еще в июне 1943 года, незадолго до падения Муссолини, он выступил с известной речью, которой пытался воспрепятствовать крушению режима. Таковы итальянские «патриоты» прошлого века, на которых должны равняться современные итальянки и итальянцы.

Возможность самокритичного обращения к фашистскому прошлому - раз и навсегда закрыта для Национального Альянса. Уже в январе этого года Фини вызвал большой шум своим замечанием, что он больше не причисляет Муссолини к «великим государственным мужам 20 столетия». В Болонье Фини недвусмысленно заявил, что ничего не может добавить к формулировкам учредительного конгресса Альянса, проходившего в Фьюджи (Fiuggi). Тогда, в январе 1995 года, партия осудила «любые формы антисемитизма и антииудаизма» и расценила антифашизм как «важнейший момент», правда, давно завершившейся переходной фазы. Но в то же время конгресс определенным образом подтвердил приверженность фашистским идеалам. Тогда Фини соблазнил старых бойцов на преобразование MSI (Социалистическое Движение Италии) в Национальный Альянс, подтвердив фашистские идеалы: , в которой все они «стали мужами». Когда Фини сегодня говорит, что тогда все уже было сказано о прошлом, а теперь можно обратиться в будущее, он еще раз заявляет о своем фашистском покрое и происхождении, равно как и об оформившейся в «период борьбы» 1970 гг. «идентичности» неофашистской партии.

Выразители позиции Destra Nazionale (ультраправого партийного крыла, которое, тем не менее, репрезентирует 30% членов организации), выразили свою точку зрения в Болонье еще яснее. Министр сельского хозяйства Джанни Алеманно (Gianni Alemanno) сорвал бурные аплодисменты партийных делегатов, когда он поделился своими мечтами о «новой Италии»: «Мечта, которую разделяли наши отцы и деды. Те, кто в Первую мировую войну погиб на Пьяве (Piave), те, кто во время Второй мировой войны нашел свою смерть в Сахаре или в русских степях. Парни, которые в 70-е годы пали потому, что имели мужество шагать с триколором». Имеется в виду флаг MSI с полыхающим на надгробье пламенем, который так и остался частью эмблемы партии. Попытка течения Nuova Alleanza в лице Адольфо Урсоса (Adolfo Ursos) погасить это пламя, вызвала протесты уже в ходе подготовки конгресса.

Мирко Тремалья (Mirko Tremaglia), министр по делам итальянцев за рубежом, говорит о «невыносимо ханжеской» атаке на мораль и политику партии, которая направлена не только против ее истории, но и против «всей нашей политики». Наконец, Джорджо Альмиранте (Giorgio Almirante), многие годы возглавлявший MSI, назвал Джанфранко Фини своим преемником. Причем Тремалья одновременно привлек духовного основателя MSI - Бенито Муссолини, в «социальной республике» которого Сало Альмиранте (SalШ Almirante) был госсекретарем с 1943 по 1945 г. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что вдова Альмиранте была встречена в Болонье аплодисментами и сердечными приветствиями всей группы руководителей. Эти символические жесты говорят о «духе» партии больше, чем многие гладкие пассажи политической программной платформы.

Эта платформа по своим политическим целям не только полностью совместима со стремлениями итальянского правого блока, но и, очевидно, формулируется как предложение потенциальным партнерам в Европе. Национальный Альянс декларирует приверженность:

- определенного рода «ведущей культуре», где отечество - высшая ценность, а семья - его ячейка;

- «национальной идентичности» как фундаменту европейского объединения;

- «праву и порядку» как ориентирам внутренней и внешней политики.

То же самое можно было бы встретить в любой предвыборной программе консерваторов. В отличие от своих нефашистских партнеров по союзу Национальный Альянс гордо характеризует эту политику так: она является правой, Альянс репрезентирует итальянских правых и считает необходимым представлять себя как партию «центра».

Замечательно отчетливо формулируется также требование к европейской геополитике. Альянс за большее присутствие Италии и EC на Балканах, которые представляют собой «мост и связующее звено с кавказскими и центрально-азиатскими регионами», но также - на Ближнем Востоке и в Северной Африке, где в качестве стратегических партнеров Италии называются Египет, Тунис и Ливия.

Другой важной особенностью является усиление «президентализма» (presidenzialismo). Альянс хочет усилить исполнительную власть напрямую избираемым главой правительства, который в силу этого мандата «народа» был бы наделен особыми полномочиями. Лежащий в основании этой ориентации идеал «сильной личности», которая управляет государством и воплощает «национальное единство», не является, правда, сам по себе фашистским. Фини в своей речи одним предложением отмел в сторону то обстоятельство, что именно в Италии такое подозрение возникает в первую очередь: «Президентализм вписан в нашу политическую ДНК». В партийной платформе та же мысль формулируется следующим образом: «Президентализм принадлежит истории Национального Альянса». Насилие и история действуют сообща, утопая «в крови» и в то же время постоянно заново возрождаясь благодаря заботе о традиции.

Конгресс в Болонье, пишет Liberazione (ежедневная газета Rifondazione Comunista - Возрожденной коммунистической партии Италии), является также вступлением Альянса в борьбу за гегемонию в рамках блока правых сил. Правда, именно Фини не уставал заверять в верности союзническим интересам. Из опасения спровоцировать раздражение Альянс, кроме того, пока отказывается подавать заявление о вступлении в Европейскую народную партию (EVP); в это объединение христианско-демократических и консервативных партий ЕС, наряду с немецким ХДС и испанской Народной партией Аснара, входит также Forza Italia. Приглашенный докладчик Берлускони отблагодарил за внимание Фини примечательным тезисом о том, что правый блок является «железным союзом» (alleanza di ferro). Отнюдь не случайно эти слова напоминают о «стальном пакте» (patto d'acciaio) - выражение, придуманное Муссолини для наименования союза с нацистской Германией. Борьба за гегемонию внутри блока правых сил имеет много граней.