Федоръ Павловскій. Харьковскій мировой съѣздъ

По нашему, просто беззаконно предполагать, чтобы законодатель могъ допускать подобную несправедливость, неоправдываемую никакими соображеніями.

А между тѣмъ мы взяли случай, совершенно возможный на практикѣ; теоретически же можно дойти и не до такой нелѣпости. Возможность подобнаго абсурда съ достаточною вразумительностью доказывается и состоявшимся уже опредѣленіемъ Харьковскаго съѣзда мировыхъ судей по частной жалобѣ крестьянъ: Каленника, Чернухи, Хижняка, Филоненка, Билецкаго, Москальца, Павленка и Коваля. Маленькое сельское общество изъ названныхъ лицъ заключило договоръ съ прусскимъ подданнымъ Шрейдеромъ, обязавшимся доставлять крестьянамъ ежедневно 300 ведеръ барды, съ своего винокуреннаго завода. Вслѣдствіе невыполненія этого условія, крестьянами былъ предъявленъ искъ и мировой судья присудилъ взыскать въ ихъ пользу за убытки и пр. всего около 320 руб., и за написаніе договора на простой бумагѣ опредѣлилъ взыскать съ Шрейдера 20 руб. 50 коп. и по стольку же съ каждаго изъ крестьянъ, а со всѣхь вмѣстѣ 164 руб. На эту то часть рѣшенія и была принесена въ съѣздъ частная жалоба повѣреннымъ крестьянъ; но доводы этого послѣдняго признаны неуважительными и частная жалоба оставлена съѣздомъ безъ послѣдствій, главнымъ образомъ, на томъ основаніи, что штрафъ за написаніе договора на простой бумагѣ «составляетъ уголовное наказаніе, которое не можетъ быть дробимо по числу совершившихъ проступокъ; наказаніе не можетъ уменьшаться вслѣдствіе того, что проступокъ совершенъ не однимъ лицомъ, а цѣлымъ обществомъ».

Да кто же вамъ говоритъ, гг. судьи, объ уменьшеніи наказанія. Весь вопросъ въ мѣрѣ наказанія, согласной съ справедливостью, сообразной проступку, пропорціональной убытку, нанесенному казнѣ. Вѣдь никто же не станетъ присуждать къ каторжной работѣ за воровство мѣрки овса, какъ же вы присуждаете крестьянъ къ наказанію, въ восемь разъ болѣе тяжкому, чѣмъ наказаніе, назначенное за тотъ же проступокъ противной сторонѣ? Какъ же вы присуждаете 164 рубля штрафа за негербовую бумагу, когда общая сумма договора не превышала 360 руб. (2 мѣсяца по 6 руб. въ сутки)? Соображеніе о недѣлимости уголовнаго наказанія въ примѣненіи къ настоящему случаю отзывается педантизмомъ. Никто не станетъ, конечно, утверждать, что можно шестерымъ отсидѣть по мѣсяцу въ тюрьмѣ вмѣсто одного, которому опредѣлено просидѣть полгода. Но едвали подобное разсужденіе имѣетъ мѣсто, когда рѣчь идетъ о взысканіи штрафа за негербовую бумагу. Едва ли можно даже разсматривать этотъ штрафъ, какъ уголовное наказаніе. Никто не считалъ и не считаетъ писаніе договоровъ на простой бумагѣ дѣломъ преступнымъ. Это дѣяніе часто вызывается необходимостью, особенно въ сельской жизни, и законъ призналъ вполнѣ достаточнымъ, для огражденія интересовъ казны, установить штрафъ, въ десять разъ превышающій нанесенный ущербъ. Практика, по-видимому, доказала достаточность этой мѣры и произвольно усиливать ее мы не имѣемъ ни права, ни надобности. Говоримъ произволъно, потому что всякое неравномѣрное для всѣхъ взысканіе уже есть произволъ. Въ этомъ отношеніи нельзя не пожалѣть, что повѣренный крестьянъ въ указанномъ нами случаѣ не довелъ дѣла до Сената, разъясненіе котораго по-ложило бы конецъ всякимъ произвольнымъ толкованіямъ.

Для судей, какъ извѣстно, этотъ путь закрытъ. Они могутъ — больше, впрочемъ, для очищенія совѣсти — подавать свои особыя мнѣнія, которыя обыкновенно остаются лишь достояніемъ архивовъ. Въ большинствѣ случаевъ, авторы этихъ «мнѣній» остаются и един-ственными ихъ читателями. Вотъ почему мы считали обязанностью возбудить этотъ вопросъ въ печати. Смѣемъ думать, читатели не посѣтуютъ на насъ за это, такъ какъ уставъ о гербовомъ сборѣ имѣетъ очень обширное примѣненіе и едва-ли найдется такой счастливецъ, который не испыталъ этого примѣненія на себѣ.

«Отечественныя записки», 1879, № 3, март, с. 109—110