Свободная культура: сущность и будущее творчества.

[*]

Тему книги Л. Лессига непросто сформулировать в нескольких словах. С одной стороны, предмет его исследования предельно конкретен — это несовершенство законодательства, регулирующего отношения в области авторского права. В то же время автор уже в предисловии связывает эту, на первый взгляд, частную тему с более общей. Речь идет о системном кризисе, на пороге которого стоит американское общество: американцы, по его мнению, вскоре могут лишиться одной из важных составляющих демократической традиции — свободы творчества, возможности творчески использовать культурное наследие.

До последнего времени свобода творчества была так же естественна, как свобода слова и свобода собраний — именно такое значение, подчеркивает автор, он вкладывает в слово “free” (исключая другое толкование — «бесплатный»). Независимость авторов от государства гарантирует Первая поправка, в то время как от произвола частного бизнеса до сих пор защищала сбалансированная система защиты авторских прав. Однако в последней трети XX века законодательство постоянно менялось, закрепляя все больше прав за собственниками. Появление Интернета, распространение цифровых технологий совершило революцию, результатом которой мог бы стать невиданный всплеск творческой активности миллионов людей. Но этого не произошло — напротив, Интернет обострил противоречия между интересами владельцев интеллектуальной собственности и новых авторов. На смену обществу, в котором культурные ценности свободно используются и перерабатываются новыми авторами, приходит страна с культурной аристократией, страна, в которой на каждый акт творчества нужно спрашивать разрешение.

Может быть, это закономерное развитие концепции авторского права? Для того чтобы ответить на этот вопрос, автор совершает подробный экскурс в историю.

До 1710 года, когда в Англии был издан первый статутный закон о защите авторских прав — Закон Анны, — авторское право (copy-right) трактовалось как не ограниченное определенным сроком право использовать печатный станок для производства копий литературного произведения. Это не очень нравилось англичанам, которые видели в книгопечатниках монополистов. Поэтому Закон Анны установил срок действия авторских прав — 28 лет, причем автор или его правопреемники должны были возобновлять права после первых 14 лет.

Монополисты-книгопечатники начали борьбу с Законом, прибегая к помощи судов, т. е. противопоставляя статутному праву право общее. Эта война закончилась только в 1774 году — палата лордов окончательно отвергла идею «вечных» авторских прав. Так родилось понятие «всеобщего достояния».

Никто не будет спорить с тем, что авторское право — это форма собственности. Однако борцам за «святость» этих прав стоит заглянуть в Конституцию Соединенных Штатов.

Американское законодательство, продолжает историческую линию своего исследования Лессиг, всегда четко разграничивало два понятия — «собственность» и «интеллектуальная собственность». Отцы-основатели, принявшие Пятую поправку (а в ней говорится, что «частная собственность не может изыматься для общественного пользования без справедливого возмещения»), тем не менее установили для авторских прав определенный срок действия. Таким образом, они согласились с тем, что эту собственность можно изъять и она без всякой компенсации должна перейти во всеобщее достояние. Да и в Конституции речь идет в первую очередь о «содействии развитию науки и искусства». Ведь именно для этого «на определенный срок за авторами и изобретателями закрепляются исключительные права на их сочинения и открытия». Американская история, тем не менее, помнит немало примеров, когда новаторы сталкивались с устаревшими законами, превращаясь таким образом в «пиратов». Так, с изобретением первых звукозаписывающих устройств и механических пианино появилась возможность «пиратского» использования музыкальных произведений. Ведь любой мог создать сколь угодно копий песни или пьесы. Композиторы и издатели сочли такую практику противозаконной и стали бороться с ней через суды. Результатом этой борьбы стал новый закон, принятый конгрессом в 1909 году. В нем учитывались интересы обеих сторон. Авторам пришлось смириться с тем, что права на музыкальное произведение продаются только один раз. В дальнейшем же автор может рассчитывать лишь на отчисления, величина которых устанавливается законом.

Так же конгресс поступил и в 1948 году, когда появилось кабельное телевидение. Обладатели авторских прав пытались заставить владельцев кабельных каналов платить им за показ фильмов. Дважды Верховный суд постановил, что кабельные каналы не обязаны этого делать, а спустя тридцать лет конгресс принял закон, по которому собственники могли претендовать только на фиксированную плату за трансляцию передач, защищенных авторским правом. Таким образом, государство снова сказало «нет» попыткам правообладателей взять новые технологии под полный контроль.

Победа оказалась на стороне нового и в деле Sony против кинокомпаний Disney и Universal. Ответчиком в нем была корпорация Sony, которая начала производство записывающих видеомагнитофонов. По мнению кинокомпаний, эти устройства способствовали нарушению авторских прав, позволяя беспрепятственно копировать любые телепрограммы. Разбирательство длилось восемь лет, пока точку в нем не поставил Верховный суд, отменивший решение суда первой инстанции и признавший выдвинутые обвинения несостоятельными.

Однако есть и менее воодушевляющие примеры, ведь исход конфликта — сетует Лессиг — во многом зависит от могущества сторон. Так, совсем не гладко сложилась судьба радио FM. Его «отцу» Эдвину Армстронгу пришлось выдержать неравную борьбу с хозяевами радиорынка того времени, ведь в 1933 году радио существовало только в формате АМ, уступавшем FM в качестве звука. Армстронг проиграл все суды — его патент аннулировали, он разорился и покончил с собой. Радио FM, как мы знаем, выжило, но его распространение задержалось на два десятка лет. Могущественным корпорациям удалось-таки притормозить технический прогресс.

Итак, в течение XX века законодатели рано или поздно находили компромисс — баланс между интересами владельцев интеллектуальной собственности и потребностями общества. А это было совсем не просто, ведь закон об авторском праве в его настоящем варианте гораздо меньше учитывает интересы авторов. За прошедшие столетия законодательство изменилось до неузнаваемости.

Во-первых, заметно расширилась область применения закона. В конце XVIII века авторские права означали исключительное право на публикацию произведения, его «копирование» — и только. Сейчас под действие закона попадают и «производные» произведения — переводы, адаптации, переложения.

Во-вторых, раньше требовалось регистрировать созданное вами произведение, теперь — нет, все «формальности» упразднены. Написанная вами книга или песня автоматически становится вашей собственностью со всеми вытекающими из этого правами.

Наконец, конгресс несколько раз увеличивал срок действия прав на интеллектуальную собственность. Сейчас он достиг максимума: физические лица наделяются правами пожизненно и еще 70 лет, а для юридических лиц этот срок составляет 75 лет. Причем если до 1978 года в США действовала разумная система, обязывающая владельцев возобновлять свои права через определенный законом промежуток времени, то согласно нынешним правилам они могут этого не делать. А ведь обладание правами имеет смысл только в случае коммерческого успеха, который, как известно, в большинстве случаев не слишком длителен. Более того, конгресс, опираясь на Закон о продлении срока действия авторских прав, известный как Закон Сонни Боно, регулярно увеличивает эти сроки, и без того большие.

Чем же опасно для развития общества существующее законодательство? Дело в том, что число произведений, не защищенных авторским правом, т. е. находящихся во всеобщем достоянии, открытых для общества, неуклонно сокращается. Хорошо ли это? Возможно, такой вопрос не возник бы, если бы не наступила эра Интернета. Как же изменили ситуацию новые технологии?

Компания Video Pipeline занимается распространением видеороликов, рекламирующих художественные фильмы. Ролики, естественно, содержат отрывки фильмов, которые компания получает от дистрибьюторов кинопродукции, а затем продает магазинам. Video Pipeline успешно работала на рынке в течение пятнадцати лет — до 1997 года, когда ее владельцам пришло в голову использовать в работе Интернет. В дело вмешалась корпорация Disney, которая потребовала прекратить электронную доставку принадлежавших ей сюжетов. Video Pipeline, в свою очередь, обратилась в суд, настаивая на том, что распространение небольших отрывков видеофильмов можно считать «правомерным» использованием защищенных законом произведений. Disney подала встречный иск, потребовав возмещения ущерба в размере ста миллионов долларов.

В этом деле не так уж важно, кто прав. Важно другое. До появления всемирной сети Disney не могла контролировать все формы использования принадлежащих ей произведений. Технология же не просто расширила сферу применения закона, она отдала все рычаги контроля в руки собственника. А такая концентрация власти, по мнению автора, может привести к далеко не безобидным для интересов общества последствиям.

Возьмем, к примеру, появившуюся вместе с новыми технологиями возможность создания глобальной электронной библиотеки, летописи современной жизни, которая собрала бы миллионы текстовых, видео- и музыкальных файлов, сайтов. Огромная часть американской культуры, существующая в виде теле- и радиопрограмм, кинофильмов, не представляющая более никакого коммерческого интереса, недоступна для рядовых граждан сейчас и, скорее всего, будет утеряна в дальнейшем. Этих материалов нет в библиотеках, ими не интересуется правительство — найти их можно только в закрытых архивах транслирующих компаний. Раньше создание современного аналога Александрийской библиотеки было невозможно, прежде всего из-за огромных затрат на техническое осуществление проекта. В наше время непреодолимым препятствием стал закон об авторском праве. Чтобы получить право использовать произведения, авторы которых часто и не помнят об их существовании, необходима армия адвокатов и месяцы бюрократической волокиты. Ведь как бы мы ни называли предмет нашего интереса, с горечью замечает Лессиг, — «библиотека», «архив» или «летопись», это еще и чья-то «собственность».

Законодательство — не единственный источник регулирования возможных форм использования интеллектуальной собственности. Таких источников четыре: законы, общественные нормы, рынок и материальная среда. И в последнее время характер воздействия всех этих факторов меняется — в сторону ужесточения контроля.

Рынок интеллектуальной собственности все больше монополизируется. Так, в США пяти компаниям принадлежат 85% газет и журналов, почти 85% музыкального рынка также контролируется всего пятью звукозаписывающими компаниями, наконец, 1 200 радиостанций имеют одного владельца. Такая степень концентрации — это хорошо? Плохо, — однозначно отвечает Лоренс Лессиг. В 1994 году отменили правила, запрещавшие телеканалам и радиостанциям приобретать права на транслируемые ими материалы. Это гарантировало авторам независимость и свободу творчества. Прошло менее десяти лет, и вот уже авторские права на 75% телепрограмм, показываемых в прайм-тайм, принадлежат транслирующим их каналам. А количество независимых программ сократилось на 63%. В результате телепродукция становится все более однородной и предсказуемой, подогнанной под требования владельцев каналов, которых тоже становится все меньше. Критике, другим точкам зрения не находится места на телеэкране. Вряд ли такое положение вещей, сокрушается Лессиг, способствует сохранению традиционных демократических ценностей.

Особый интерес вызывает у автора влияние современной материальной среды на использование интеллектуальной собственности. Материальная среда — в данном случае Интернет — заставляет нас жить по своим правилам, которые порой оказываются более жесткими, чем установленные законом. Так, книги и журналы, существующие в электронной форме, могут быть защищены от копирования специальным кодом. Не удается, скажем, переслать коллеге электронную версию научного журнала, даже если бумажные копии этого издания есть в открытом доступе библиотеки. Конечно, находятся люди, способные взломать систему защиты. Но таких энтузиастов, без сомнения, сочтут пиратами.

Именно это произошло с авторами сайта для поклонников электронной собачки AIBO, созданной Sony. Некоторые владельцы игрушки, взломав защитный код, сумели научить ее новым трюкам, что вполне попадает в категорию «правомерного» использования интеллектуальной собственности. На сайте стали появляться описания их опытов. Реакция компании разработчиков последовала сразу: авторам сайта указали на то, что такого рода информация может привести к нарушению Закона о защите авторских прав в цифровую эпоху. Новые цифровые технологии во много раз расширили сферу действия закона. Ведь всякий раз, когда вы используете электронную версию произведения, создается его копия. Из-за этой особенности Сети все ваши действия — например, чтение или обмен либо, что особенно важно, творческая некоммерческая переработка интеллектуального продукта — в принципе могут быть признаны нарушением закона.

Двадцать первый век начался под знаком борьбы с новой формой использования чужой интеллектуальной собственности — файлообменными сетями. Однако прежде чем подвергать остракизму современных «пиратов», стоит задать себе вопрос, можно ли приравнивать эту форму нарушения авторских прав, скажем, к продаже контрафактных дисков. Насколько в действительности велик ущерб от обмена музыкальными файлами?

Пиринговые сети (от английского peer-to-peer sharing) стали популярными в 1999–2000 годах, когда появилась онлайновая музыкальная служба Napster. В 2003 году ею воспользовались 43 млн американцев. При этом только часть этих людей нарушала закон об авторском праве. Вообще участников обмена файлами можно разбить на четыре группы.

А. Те, кто копирует музыку, вместо того чтобы ее покупать.

В. Те, кто сначала копирует музыку, а потом покупает понравившийся диск.

С. Те, кто копирует музыку, защищенную авторским правом, но уже вышедшую из моды и поэтому недоступную в магазинах.

D. Те, кто копирует музыку, не защищенную авторским правом или свободно распространяемую самим автором.

С точки зрения закона только файлообмен категории D легален, с точки зрения экономики только категория А наносит явный ущерб. Категория В приносит скорее пользу, чем вред, но противозаконна. Категория С тоже вступает в противоречие с законом, но не вредит артистам и полезна для общества.

Представители Ассоциации американской звукозаписывающей отрасли заявили, что в 2002 году объем продаж СD снизился с 882 до 803 млн штук, а прибыль— на 6,7%. Причиной этого они считают исключительно пиратство в Интернете. Согласиться с их мнением трудно: ведь по оценкам той же Ассоциации, из Интернета скачали бесплатно 2,1 млрд дисков, что в 2,6 раза больше количества проданных дисков, между тем прибыль уменьшилась не в 2,6 раза, а всего на 6,7%.

Борцы с «пиратским» скачиванием музыки утверждают, что нет разницы между кражей диска из магазина и скачиванием музыкального файла. Однако цифры, как мы видим, говорят о другом.

Часто жертвой закона становятся граждане, которые просто не располагают достаточными средствами, чтобы доказать свою правоту в суде. Вот один типичный пример. В 2003 году Ассоциация американской звукозаписывающей отрасли подала в суд на первокурсника Политехнического института Ренсэлера (штат Нью-Йорк) Джесса Джордана за «преднамеренное» нарушение авторских прав, т. е. обвинила его в «пиратстве». Поводом стала созданная Джорданом поисковая система — одна из тех, что создаются для студентов одного учебного заведения или служащих одной корпорации. На самом деле Джордан усовершенствовал поисковую файлообменную систему Microsoft. В результате ее пользователи получили более безопасный доступ к огромному числу всевозможных файлов — их было около миллиона. В основном это были материалы по различным учебным дисциплинам. Однако среди них были и музыкальные файлы (примерно четверть). При этом Джордан не получал никакой прибыли от своего изобретения.

Ассоциация потребовала возмещения ущерба в размере 15 млн долларов. По мнению адвокатов, у Джордана был шанс выиграть дело, доказав факт «правомерного» использования интеллектуальной собственности, но судебные из держки составили бы 250 тыс. долларов. Поэтому ему пришлось признать вину до суда, а Ассоциация удовлетворилась двенадцатью тысячами долларов — больше денег у студента не было.

Все сказанное выше, конечно, не означает, что проблемы «пиратства», порожденного Интернетом, нет. Она существует. Это признали и в компании Napster. Ине просто признали, а разработали технологию, позволяющую блокировать передачу 99,4% (!) материалов, нарушающих закон об авторском праве. Однако суд счел эту цифру недостаточной. Полностью же исключить противозаконное копирование музыки можно только одним способом — вообще запретить файлообменные службы. Это равносильно полному запрету на копировальные машины, которые тоже могут превратиться в инструмент нарушения закона. Получается, что общество должно отказаться от пользы, которую может получить от новой технологии, только ради того, чтобы предотвратить ее незаконное использование. История американского авторского права не помнит подобной нетерпимости. Невольно возникает мысль, что дело не только в защите собственности — речь идет о стремлении устранить конкуренцию, способную возникнуть в свободном правовом поле.

Л. Лессиг предлагает выработать взвешенную политику в отношении главных «нарушителей спокойствия», файлообменных сетей. Иначе, предупреждает он, мы рискуем превратить американцев в нацию правонарушителей. Новая технология находится пока в стадии становления, и не стоит загонять ее в такие жесткие рамки. В наше время скачивание — самый простой и дешевый способ получить доступ к самой разнообразной музыке. Через десять лет может стать реальностью мир, постоянно подключенный к Всемирной сети. И тогда обмен файлами потеряет свою привлекательность. Пока же мы должны содействовать развитию новых технологий, делая при этом все возможное, чтобы свести к минимуму убытки производителя, который может пострадать от их распространения, — например, можно установить разумную фиксированную плату для пользователей файлообменных сетей.

Современное общество захлестнула война с «пиратами». Множатся иски, поданные Ассоциацией американской звукозаписывающей отрасли. Университеты угрожают студентам, занимающимся обменом файлами, исключением. Конгрессмены обсуждают возможность создания вирусов, способных выводить из строя компьютеры нарушителей. Даже голливудские продюсеры страдают от непосильного бремени бюрократических процедур и расходов на адвокатов, с которыми связано использование не нового, но защищенного авторским правом материала.

Л. Лессиг предлагает свои рецепты выхода из этой кризисной ситуации. По его мнению, надо вернуться к системе регистрации авторских прав, учредив для этого Бюро регистрации. Да, раньше, до появления Интернета, формальности были обузой. Но теперь только они способны упростить доступ к защищенным законом материалам. Ведь часто невозможно идентифицировать владельцев этих материалов. Причем чтобы сделать процесс регистрации быстрым и не обременительным для авторов, можно не вовлекать в него правительство — пусть в этой сфере (по установленным государством правилам) работают частные компании. Во-вторых, всю продукцию надо маркировать. Делать это можно по желанию владельца. Но в случае отказа от маркировки владелец не сможет наказать нарушителя — только потребовать соблюдения прав впредь. Конечно, признает автор, придется поломать голову над проблемой маркировки, скажем, музыкального файла или фильма. Ее решением должны заняться заинтересованные стороны, например звукозаписывающие компании. Целью нововведений является максимальная прозрачность в области защиты авторских прав, создание системы, содействующей появлению новых творцов, а не отпугивающей их. Для этого полезно было бы также изменить закон о производных произведениях, оставив вне сферы его действия некоммерческую переработку авторских материалов.

Наконец, необходимо уменьшить автоматически предоставляемый авторам срок защиты их прав, скажем, до пятидесяти лет, предоставив возможность продлевать его за плату. Плата, конечно, должна быть условной — например, один доллар. Так из сферы действия закона мы сможем исключить авторов, для которых дальнейшая защита их прав не имеет никакого финансового смысла. Это значит, что нужно отменить пресловутый Закон Сонни Боно, против которого автор книги уже начал бороться, выступив на стороне истца в известном деле Элдреда.

Эрик Элдред, вышедший на пенсию программист, решил создать электронную библиотеку — из книг, уже не защищенных авторским правом. Однако это оказалось совсем не просто. Так, в 1998 году должен был истечь срок действия авторских прав на сборник стихов Роберта Фроста «Нью-Гемпшир». Но этого не произошло — конгресс в одиннадцатый раз продлил их, еще на двадцать лет. Элдред решил опротестовать решение конгресса в Верховном суде. Более того, он попытался доказать, что Закон Сонни Боно противоречит Конституции. Заметим в скобках, что для многих в США, в том числе и для автора книги, очевидна связь между огромными пожертвованиями владельцев авторских прав на избирательные кампании конгрессменов и решениями конгресса, эти права закрепляющими. И Лоренс Лессиг, признанный специалист в области конституционного права, выступил на стороне Элдреда в суде. Вместе с ним в борьбу вступили самые разные люди. Среди них были писатели (Национальный союз писателей), программисты (Intel, Фонд свободного программного обеспечения), архивы, библиотеки, группа экономистов (в том числе пять нобелевских лауреатов) и, конечно, юристы. Основное содержание их аргументации сводилось к тому, что продление сроков действия авторских прав объясняется простым стремлением жить «как рантье» и не имеет никакого экономического смысла, так как не способствует, а скорее мешает инновациям. На стороне ответчика — правительства — выступило могущественное лобби: крупные производители интеллектуального продукта, владельцы авторских прав, а также конгрессмены. Дело сторонники Элдреда проиграли: им удалось убедить в своей правоте только одного судью.

Лоренса Лессига это не остановило. Предложения относительно сроков действия авторских прав он сформулировал в проекте, получившем название «Закон» Элдреда (фактически его можно было бы назвать «Законом содействия переходу интеллектуальной собственности во всеобщее достояние»). Проект напечатали в «Нью-Йорк таймс». Откликов последовало очень много. Когда же на статью Лессига отозвался Стив Форбс, поддержавший его инициативу, на предложения юриста обратили внимание в Вашингтоне. Один из конгрессменов стал готовить закон к голосованию. Однако на этой стадии в дело снова вмешалось лобби в лице Джека Валенти, президента Ассоциации американского кино, и процесс остановился. Валенти привел в защиту существующей системы несколько аргументов, ни один из которых не выдерживает критики. Например, он настаивал на том, что не все авторы смогут позволить себе оплатить продление сроков действия прав. Напомним, что речь идет об одном (!) долларе. Было ясно, что за этими нелепыми доводами скрывается желание крупнейших производителей интеллектуальной собственности не допустить на рынок независимых авторов.

Свобода использования идей и изобретений всегда была важной составляющей научно-технического прогресса, утверждает Л. Лессиг. Однако в области компьютерных технологий ей давно уже предпочли экономическую выгоду. Дело в том, что в начале восьмидесятых стало возможным использовать одно и то же программное обеспечение на разном оборудовании, и разработчики начали скрывать исходные коды. Впрочем, нашлись люди, которых не устраивало такое положение вещей, и в 1984 году появился проект Столлмена и Торвальда GNU/Linux, а затем и Фонд свободного программного обеспечения. Вместе с разработанным Фондом программным обеспечением пользователь получает свободу распространения и изменения приобретенной копии, т. е. доступ к исходному коду — этакое авторское право наоборот («copyleft», как сотрудники Фонда прозвали свое детище).

Лоренс Лессиг пошел по такому же пути. С группой единомышленников он создал корпорацию Creative Commons. Это некоммерческая организация, которая регистрирует права на интеллектуальную собственность, выдавая авторам лицензии. Лицензия означает, что автор готов поделиться частью своих прав с обществом. Он (при условии обязательной ссылки на авторство) может позволить любое использование произведения — все зависит только от его желания. Материалы, регистрируемые в корпорации, маркируются двумя способами — так, чтобы маркировка была понятной для пользователя и читалась компьютером. Целью Creative Commons является создание банка интеллектуальной собственности, авторы которой выступают за прозрачную, простую и гибкую систему защиты авторских прав — систему, которая действительно содействует прогрессу.

Новые технологии открывают перед человечеством безграничные перспективы. Никогда еще у рядового гражданина не было такой возможности высказать свое мнение по любому поводу и быть услышанным миллионами. В пространстве Интернета мы можем обсуждать волнующие нас события и идеи. Причем сделать это можно самыми разными способами. Всемирная сеть всем дает шанс почувствовать себя авторами, творцами — любой школьник может создать фильм, клип, выпустить журнал. И единственным препятствием для этого стали непродуманные законы. До сих пор общественное мнение было на стороне поборников усиления контроля, потому что единственно возможным казался выбор «или/или»: защита прав собственника или анархия, тотальный контроль или столь же тотальное упразднение авторского вознаграждения. Действительно, когда Интернет только появился на свет, его структурной особенностью было скорее пренебрежение правами собственника. Сейчас общество бросилось в другую крайность: Интернет может превратиться в пространство, в котором на все надо спрашивать разрешение. Необходимо найти новое, сбалансированное решение. Ведь между двумя полюсами — строжайшей охраной всех прав и полным отсутствием охраны каких-либо прав — есть золотая середина: охрана некоторых прав. Погоня за прибылью не должна лишить нас свободы творить и общаться. Но здравый смысл все еще не восстал против устаревших правил. Большинство граждан видят в существе конфликта «старого» и «нового» только войну с «пиратами». Лишь некоторые понимают, что выбранный путь может завести общество в тупик. Выход из этого тупика — в принятии разумных законов, способных эффективно регулировать отношения на изменившемся рынке интеллектуальной собственности, не сдерживая при этом энергию следующих поколений творцов.

Наталья Шаталова

---

[*] Lawrence Lessig. Free Culture: The Nature and Future of Creativity. Penguin, 2005. Лоренс Лессиг — профессор Стэнфордского университета, специалист в области конституционного права, учредитель фонда Creative Commons. В 1999 году написал книгу «Код и другие законы киберпространства».