Через пятнадцать лет (Россия и мир в 2020 году)

Россия и мир в 2020 году. М.: Европа, 2005. (Мировой порядок). 223 c.

Заглянуть в будущее чрезвычайно соблазнительно. Оттого издревле таким вниманием пользовались любые предсказания — будь то речения дельфийского оракула, астрологические прогнозы, катрены Нострадамуса или «Коммунистический манифест». Этого любопытства не утратило и современное человечество. Причем давно замечено, что интерес к прогнозу тем сильнее, чем более пугающие картины будущего он рисует, а общественный отклик — тем шире, чем критичнее оценивает его профессиональное сообщество. Однако модальность нынешних публичных прогнозов изменилась: теперь всякий тезис должен сопровождаться словами «если», «может быть», «возможно», которые придают определенный академизм провисающим или попросту бездоказательным выводам.

К такому проверенному приему и прибегают авторы книги «Россия и мир в 2020 году», соединившие под одной обложкой два самостоятельных прогноза: доклад Национального разведывательного совета США (НРС) «Контуры мирового будущего» и эссе Александра Шубина «Россия — 2020: будущее страны в условиях глобальных перемен».

В предисловии к докладу НРС профессор Роберт Л. Хатчингс, председатель Совета, отмечает, что участники диалога, предшествовавшего подготовке итогового документа, вовсе не ставили себе целью показать, каким будет мир в 2020 году. Они видели свою миссию в том, чтобы как можно тщательнее подготовить мировое сообщество к разнообразным трудностям, ожидающим его впереди.

В докладе отмечается, что характерной особенностью мироустройства станут стремительные перемены. При этом развитие азиатских гигантов, обостряющаяся борьба за ресурсы, растущая агрессивность исламских фундаменталистов, угроза глобальной пандемии и т. д. способны породить «всеобъемлющее чувство ненадежности». Впрочем, рост глобального процветания, невысокая вероятность конфликта великих держав и роль США как «важной формообразующей переменной мировых процессов» поможет преодолеть это чувство (с. 11).

Наряду с блестящими перспективами Китая и Индии, если только эти страны не встанут на путь конфронтации, следует учитывать реальные шансы Бразилии и Индонезии стать новыми лидерами глобального масштаба. Более того, если существующая тенденция сохранится, то она изменит направление глобализации, которая к 2020 году будет отождествляться не с США, а с экономическим подъемом в Азии.

Россия, скорее всего, станет важным партнером как для уже «установившихся сверхдержав — США и Европы, так и для претендующих на эту роль Китая и Индии» (с. 14).

Не исключена возможность того, что так называемая третья волна демократизации отчасти повернет вспять (особенно это касается бывшего СССР и стран Юго-Восточной Азии).

Угрозы, которые несут с собой терроризм, организованная преступность и распространение оружия массового поражения, способны вызвать кризис региональных объединений, а ООН и международные финансовые институты могут окончательно потерять свое влияние.

Доклад построен на основе четырех (а не традиционных трех — оптимистического, пессимистического и реалистического) сценариев. Все они изложены в виде вымышленных писем, выдержек из личного дневника или записей телефонного разговора деятелей будущего — главы Всемирного экономического форума («Давосский мир»), Генсекретаря ООН («Рах Americana»), внука Усамы бен Ладена («Новый халифат») и двух анонимных торговцев оружием («Контур страха»). Легко догадаться, что первые два сценария не содержат каких-либо апокалиптических предсказаний. Трудности, конечно, есть, но «виден свет в конце тоннеля». Зато оба последних напоминают голливудские фильмы-катастрофы или романы Томаса Клэнси (но у него интереснее).

Содержание доклада вызывает ряд вопросов и замечаний. Текст отягощен малоинтересными рассуждениями о проблемах пятидесятилетней давности, перспектив разрешения коих не видно: Палестина, Тайвань, Кашмир и т. д. Вряд ли могут удивить новизной тезисы о сохранении значительной неравномерности в распределении благ между развивающимися странами и странами ОЭСР или о том, что применение новых технологий в странах Африки должно способствовать искоренению нищеты.

В докладе имеются серьезные противоречия. Так, его авторы предполагают, что Индия и Китай инициируют серьезные изменения международного права в части использования интеллектуальной собственности. Однако выше, в разделе «Технологическая революция», утверждается, что эти страны, инвестируя большие средства в фундаментальные исследования, займут ведущие позиции в целом ряде ключевых областей — но тогда они будут совершенно не заинтересованы в предполагаемых изменениях патентного права. В разделе «Влияние глобализации» говорится о том, что группировки, созданные по традиционному географическому принципу, будут терять значение в сфере международных отношений, а в разделе «Стареющие державы» высказывается идея о возможном альянсе Евросоюз — Китай.

Непонятно противопоставление террористических организаций будущего, объединенных скорее идеологически, чем географически, «Аль-Каиде», являющейся, по нашему мнению, именно такой децентрализованной идеологической организацией.

В разделе, посвященном организованной преступности, проводится мысль, что она будет процветать в богатых природными ресурсами странах, претерпевающих существенные политэкономические преобразования, таких как Индия, Китай, Россия, Нигерия и Бразилия, а также Куба после ликвидации однопартийного режима. Подобная трактовка допустима. Однако остается неясным, что думают авторы о перспективах организованной преступности на ее «исторической родине» — в Италии, или в тех же США.

Многие угрозы, отнесенные в докладе к 2020 году, реальны уже сейчас: в частности, появление «виртуальных» учебных материалов по организации террористических ячеек, выбору целей атаки, оружейным ноу-хау и сбору средств для преступной террористической деятельности.

Список претензий к докладу можно продолжить, но его недостатки не умаляют главного: он будит мысль и позволяет за лавиной сиюминутных фактов увидеть перспективу. Самое сильное впечатление производит методика организации работы над этим проектом. По словам председателя НРС Роберта Л. Хатчингса, подготовка доклада заняла около года и в ней приняли участие более тысячи человек. На региональных конференциях и семинарах проводились совещания с экспертами со всего мира. Именно в ходе подобных встреч и были выработаны самые интересные и плодотворные идеи, оправдывающие такие интеллектуальные усилия и почти невозможные финансовые затраты. Однако, как представляется, в опубликованном тексте доклада были отражены не все выводы экспертов.

В ином жанре выдержано эссе А. Шубина: это скорее политический памфлет, где прогнозам отводится не более четырех страниц от общего объема. Автор занят вскрытием язв российского «периферийного государственно-монополистического капитализма». При этом он последовательно проводит мысль о том, что несметные богатства российских недр в ХХI веке станут причиной ожесточенной борьбы за обладание ими (участники борьбы автором не обозначены).

Постиндустриальное будущее России автору почему-то видится похожим на Америку 70–80-х годов ХХ века — даже в деталях: он предсказывает борьбу двух тенденций найма (через личный контакт или через профсоюз), переселение городского населения в пригороды и т. д.

Александр Шубин идет по традиционному пути: он намечает три сценария развития, один другого краше… Первый — «конец истории»: Россия полностью интегрирована в глобальную систему американской гегемонии, она превратилась в геополитическую периферию, местная элита стала органической частью мировой, но, в основном, на подчиненных ролях. Страна представляет собой формально объединенную единой государственной границей совокупность регионов, которые контролируются теми или иными группами мировой элиты. Восток России этнически связан с китайской цивилизацией, юг — с мусульманской. Сохранившиеся анклавы православного традиционализма не пользуются существенной поддержкой извне.

Второй сценарий — «великие потрясения». Глобальный рынок рухнул, началась Великая депрессия, которая почему-то привела к выравниванию экономического потенциала мировых лидеров и среднеразвитых стран. Повсюду нарастает волна революций и этнических конфликтов. От России отделяются восточные и южные территории. Но в то же время на части постсоветского пространства зарождаются тенденции к воссоединению с Москвой.

И, наконец, сценарий «третьей волны во втором эшелоне». Речь идет о вступлении развитых стран в постиндустриальную стадию (очевидно, автор считает, что это — дело будущего) и о том, что Россия тоже будет вовлечена в этот процесс, но со значительным отставанием. Шанс для России автор видит в социально ориентированной политике, в создании «социально-креативной субкультуры» и в возможности для наших сограждан активно участвовать в событиях «центра мировой цивилизации, не выезжая из России» посредством неких «глобальных сетей и сообществ» (с. 217). Поскольку все основные преобразования в России осуществляются после того, как они проведены и испытаны в развитых странах, мы имеем возможность избежать чужих ошибок и, при наличии альтернативной идеологической модели, оказывать «влияние… в пользу периферии и в ущерб глобальной олигархии» (с. 218). На этой оптимистической ноте прогноз заканчивается.

Автор убежден, что в наше время государственную субъектность (т. е. сохранение государственного суверенитета в полном объеме) за пределами США может обеспечить только стратегия, отличная от неоконсервативной и социал-либеральной. Поэтому он считает, что Россия в будущем десятилетии должна «преодолеть отсутствие устойчивого левого центра» — очевидно, ради того, чтобы помочь периферии и навредить глобальной олигархии. Для обеспечения постиндустриального перехода он рекомендует приступить к очаговой и сетевой формам модернизации и, для начала, создать один пилотный наукоград (с. 206). Г. О. Греф проявил больший размах, утвердив целых шесть наукоградов.

Вообще в тексте А. Шубина много откровений. Так, по его мнению, Великая депрессия 30-х годов — это результат предшествующей глобализации. Резервы глобального роста мировой экономики исчерпаны, поскольку уже освоено пространство бывшего СССР, а освоение территорий КНР, которое, по мнению автора, является единственной перспективой, проблематично в связи с относительной независимостью китайского политического курса. Мировой терроризм используют в своих целях господствующие глобальные элиты. Угроза сепаратизма в России реальна на уровне федеральных округов.

С каждой страницей множатся напасти, грозящие России. Автор говорит об угрозе кратковременных военных интервенций со стороны Китая, США, Японии, стран НАТО, а через абзац, противореча самому себе, утверждает, что современные военные угрозы для России связаны, прежде всего, с партизанскими действиями (не названного и не имеющего государственной и этнической характеристики противника — с. 203).

Нельзя пройти мимо следующего пассажа. Говоря о возможных угрозах национально-государственной субъектности, Шубин рассматривает и такую: руководство транснациональными корпорациями захватывают топ-менеджеры, принадлежащие к одной цивилизационной или религиозной группе (например, китайцы, арабы, индусы…), что ведет к изменению политики корпораций в соответствии с мировоззренческими принципами их руководства.

Подведем итоги. Нам представляется, что, при всех своих недостатках, доклад «Контуры мирового будущего» — это высокопрофессиональная и вызывающая уважение работа. А вот присоединять к ней эссе А. Шубина было вовсе необязательно.