От редакции

Уважаемые читатели!

Выбор, сделанный нами в пользу темы «Армия и военная организация государства», как будто бы очевиден. Так много, как об армии и необходимости ее реформировать, в России с начала 90-х не говорили ни о чем. Несть числа проектам военных реформ и всплескам публичной полемики вокруг них. Воз, как водится, и ныне там. В последнее время власти активизировали свою реформаторскую деятельность в отношении армии чрезвычайно. Это отнюдь не означает, что предпринимаемые усилия носят чрезвычайный характер. Скорей — на наш, сугубо гражданский взгляд — наоборот, недостаточный.

Мы, как обычно, задались наивным вопросом: для чего реформировать армию? За одним таким вопросом следует череда прочих. Для чего нам армия в принципе (кроме того, что она как будто должна быть у приличных людей)? В чем цель и смысл ее существования? От кого или чего она призвана нас защитить? Какую армию мы можем себе позволить? Какая армия может позволить себе нас?

В процессе изысканий, разумеется, мы столкнулись с целым рядом трудностей как объективного, так и субъективного характера. При том, что отличить один тип трудностей от другого не всегда просто. Так, для начала, наша гипотеза, согласно которой какая бы то ни было деятельность, направленная на реформирование вооруженных сил страны, страдает от недостаточной доктринальной обеспеченности, подтвердилась в полной мере. Никто в сегодняшней России не знает, какие вызовы и угрозы будут стоять перед страной и миром даже через десять лет. Долгосрочного стратегического прогноза на этот счет просто не существует (или же нам не удалось его обнаружить). Соответственно, падает и цена любых предлагаемых кем бы то ни было реформаторских инициатив: если никто не знает, какая армия понадобится стране лет через пятнадцать, то какая разница, что с ней делать следующие десять? С таким подходом, разумеется, не согласятся те, кто соприкасается с армией ежедневно — от призывников и их родственников до кадровых офицеров и вольнонаемных. Однако специфика российской демократии такова, что от этих людей будущее армии, или, как минимум, политические решения относительно ее будущего, практически не зависят.

Итак, в ходе работы над номером нам пришлось констатировать отсутствие ярко выраженной политической воли и доступной обычным людям рефлексии относительно будущего российской армии и устройства вооруженных сил. Мало того, мы обнаружили, что армия — предмет чрезвычайно эзотерический. Легитимными (в отличие от публицистических) считаются высказывания об армии, принадлежащие специалистам. Специалистами же считаются люди, в той или иной мере принадлежащие армии. Круг быстро замыкается: общепринято, что принадлежащие системе эксперты не могут быть экспертами по вопросу ее реформирования. Попросту говоря, солдат или генерал (пусть и академик) всегда видят армию изнутри. Снаружи, судя по всему, ее не видит никто. К тому же ценность «наружного» взгляда тоже всегда можно подвергнуть небезосновательному сомнению.

Между тем есть общее понимание того, что не юридически, но фактически Россия, а также весь мир находятся в состоянии войны. Так что причин для подготовки номера по военной тематике у нас было в избытке. Задача казалась нам простой и ясной: описать параметры идеальных российских вооруженных сил и попытаться выяснить, что нужно сделать для приведения реальности в соответствие намеченным параметрам. Выполнение задачи, однако, оказалось практически непосильным, а результат, как следствие, — не ясным. По ходу дела мы познакомились с замечательными людьми, нашли новых блестящих авторов и даже разговаривали с представителями Генштаба, которые было воодушевились, но затем угасли. Пока мы мучились над номером, министр обороны России, гражданский Сергей Иванов, не только дал нам эксклюзивное интервью, но и выступил с необычайно содержательной речью на заседании правительства. Общая тональность ее обещает, что беды не будет. Про то, что будет вместо беды, сказано пока маловато.

В ходе работы над номером нам стало понятно, что практически все поднимаемые вопросы так или иначе связаны с военно-промышленным комплексом и той ролью, которую он играл в жизни общества советского, а затем постсоветского, оставив в наследство России систему провоенного производства и мобмощностей, непосильных в условиях нового государства. Учитывая серьезность темы, мы решили вынести ее обсуждение за рамки «армейского» номера и посвятить ей часть нашей следующей «книжки». В частности, туда войдут материалы круглого стола, в котором приняли участие С. Недорослев, В. Самойлов, И. Силаев, В. Шлыков, Б. Кузык.

В этом номере мы постарались ответить на вопросы, которые кажутся нам ключевыми для понимания места армии в системе государства. А именно: что (и кто) может угрожать России, какой должна быть российская армия для отражения возможных угроз и что мешает нашей современной армии соответствовать этому идеалу.

В общем, мы представляем на ваш суд то, что у нас получилось.

Помимо армии, по счастью или увы, существуют и другие проблемы. В следующем году мы намерены к ним обратиться. В наших планах тематические номера о правосудии в России, о российском исламе, об административной реформе, о благотворительности, о здоровье и демографии, о земле, о собственности. Также мы готовим чрезвычайно мятежный и необычный номер о СМИ (вместе со свободой слова).

Оставайтесь с нами и подписывайтесь на нас! Мы намерены браться не просто за важные проблемы, но за больные. В надежде на то, что наш с вами совместный мыслительный процесс внесет весомый вклад в безнадежную, но нужную борьбу с энтропией.

До встреч!