Не законом единым. Саратовские опыты

Летом 2002-го наконец-то был принят закон «Об обороте сельскохозяйственных земель». Закон принимался в крайне накаленной атмосфере — левые разрешение продавать сельскохозяйственные земли трактовали как продажу Родины; правые же считали, что без свободного оборота сельхозземель говорить об успешном и эффективном сельском хозяйстве бесполезно. Процесс принятия закона сопровождался «силовыми» акциями с обеих сторон, вплоть до блокирования думской трибуны во время очередного чтения.

В целом принятый закон можно считать вполне удачным. К его недостаткам относятся: мягкое введение этого закона в действие — сами субъекты федерации определяют срок вступления закона в силу (можно предположить, что ряд губернаторов известной политической ориентации будут оттягивать его введение до морковкина заговенья); так называемое право «первой ночи»— в случае продажи земельного участка не через аукцион, а по назначенной цене приоритетное право покупки закреплено за государством (это право определенно может быть использовано чиновниками в корыстных целях); не совсем ясны причины ограничения прав иностранцев — скорее всего, законодатель, потакая широко распространенным предрассудкам, скрепя сердце ввел эту норму, сильно охлаждающую пыл потенциальных инвесторов. К сожалению, закон не решает вопрос с ипотекой земель сельскохозяйственного назначения, а отсылает к федеральному закону «Об ипотеке» (запрещающему использовать сельскохозяйственные земли в качестве объекта залога под кредит) — так что остается ждать поправок. Основной же проблемой будет разработка механизмов, объективно обеспечивающих исполнение его положений.

Остается открытым вопрос — как на практике будет действовать закон. И здесь может пригодиться опыт Саратовской области, в которой региональный закон об обороте сельскохозяйственных земель действует с 1997 года.

К моменту разработки саратовского закона в стране уже существовало множество наспех, в политических целях принятых законов, постановлений, распоряжений и т. п. Учитывая этот богатый опыт, разработчики старались скрупулезно проанализировать всевозможные аспекты землепользования и отразить их в соответствующих статьях. Цель нового закона, как сказано в преамбуле, — «обеспечение рационального использования и охраны земель, воспроизводство и повышение плодородия почв; сохранение и создание благоприятной для жизни и здоровья людей окружающей природной среды, защита их прав на землю; совершенствование и государственное регулирование земельных отношений, дальнейшее развитие различных организационно-правовых форм хозяйствования на земле и рыночных отношений в Саратовской области».

В качестве ключевых разработчики выделили следующие вопросы: определение категорий земель, компетенция различных субъектов федерации в управлении земельными ресурсами, права участников земельных операций, правила пользования землями различных категорий, критерии эффективности использования земли.

Конечно, статьи об «Экономическом стимулировании использования и охраны земель», а также о «Контроле за соблюдением земельного законодательства, использованием и охраной земли», позволяющие при определенных условиях отторгнуть землю, могут быть использованы чиновниками в корыстных целях. Но педантичность, с которой прописаны эти статьи, а также система контроля за земельными ресурсами делают административные махинации довольно затруднительными. С другой стороны, до принятия закона не существовало никаких механизмов влияния на хозяйства, не использующие землю по профильному назначению, а чаще вообще никак ее не использующие.

В результате введения закона в области установилась определенная система контроля за оборотом земли (см. схему). Но этого было недостаточно для развития. Требовалась система «сопровождения» села. И ее начали постепенно создавать. Для большинства из нас крестьянская деятельность ассоциируется с двумя основными процессами: посевной и жатвой. Ну еще при хорошем ходе дел должны вноситься удобрения. Когда, не совсем ясно. Вот, пожалуй, и все. Такие же слова, как бонитет*, ассоциируются скорее с Голливудом.

В действительности процесс землепользования крайне сложен и на сегодняшний день в развитых странах являет собой высокотехнологичную отрасль. К примеру, современный комбайн или трактор со «шлейфом» (набором вспомогательных приспособлений), оборудованный системой спутниковой навигации, способен хранить в памяти бортового компьютера карту поля с точностью до 10 сантиметров и полную информацию о его состоянии (глубина вспашки, химический состав, внесенные удобрения и т. п.). Стоит ли говорить о том, что у подобной техники практически нулевые потери во время работы.

Для распространения высокотехнологичных методов работы на земле в области было сформировано министерство земельной политики, куда вошли люди, не обремененные советским сельскохозяйственным опытом и готовые к поиску нестандартных решений.

Началось все с исследования земель и составления карты баллов бонитета. Наличие подобной информации позволило понять, какую отдачу можно получить от земель того или иного района.

Следующим шагом, позволяющим проводить эффективную политику в вопросе земельного оборота, стало составление земельного кадастра. Знание того, сколько стоит земля, позволило не только ввести цивилизованные отношения между участниками земельных отношений (обоснованные арендная ставка и ставки на земельных аукционах), но и изменить психологическое отношение к земле — к ней стали относиться как к объекту собственности, который нужно эффективно использовать, чтобы не лишиться прав на него.

При покупке земли на аукционе в договоре о передаче прав собственности прописываются обязанности владельца эффективно использовать полученные земельные ресурсы, в случае нарушения которых земля может быть отторгнута. Это стимулирует фермеров увеличивать отдачу земли, применяя высокотехнологичные методы ведения хозяйства.

Выстроив базу экономических и юридических взаимоотношений, министерство приступило к созданию систем мониторинга земель и информационного сопровождения фермеров.

Учитывая, что сельскохозяйственные земли составляют 84 процента всех земель Саратовской области, организация мониторинга требовала нестандартных решений. И такой подход нашли — мониторинг сделали космическим. Несколько раз в год по заказу правительства Саратовской области производятся космические съемки области в различных режимах, что позволяет получить широкий спектр информации, который заносится в компьютерную базу данных. Благодаря подобному мониторингу могут быть получены данные о севообороте, распаханности, целевом использовании (роде деятельности, типе выращиваемых культур), ритме работ, химическом состоянии почв и многом другом. Эти данные позволяют проводить системный анализ отрасли и разрабатывать планы развития территорий области, а также давать рекомендации фермерам по увеличению эффективности хозяйства.

Отдельно стоит упомянуть о возможности по космическим снимкам делать оценку валового оборота продукции с данной земли, что, при сопоставлении с финансовой отчетностью хозяйства, позволяет судить о размерах неучтенного дохода или неумелой политике продаж.

Система информационного сопровождения фермерских хозяйств сейчас находится в стадии становления и включает в себя несколько направлений.

Техническое направление. Область оказывает разноплановую поддержку в создании механизированных транспортных станций (МТС), укомплектованных высокотехнологичным зарубежным оборудованием.

Информационное направление. Сейчас практически заканчивается ввод в эксплуатацию системы спутниковой связи на базе системы «Газпрома» «Ямал». Данная система позволит любому жителю области, при наличии компьютера и спутниковой тарелки, получить доступ в глобальную сеть, а также пользоваться системой дистанционных консультаций, которые проводятся министерством земельной политики. Данная программа позволит поднять общий образовательный уровень населения, поможет фермерам и центру координировать свои усилия.

Научное направление. В области продолжает существовать целый ряд экспериментальных сельскохозяйственных площадок и научно-исследовательских институтов. Они, несмотря ни на что, занимаются исследованием и созданием новых сельскохозяйственных культур, отвечающих местным экологическим и климатическим условиям. На базе их данных, опираясь на работы других специалистов в этой области, министерством земельной политики выстраивается «Институт земли» — исследовательский и образовательный комплекс, призванный обеспечить всестороннюю поддержку земледельцам области. Отдельной задачей для данного института ставится разработка системы прогнозирования сельскохозяйственных рынков. В настоящее время многие хозяйства, не владея сведениями об общих тенденциях на продовольственных рынках, вынуждены одновременно заниматься различными культурами, что понижает общую рентабельность и приводит к перенасыщению рынка некоторыми видами продукции.

Есть одна проблема, которую в Саратове решить не удается, — оборот земель через земельные банки. И дело не в отсутствии понимания механизмов действия подобных банков, оно как раз есть (см. функциональную схему земельного рынка), а в наличии поправки к федеральному закону «Об ипотеке», запрещающей закладывать землю сельскохозяйственного назначения. В результате регион лишили возможности создавать систему, позволяющую полноценно запустить процессы оборота земли.

В Саратовской области учреждение земельных банков было бы особенно важно. Дело в том, что область включает районы с различной земельной «историей». Если заволжские территории изначально были целинными и их освоение началось несколько десятилетий назад, то центральный, северо- и юго-западные районы имеют длительную историю землепользования. Есть земли, на которых живут и работают семьи, предки которых трудились здесь на протяжении столетий. Изменение собственности на землю в таких областях — процесс крайне сложный, и именно поэтому многие из крупных фермеров, имея в аренде по несколько тысяч гектаров земли, не спешат ее покупать — последствия просчитать невозможно. Мобилизация земли может ускориться, если в качестве скупщика земли будет выступать государство, пусть даже и в лице Земельного банка. Кроме этого, отсутствие Земельных банков задерживает приход в область инвесторов, готовых финансировать сельское хозяйство, но под определенные гарантии. А ведь именно на инвесторов делает ставку областное правительство и министерство земельной политики, разрабатывая программу комплексного развития области.

Одним из немаловажных факторов успешного развития агропромышленного комплекса является разумная система налогообложения. От того, насколько эта система будет простой и щадящей, во многом зависит темп роста отрасли.

В Саратовской области налоговые поступления в областной бюджет составляют менее двух процентов. Так нужно ли вообще взимать такие налоги? Практика все же показала, что налогообложение необходимо, но не столько как система получения дохода государством, а скорее как инструмент влияния на сельхозпроизводителя.

В целях упрощения системы налогообложения и стимуляции агропроизводителя в 1999 году в Лысогорском районе Саратовской области был на три года введен льготный налоговый режим для сельскохозяйственных предприятий с образованием юридического лица и без его образования: единый сельскохозяйственный налог.

Чтобы понять, насколько облегчает жизнь введение подобного налога, приведем перечень налогов и выплат, входящих в него: НДС, налог на прибыль, земельный налог, плата за недра, отчисления на воспроизводство материально-сырьевой базы и за загрязнение окружающей среды; местные налоги: на содержание жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы, целевые сборы на содержание милиции, благоустройство территории и другие цели, а также налог с продаж; по внебюджетным фондам в совокупный платеж включены: отчисления в пенсионный фонд, фонды медицинского страхования, занятости, социального страхования.

В денежном выражении ставка налога составляла от 29 до 64 рублей в год за гектар в зависимости от формы собственности. При средней цене два рубля за килограмм зерна это составляет от 0,15 до 0,32 центнеров с гектара (при средней урожайности 15 ц/га — примерно один-два процента). В действительности ставка множилась на коэффициент, зависящий от плодородия земли. Плодородие земли определялось одним из сельскохозяйственных НИИ.

Данный налог выплачивался ежеквартально: по 10 процентов первый и второй кварталы и по 40 процентов третий и четвертый. При досрочной уплате налога его размер снижался на сумму от пяти до пятнадцати процентов.

Эффективность данной системы налогообложения была доказана в первый же год — поступления от хозяйств района увеличились в два раза. Через год налоговые выплаты еще выросли, так как многие предприятия стали выплачивать долги.

Стоит отметить и другие положительные стороны данной системы. Теперь фермерам бессмысленно утаивать часть произведенной продукции, так как налог не зависит от валового продукта, а это, в свою очередь, позволяет создавать благоприятную налоговую историю хозяйства и претендовать на получение кредитов. Данная система налогообложения также позволяет более эффективно использовать имеющиеся ресурсы. Так, несколько фермеров, работающих в Лысогорском районе, смогли значительно расширить свои хозяйства, построить зернохранилища (появилась возможность продавать зерно в межсезонье по более высокой цене), использовать лизинговые схемы (износ отечественного оборудования в большинстве хозяйств составляет около 80 процентов). Некоторые отмечают, что данная система позволяет точно знать величину налоговых выплат, что, в свою очередь, облегчает общее планирование.

Лысогорский вариант единого сельскохозяйственного налога максимально упрощал расчеты, фермеры могли работать без профессионального бухгалтера. Также несомненным плюсом была разовая ежегодная выплата в пенсионный фонд — основная масса денег в хозяйствах появляется в конце года, и фермерам не приходится влезать в кредиты или платить пени за просрочку. Отмечаю эти особенности, потому что в настоящее время принимается федеральный закон о«Едином сельскохозяйственном налоге», в котором данные особенности сельскохозяйственного цикла не учтены.

Неплохо бы вспомнить и о практике, которую применяют в США и некоторых странах Западной Европы — налоги, выплаченные фермером, возвращаются ему в виде дотаций. А это приводит к снижению стоимости продукции и повышению ее конкурентоспособности.

Деньги. Их всегда не хватает. В агрокомплексе их не хватает катастрофически. Их не хватает в каждом звене «денежно-товарной» цепочки, и одной из задач закона «О земле» стала попытка эту цепь разорвать. Основные траты в сельском хозяйстве приходятся на расходные материалы: семена, горюче-смазочные материалы (ГСМ), удобрения; обслуживание техники, оплату труда. Цикл — один год. Все расходы приходятся в основном на начало, а доходы на конец года. В такой ситуации могут помочь только кредиты.

В Саратовской области получить кредит можно двумя способами. Фермер может взять кредит в одном из уполномоченных правительством банков. Сроки кредитования различные, при этом две трети процентной ставки оплачивает правительство области из «Фонда бюджетного развития». Однако желающие получить кредит на таких льготных условиях должны произвести инвентаризацию и регистрацию своего имущества. Эта процедура необходима, так как никто не может исключать случаи банкротства, а самый надежный из залогов — землю – нельзя использовать по закону «Об ипотеке». Чтобы провести подобную инвентаризацию, надо затратить время (даже с учетом упрощения всех процедур на это уходит порядка месяца) и средства (справка в БТИ обойдется в 17 тысяч рублей). Не все могут найти и то, и другое. Однако те, кто проходит эту стадию и возвращает первые кредиты, приобретают огромные возможности. Мне довелось общаться с фермером, у которого успешная четырехлетняя кредитная история. Сейчас он «золотой» клиент Сбербанка и может взять кредит в миллион рублей по телефону в течение одного дня.

Фермерские хозяйства, а в основном колхозы, не имеющие возможности и желания провести инвентаризацию и регистрацию имущества, отягощенные плохой кредитной историей (не выплачиваемые годами долги), вынуждены обращаться к частным структурам, специализирующимся на работе с подобными клиентами. Принцип кредита очень простой — за один литр ГСМ, максимальная отпускная цена которых — пять рублей, подобные фирмы просят до пяти килограммов зерна (в среднем один килограмм стоит 1,8–2 рубля). Это порядка пяти центнеров с гектара, а учитывая, что в подобных хозяйствах урожаи не поднимаются выше 12–15 центнеров с гектара, они практически навечно привязаны к таким схемам.

Но данная система бьет не только по слабым хозяйствам. Она не дает сильным производителям решить еще одну проблему — диспаритет цен. Беда в том, что подобные частные кредиторы не слишком заинтересованы в поднятии цен на сельскохозяйственную продукцию — их позиции в этом случае сильно пошатнутся. Из-за этого фермерам не удается вести единую ценовую политику (здесь еще сказывается отсутствие объединяющей внешней силы), ивнутренние цены на продукцию села остаются несоизмеримыми с ценами импорта.

Помимо этого, на диспаритет цен влияет еще одно обстоятельство. Для более успешной игры на зерновом рынке важно не продавать зерно сразу, а выждать некоторое время. Здесь-то и кроется одна из насущных проблем — хранить зерно практически негде. Есть крупные элеваторы, принимающие зерно на хранение у любого желающего. Однако цена за хранение такая, что, продав зерно в период наибольшего спроса, фермер в лучшем случае не влезет в долги. Можно построить свой элеватор — это гораздо выгоднее, но это возможно только при наличии кредита, что также доступно не всем.

Но это общий контур проблемы. А еще некоторые детали — доходы простых крестьян (наемных рабочих, членов колхозов). В среднем заработная плата простых работников колеблется в пределах от 200 до 1 500 рублей (квалифицированные работники получают больше). Данные суммы — минимум, что получают на селе. К этому, как правило, добавляются выдачи натуральным продуктом: зерном, комбикормом, сеном и т. п. Стоит отметить, что нижняя планка характерна для большинства колхозов и совхозов, а верхняя — для передовых коллективных хозяйств и небольших фермерских предприятий. У крупных фермеров, а также в МТС заработки выше на порядок. При этом сохраняются доплаты натурой. Основным показателем, влияющим на заработок, является эффективность использования земли — при невысоких урожайностях и нерациональном использовании собственных ресурсов у хозяйств возникают повышенные расходы, которые приходится компенсировать за счет фонда оплаты труда. Стоит при этом отметить, что в сильные хозяйства, где заработки доходят до 7 000–10 000 рублей, возникают конкурсы на сезонные работы (так, у одного из фермеров на пять позиций механизатора претендует 100 человек).

Но заработная плата на селе является видимой частью айсберга доходов рядовых работников. Огромным — и практически неконтролируемым — источником доходов являются личные подсобные хозяйства. То, что они практически не контролируются, выяснилось в связи с появлением в Саратовской области сибирской язвы. В одном районе в процессе принудительной вакцинации личного скота выяснилось, что на две с половиной тысячи зарегистрированных животных приходится 40 тысяч реально существующих… Чтобы оценить финансовый объем неучтенной живности, приведем несколько цифр: средний вес домашнего животного 60 килограмм (учитываются свиньи, овцы, коровы), средняя стоимость одного килограмма мяса порядка 50 рублей. Стоимость одного теленка элитной породы составляет 11 тысяч рублей. Ориентировочно это составит около230миллионов рублей…

Что нужно крестьянину от государства?

Некоторые считают, что для поднятия села нужны значительные государственные вливания: на обновление технической базы, восстановление производственной базы, поголовья скота. Также они говорят о льготном налогообложении и льготных тарифах и ценах для сельскохозяйственного производителя. Реальность свидетельствует о том, что данный путь фактически невыполним — у государства нет достаточных финансовых ресурсов.

Другая группа, и это в основном крупные и эффективные производители, говорят фактически о двух вещах: частной собственности на землю сельскохозяйственного назначения, возможности ее полноценного использования в экономических операциях (ипотека, залог) и переходе к системе заказов на сельхозпродукцию со стороны государства.

Аргумент в пользу частной собственности один: частная собственность на землю — это гарантия того, что вложенные силы и средства не будут отобраны вместе с землей (аренда этого не гарантирует).

Вопрос госзаказа не предполагает однозначного решения. В большинстве колхозов и совхозов уровень и качество производства крайне низок. В сильных фермерских хозяйствах такой проблемы нет — даже плохие погодные условия мало влияют на конечные объемы продукции. Но здесь возникает другая проблема: не владея полной картиной и динамикой рынка, фермер вынужден «распылять» усилия и заниматься несколькими ходовыми культурами. Есть только один выход— создание цивилизованного внутреннего рынка фьючерсных поставок сельхозпродукции, что позволит поднять цену на отечественный продукт.

Сторонники рыночных принципов возразят, что подобная мера не вписывается в рыночные правила. Безусловно, но дело в том, что аграрный сектор на западе с некоторых пор не является рыночным в чистом виде. По многим видам продукции цены ниже внутрироссийских из-за дотаций, которые получают фермеры от государства (государство просто возвращает часть налогов, уплаченных фермерами). Если говорить о зерне, то цена на американскую пшеницу в 2,2 раза превышает стоимость российской, но это фактически страховая плата за возможные неурожаи.

При более продуманной работе с внутренними сельскохозяйственными производителями решается еще одна, стратегическая, проблема, а именно снимается продовольственная зависимость страны от стран-экспортеров. Эта проблема не такая уж и надуманная. На сегодняшний день Россия закупает около 60 процентов потребляемого продовольствия. К слову сказать, в США сельское хозяйство считается отраслью особого стратегического значения, перед которой ставится задача снабжения населения безопасной и недорогой продовольственной продукцией.

Вот некоторые цифры, характеризующие деятельность фермерского хозяйства.

Из расчета на один гектар при урожае 20 центнеров и цене собранного зерна около 3600 рублей:
вспашка — 400 рублей,
бороновка, культивирование — 200 рублей,
посев — 100 рублей,
семена для засева — 600 рублей,
уборка — 1000 рублей.

Итого 2 300 рублей (12 центнеров) на технологические операции. Кредит может обойтись в 600 рублей (3 центнера). То есть из 20 центнеров 15 уходит на различные выплаты, без учета налогов. Работа себя фактически не окупает.

При использовании удобрений (400 рублей) и ежегодной закупке семян элитных пород (1 000 рублей) урожайность может вырасти в полтора-два раза. Тогда на 30–40 центнеров только 17 пойдет на технологические расходы. С учетом налогов рентабельность может составить 100 процентов.

Если вы пожелаете приобрести технику:
комбайн «Дон» — 1 000 000 рублей,
трактор колесный «Кировец» — 1 300 000 рублей,
трактор колесный «Беларусь» — 300 000 рублей,
трактор гусеничный «Алтаец» — 560 000 рублей,
трактор гусеничный ВТ-100 — 540 000 рублей,
трактор гусеничный МТЗ-1221 — 750 000 рублей,
гусеница — 6 000 рублей,
плуг — 850 000 рублей,
двигатель — 95 000 рублей.

Подержанная отечественная (в том числе и белорусская) техника на вторичном рынке стоит почти вдвое дешевле новой. Зарубежная техника стоит в несколько раз дороже.

Понятно, что частная собственность на землю и ее свободный оборот не позволят решить все проблемы села. В саратовской области есть хозяйства, не вылезающие из долгов, с трудом обрабатывающие небольшую часть своих угодий. Подавляющая их часть — переоформившиеся колхозы. Собственность таких хозяйств либо распродана за долги, либо дожидается распродажи, колхозники по несколько лет не получают заработной платы. И хозяйства эти проявляют огромное упорство, сопротивляясь реформированию.

По словам Николая Васильевича Владимирова, министра земельной политики саратовской области, основных причин, по которым бывшие колхозы отказываются пускать на свои погибающие земли фермеров, две: тайная надежда колхозных начальников на возвращение времен, когда в село опять будут без счету «вкачивать» средства, и нежелание расставаться с руководящей должностью. Крестьяне же, в основном социально пассивные, молча переносят тяготы.

Но наряду с теми, кто до последнего надеется дождаться «социалистической уравниловки», появляются те, кого по праву можно назвать хозяевами земли.

Балтайский район. Сергей Егорович Акимчев, бывший главный инженер хозяйства, ныне председатель кооператива. Разговор происходит в управлении кооператива — современном двухэтажном здании, в его кабинете. Кабинет очень вместительный, видимо, рассчитан на многолюдные оперативные совещания. На стене — портрет Аяцкова на фоне колосящегося поля: «От  личности много зависит. От того, что наш губернатор, я не побоюсь сказать, выкручивает головы руководителям, руки, земля пашется, сеется. Он лично за это переживает. А в других областях интереса, контроля нет, и все разваливается...»

Разговор шел у нас на разные темы, касающиеся сельскохозяйственной деятельности. Говорили обстоятельно, откровенно. Во всем чувствовались компетенция и опыт моего собеседника — будь то проблемы с обновлением технического парка (кооператив Акимчева один из немногих владеет импортными комбайнами), продажей урожая, получением кредита или поддержкой социального сектора. Во всем проявлялся взгляд собственника, привыкшего максимально эффективно использовать имеющиеся ресурсы:

— На сегодня трактор «Челенджер» один обрабатывает столько, сколько способны сделать наши шесть «Кировцев». Да, «Челенджер» стоит дороже, но и возни с ним меньше — только масло меняй. Так что понимаешь, на чем лучше работать?

…У нас одно время приезжали ребята из Москвы, закупали это масло в коробках иусебя фасовали, ничего не делая; вот эта фасовка [фасовочный аппарат] стоит сегодня тысячу долларов, всего 30 тысяч рублей. У себя фасуют, реализуют, но имеют они две цены. Две. Ничего не производя, никаких затрат не производя, правильно?

При этом нельзя сказать, что для этих людей «социальный сектор» — ненужная, убыточная обуза:

— Мне тут из области присылают инструкции о том, что нужно закрыть убыточный детский садик. Что значит «убыточный садик»? Как его прибыльность посчитать, привес детей, что ли, смотреть? Да и как садик прибыльным может быть? Но, извините меня, дети — это наше будущее. И не дай бог где-то что-то попытаются закрыть. А вот мы тут спортивный комплекс построили. Так ведь просто кошмар. С шести до одиннадцати [вечера] — такие очереди на волейбольной площадке, приходится ждать, пока какую-нибудь команду с площадки не выгонят.

Когда разговор зашел о собственности на землю, Сергей Егорович высказал следующую мысль:

— Мы, в частности, граничим с двумя областями — с Пензенской и Ульяновской. Там вся земля заросшая. Нет сельского хозяйства практически. Нет из-за чего? Потому что на ней нет хозяина, нет собственника.

А глава Балтайского района, Юрий Владимирович Моисеев, отметил еще один немаловажный момент собственности на землю:

— Ну вот сегодня он председатель, а завтра что? Завтра ничего не будет унего. Акогда у него будет своя земля, он знает, как хочешь: в аренду ее сдать или по кусочкам продавать, если наследников нет.

И словам этих людей доверять следует — они те, кто вытащил район и делает все для его развития.

Новые Бурасы. Владимир Александрович Батраев, глава Новобурасского района, основатель крестьянско-фермерского хозяйства «Деметра». Хозяйство Батраева считается одним из самых крупных в области — 10 тысяч гектаров пашни. Начинал он с наделов, своего и братьев, и постепенно разросся. Недавно «Деметра» «подобрала» пару развалившихся колхозов. Помимо зерновых в хозяйстве занимаются животноводством, и в этой отрасли показатели также высоки. Врезультате, имея в своем распоряжении 10 процентов пахотных земель, «Деметра» дает 50 процентов всех налоговых поступлений. Со временем доверие к Владимиру Александровичу выросло настолько, что он был вынужден оставить свое хозяйство и возглавить район (действующий закон не позволяет совмещать частный бизнес и работу в исполнительных органах власти).

Разговор с Владимиром Александровичем шел о его видении развития села, отех проблемах, с которыми приходится сталкиваться фермерам и районным властям. По его мнению, одной из важных проблем является отсутствие Земельных банков. Без них оборот земли — процесс незаконченный.

— В наших краях крестьяне не станут землю напрямую продавать, особенно посторонним. Ведь люди на ней поколениями живут и считают ее своей. А покуда земля простаивает без реального хозяина, не может развиваться и район…

И это Батраев знает по себе. Несмотря на значительные успехи, заслуженное доверие, он не спешит выкупать землю, а работает, продолжая брать ее в аренду. И постоянно боится, что появятся люди, желающие прибрать себе уже обработанную, ухоженную землю, тем более что часть участков имеют во владении наследники крестьян, живущие далеко и не имеющие ни малейшего представления о селе и его проблемах.

Но главное, как считает Владимир Александрович, это то, что первые шаги сделаны и они довольно успешные: закон о земле, эксперимент с единым сельскохозяйственным налогом, системы компенсаций кредитных ставок для фермеров:

— Ничего не получается у тех, кто сидит и все думает, как ему лучше сделать — так или эдак, при этом палец о палец не ударяя. Здесь важна решительность — понял,  вкаком направлении двигаться, и начал работать. Смотреть-то ведь не на кого, все по-новой выстраивать приходится.

Лысые Горы. Собрание, посвященное результатам эксперимента по введению Единого сельскохозяйственного налога. Здесь была возможность наблюдать за людьми, за их реакцией на нововведение.

Владимир Евгеньевич Одиноков, руководитель кооператива «Заря». Он нашел свой путь развития — его кооператив является одним из сильных в Лысогорском районе. Нам удалось немного побеседовать с ним оразвитии села и проблемах, скоторыми приходится сталкиваться. Владимир Евгеньевич, говоря о своей работе, выделил один из факторов, принесших успех, — регулярное посещение европейских сельскохозяйственных выставок:

— Не имея представления о том, как и куда развивается мировая сельскохозяйственная промышленность, сложно искать ориентиры для себя. Знать чужой опыт полезно, сам тогда будешь делать меньше ошибок.

Ровенский район. Павел Андреевич Щекин. Один из самых сильных фермеров в области. Начинал свое дело, объединив семейные паи. Тогда у него было70гектаров земли и желание развиваться. За несколько лет его пахотные земли увеличились до пяти тысяч гектаров, растет поголовье скота, есть свои магазины и ресторан.

Во всем Щекин старается найти оптимальный вариант: в породе коров, в используемой технике, управлении хозяйством.

— Стали мы сеять и поняли, что рассекатель семян устроен так, что из посеянного только процентов 80 начинает развиваться. Часа за два с братом переделали рассекатели, так теперь у нас урожайность на 20 процентов выше.

Только такой подход и позволил прийти к сегодняшним результатам. При этом Павел Андреевич не избегает экспериментов, пусть небольших, но позволяющих понять, насколько данное направление перспективно.

На вопрос, что все-таки нужно фермерам для успешного развития, Щекин выделил две вещи:

— Во-первых, надо переходить к системе государственных заказов: это позволит знать, что сеять, и быть уверенным, что это у тебя купят. И это не социалистическое хозяйство, так сейчас весь мир живет. А если мы к этому придем, то решим и вторую проблему — диспаритет цен. Ведь разница в стоимости сельхозпродукции и цен на технику просто огромна. Но для достижения этих целей нужно желание государства, с одной стороны, а с другой — высокий уровень сельхозпроизводства; понятно ведь, что, помимо всего прочего, государство боится с нами связываться, потому что за последние годы никто точно не мог гарантировать урожаев. Так что всем есть работа…

И все же, кто нужен селу, земле — фермер или колхозник? Какой должна быть собственность — частной или коллективной?

Для сравнения приведем несколько цифр. В 2000 году на долю коллективных хозяйств в Саратовской области приходилось в 3,7 больше сельскохозяйственных угодий. При этом валовая продукция, приходящаяся на долю фермеров, превысила в 1,45 валовую продукцию колхозов. Если смотреть эффективность хозяйствования (валовую продукцию на гектар сельхозугодий), то результаты еще более впечатляющие: по всем видам продукции фермерские хозяйства и личные подсобные хозяйства опережают сельхозпредприятия (колхозы) в 5,8раза, по продукции растениеводства в 3,5раза, по продукции животноводства в 10,6 раза. Стоит отметить, что только порядка10 процентов фермеров являются владельцами крупных хозяйств с большими площадями пахотной земли. Остальные — это те, кто развивает так называемую малую продовольственную программу, обеспечивая себя и ближайший круг постоянной работой, питанием и доходами, позволяющими достойно жить.

При этом нужно отчетливо понимать, что не все крестьяне смогут стать фермерами, тем более крупными. Однако, дав людям землю в собственность и поддерживая эффективных агропроизводителей разумной кредитной и налоговой политикой, государство сможет дать селу «локомотив», который вытянет эту отрасль.

После введения в Саратовской области закона «О земле» средняя площадь фермерского хозяйства стала в два с лишним раза больше, чем в среднем по России, и составила 170–190 гектаров на хозяйство (70–90 гектаров в России). Люди, увидев появление гарантий собственности, а следовательно, оправданность труда и вложений, сами сделали выбор. Но этот выбор не стал бы слишком убедительным, если бы не еще один показатель: в то же самое время площадь необработанной пашни уменьшилась, в целом по области, на порядок. А это значит, что на землю вернулись люди и она снова в работе.

Что же в Саратовской области сами фермеры думают о свободной купле-продаже земли? Большинство опрошенных считают, что собственность на землю — это гарантия их труда:

— У меня никто не придет завтра и не отнимет землю, как если бы я ее в аренду взял или еще как…

— Я по крайней мере точно знаю, что не получится так, что я вот сюда и удобрения и зерно элитное вложил, а потом хозяин пая говорит: «А я передумал тебе в аренду сдавать», а ведь такие случаи бывали.

Одной из важных причин необходимости свободного владения называют возможность оставить после себя наследство детям:

— Так ведь хозяйство целое, без долей отдельных. А в колхозе или кооперативе? Ко мне хорошо относятся — так все и со мной, а что после меня? Ведь кто куда подастся — неизвестно.

Есть и еще один показатель того, что закон «О земле» своевременный и эффективный — приход инвесторов в область. В настоящее время это «ЛУКойл», который купил в Балашовском районе землю, держит полный цикл для работы с зерновыми культурами. Сейчас администрацией области заключается договор с фирмой «Восток — Запад» на передачу в аренду с последующим выкупом четырех хозяйств. Чтобы утвердить этот проект, фирмой был разработан план развития, который пришлось защищать на различных уровнях. И это только начало, — уверены в министерстве земельной политики. Но главное то, что инвесторы увидели: есть гарантии того, что вложенные деньги будут работать на них.

Встретились и те, кто считает, что свободная купля-продажа земли опасна:

— А вы представьте, что через несколько лет вся земля останется в собственности у трех-пяти человек. Что же, они, получается, и краем управлять будут? Опасно это. В таком вопросе без государственного контроля нельзя…

Принятие в Саратовской области закона «О земле» во многом было экспериментом. Как на деле будет происходить процесс земельного оборота, сможет ли государство этот оборот контролировать, не начнут ли возникать «земельные олигархи»? До саратовского прецедента все размышления на эту тему были чистой теорией, а попытки дать ответы на поставленные вопросы — фантазиями. Теперь же можно дать ответы, проанализировав саратовский эксперимент.

Если говорить о данном эксперименте в целом, то следует признать его удачным — принят закон, отражающий все стороны земельного оборота, создана система контроля за использованием земельных ресурсов, разработана и внедряется система поддержки фермеров. Повысилась эффективность работы многих хозяйств. Получив гарантии в виде собственности на землю, в село начали приходить системные инвесторы. Благодаря хорошо продуманному закону не появились «земельные олигархи».

В то же время следует отметить, что без определенных шагов со стороны федерального центра дальнейшее развитие аграрного бизнеса затруднено — отсутствие права на залог земли усложняет процесс кредитования, а не совсем взвешенная налоговая система затрудняет рост фермерских хозяйств. Не следует забывать о диспаритете цен между сельскохозяйственными и промышленными товарами, а также системе глобального прогнозирования аграрного рынка. Но все это проблемы решаемые — было бы желание.

Главное же понять, что частная собственность на сельскохозяйственную землю и ее свободный оборот не панацея. Частная собственность — это инструмент. Инструмент, позволяющий эффективным хозяевам укреплять свое положение, а нерадивым — со всей серьезностью подумать о будущем. Частная собственность — это гарантии того, что деньги и силы, вложенные в землю, не будут отобраны арендодателем.

---

* Бонитет — комплексный показатель состояния земли; включает в себя такие параметры, как химический состав, климатические условия и т. д. — Примеч. ред.