«Любезный сын Василий Лаврович!»

^[1] В конце XIX века в Паздерах насчитывалось более тысячи жителей. В 1978 году село было ликвидировано, а жители его переселены в соседнее село Перевозинское.

^[2] В письме от 17 ноября отец просит живших в Тюмени на заработках двоих старших сыновей, Алексея и Василия, послать деньги к 5 декабря, чтоб избежать продажи единственной лошади. В ответ на эту просьбу Василий, по-видимому, обещал послать деньги к Рождеству (по ст. стилю 25 дек.).

^[3] Продажа последней лошади — признак крайней бедности. В конце XIX века в этом регионе безлошадных хозяйств было 17%, хозяйств с одной лошадью 37%. В остальных хозяйствах было по две или более лошадей. См.: Лигенко Н. П. Крестьянская промышленность Удмуртии / АН СССР, Урал. отд., Удмурт. инст. истории, яз. и лит. Ижевск, 1991. С. 23.

^[4] Эту личность установить не удалось; сиделец — продавец в лавке.

^[5] Бочки были нужны для заключения контракта по доставке вина с хозяином винокуренного завода Семеном Гаврииловичем Тюниным, известным сарапульским купцом.

^[6] Средняя площадь надела в южной части Вятской губернии была ниже минимума, считавшегося необходимым для существования в конце XIX века (Лигенко Н. П. Указ. соч. С. 22—24), к тому же этот край отличался тяжелыми климатическими условиями и низким плодородием почвы. Все это вынуждало крестьян заниматься побочным промыслом, в частности гужевыми и речными перевозками. Именно так обстояло дело и в семье Жернаковых.

^[7] Автор письма Иван служил в лавке у Чугракова в Ижевске (ныне столица Удмуртии, в 60 км от Сарапула). В посемейном списке купцов г. Сарапула на 1883 год указано, что Матвей Федорович Чуграков, бывший сарапульским купцом в 1871—1880 годах, с 1881 года перешел в мещанство, судя по нашим материалам, из-за финансовых трудностей. В том же списке жена Чугракова записана как Александра Федоровна.

^[8] Судя по тому, как Иван описывает положение дел в лавке Чугракова, можно предположить, что Василий достаточно хорошо знал всех действующих лиц; возможно, он сам служил в той же лавке перед тем, как туда поступил Иван.

^[9] О том, что детей в этой семье заставляли писать и что они, по-видимому, и сами не упускали случая добавить пару слов к посланиям старших, говорят другие письма нашего собрания, написанные сыновьями-подростками за родителей, а также многочисленные приписки от младших. Сибиряк Н. М. Чукмалдин (1836—1901), принадлежавший к тому же поколению, что и отец братьев Жернаковых, вспоминает, как он подростком упражнялся в письме, используя для этого свободное от работы время. См.: Чукмалдин Н. М. Мои воспоминания. Тюмень: Софт Дизайн, 1997 (перепечатка изд. 1899 года). C. 92.

^[10] В этом году Масленица приходилась на первую неделю февраля (по ст. стилю).

^[11] В ноябрьском письме отец писал, что весь хлеб был съеден уже к ноябрю. (Ради сравнения отметим, что, согласно месяцеслову Даля, половина зимнего корма бывала съедена к 21 декабря.) Бедность не ушла из дома и на следующий год. Вот выдержка из письма Ивана Василию от 2 декабря 1882 года, в котором он просит брата прислать деньги на дорогу в Ирбит, где Иван надеется подработать на ярмарке: «Потому Что Василей Лавровичь дома Жить почти нечемъ было. ХлЪба неболее Трехъ овинов ржи, да Пшаницы овина Три Василей Лавровичь у насъ нынчЪ украли рожъ исътрехъ овиновъ оставили только одинъ овинъ такь вотъ хоть какъ Живи отъ Доставки пользы Мало. [...] Васильй Лавровичь прошу Васъ измилости послать Хотя руб. 15. Пожалуйста, потому что дома взять Негдь, Сами знаете какъ Живемъ дома».

^[12] Сообщения о том, что отец перестал пить или опять запил, периодически встречаются на страницах этих писем.

^[13] Примечательно здесь слово нового, по-видимому, не мешающее автору начать следующую страницу с «Новостей». Это далеко не единичный случай в данной коллекции. Приходится заключить, что во фразах типа Нового ничего нет под «новым» понималось что-то другое.

^[14] В ближайшем уездном городе Сарапуле была в то время женская гимназия, при которой имелись курсы для подготовки учительниц. В с. Паздеры земская школа была открыта в 1868 году. Чарнолуский пишет, что привлечение женщин к учительству — заслуга земства (Чарнолуский Д. И. Начальное образование во второй половине XIX столетия // История России в XIX в. / Под ред. Е. В. Аничкова. СПб.: Изд. Братья Гарант, 1903. C. 109—169). В конце XIX века учительницы получали годовое жалование 250—270 руб., а помощницы 149—176 руб.; обе зарплаты были ниже, чем зарплата рабочих на заводе.

^[15] В списке земских учителей Сарапульского уезда за 1881—1905 год имеется запись о том, что А. С. Щитова окончила Сарапульскую женскую прогимназию и стала помощницей учителя в 1875 году. В 1881 году она получила звание учительницы и ее назначили в Паздеры, где она преподавала до 1887 года. Именно тут мы и встречаем ее в письме Ивана, интерес которого к школьным новостям, возможно, объясняется тем, что он сам не так давно закончил эту самую школу.

^[16] А. М. Зотина числилась в списке земских учителей Сарапульского уезда в период 1881—1905 годов.

^[17] Пятый сын Гавриил (1872—1930).

^[18] Мать, Елизавета Димитриевна (1839—1918), урожд. Бехтерева, из с. Шаркан, что близ Воткинского Завода, родила дочь Анну 15 февраля.

^[19] Архивный поиск выявил, что речь здесь идет о приемных родителях отца, Андрее Якимовиче и Татьяне Григорьевне Жерноковых, проживавших в том же селе отдельным домом. (Фамилию стали писать через а лишь после их смерти.)

^[20] Она же младшая сестра Василия и Ивана, род. в 1876 году.

^[21] Это слово отличается от того же слова выше не одной только своей диалектной формой. Речь идет здесь о двух бабушках. Из архивных документов стало известно, что словом бабушка Иван назвал здесь приемную мать отца, а под более простым и близким баушка он имел в виду свою кровную бабушку по отцу, Прасковью Васильевну Стефанову.

^[22] Четвертый сын Михаил (1869—1911), по-видимому, уже окончил школу. Из переписи 1897 года о нем известно, что он окончил одноклассное земское училище.

^[23] Колебания в написании имени снохи, встречающемся в этом же письме еще и в другой форме (Роиза), объясняются тем, что по-настоящему сноху звали непривычным для русского уха именем Луиза.

^[24] В метрических записях Тихвинско-Богородицкой церкви с. Паздеры восприемником записан брат младенца Иван. Восприемница в записи не указана. Такое относительно редкое явление скорее всего следует объяснить тем, что сноха была лютеранкой. Вполне вероятно, что в момент написания этого письма отец еще надеялся, что духовная консистория разрешит избрать в крестные матери лютеранку, но ожидаемое разрешение так и не пришло. Отчество при упоминании имени снохи, вхождением которой в семью отец был явно недоволен, говорит о том, что ей все же оказывалось должное уважение. Это же следует из того, что ее выбрали в крестные матери новорожденному брату ее мужа. Не исключено, что снохой-«немкой» родители в некоторых отношениях и гордились.

^[25] Возможно, Алексей сослался на то, что в марте 1882 года ему исполнилось 20 лет, а это обязывало его осенью следующего года явиться на рекрутскую жеребьевку. Если бы Алексея забрали в армию, то ему нельзя было бы жениться до окончания воинской повинности, которая в это время длилась от трех до пяти лет. В крестьянских семьях сыновей, подлежащих призыву, обычно спешили женить до начала военной службы, чтобы обеспечить рождение потомства и заполучить в дом лишнюю пару рабочих рук. Несмотря на эти практические соображения, женился Алексей скорее всего по любви, так как невеста была, судя по этому письму, бесприданницей, не говоря уже о том, что брак между православными и лютеранами был делом далеко не обычным, особенно среди крестьян.

^[26] Из этой фразы следует, что сын писал отцу про свое желание жениться на Луизе, но тот, по-видимому, согласия на брак не дал, что и побудило Алексея жениться самовольно.

^[27] Речь идет о 1883 году. В декабре 1883 года отец писал Василию, что Алексея в солдаты не взяли и что он остался на зиму дома.

^[28] Прощеное воскресенье (в 1884 году 19 февраля) было выбрано Алексеем намеренно: нельзя было в такой день не простить сына, павшего родителям в ноги и повинившегося перед ними в самовольной женитьбе.

^[29] В 1884 году Пасха была 8 апреля. Алексей привез молодую жену домой, по-видимому, перед Страстной неделей, незадолго до окончания Великого поста.

^[30] В с. Шаркан, откуда была мать Алексея, жили многочисленные родственники матери, с которыми поддерживались самые тесные отношения. Шаркан находился примерно в 45 километрах от Паздер, в стороне от пути на Пермь, до которой было по прямой около 180 км. По-видимому, молодая жена ждала мужа в Перми.

^[31] Национальность Луизы/Раисы остается невыясненной; «немкой» в народе могли называть и немку, и шведку, и эстонку, и литовку, и латышку. В письме (л. 100—101) родиной ее названа Рига.

^[32] Невозможность управлять выбором невест сыновей, ушедших из дому на заработки, начала в это время подрывать основы патриархального крестьянского общества. См.: Семенов-Тян-Шанский В. П. Россия: полное географическое описание нашего отечества. Т. 1. Московская промышленная область и Верхнее Поволжье. СПб.: Изд. А. Ф. Девриен, 1899. C. 108.

^[33] Это первое в собрании упоминание хорошего урожая, который, несомненно, улучшил финансовое положение семьи.

^[34] Речь идет о ржаном хлебе.

^[35] Цена на хлеб достигала максимума весной перед уборкой озимых хлебов, затем падала и вновь начинала расти в середине зимы.

^[36] Рожь в этом регионе озимая. В начале августа предыдущего года перед посевом озимых мать писала Василию: «пожалуйста Васинька сжалься надъ нами пришли на посьвъ денегъ хотя рублей съ 50 — а если мы не посьемъ нынЪ хлЪба то самъ долженъ зноть что должны Голодать въ будущш годъ и уже мы хочемъ послЪднюю лошадь продать но если продадимъ её то какъ же мы будемъ жить безъ лошади то ведь нужно на чемъ нибудь работать пожалуйста Вася не остовь насъ». По-видимому, Василий просьбу исполнил, и в 1884 году посев дал хороший урожай.

^[37] Пшеница, овес и гречиха в этом регионе яровые, урожай которых еще не был снят ко времени написания этого письма. Из приведенных цифр явствует, что посевная площадь яровых весной 1884 года была у семьи 10 десятин, т. е. на 4 десятины больше, чем в 1881 году.

^[38] Единственное неопределенное указание на площадь посева озимых ранее было дано в письме 1 (л. 18—19), приведенном выше («посеяно ржи мало»). Судя по явному удовлетворению, с каким приводится отчет, теперь площадь посева была несомненно больше.

^[39] В 1881 году были доставлены 50 возов. Сено доставлялось лесничему арендаторами со взятых в аренду лугов.

^[40] Напомним: в конце 1881 года отец вынужден был продать последнюю лошадь, а в 1883 году мать писала, что если Василий не пошлет денег, то вновь купленную единственную лошадь опять придется продать.

^[41] В феврале 1882 года корова была одна, а в декабре 1883 года — уже три.

^[42] В сентябре 1882 года мать писала, что лодка течет, а в марте 1883 года отец просил Василия послать денег «для поправки лодки». В декабре 1883 года, очевидно, починив лодку, отец выражал надежду, что она прослужит еще одно лето. Филипп Валаамович Созонов, которому лодка была продана раньше предполагаемого срока, был хозяином небольшого перевозного дела в Сарапуле.

^[43] По Далю, барочная кокора, т. е. часть древесного ствола, переходящая в корень и употребляемая для соединения барки с лодкой.

^[44] Через год отец сообщал, что лодка построена и, кроме того, куплена еще одна новая лодка.

^[45] Речное сообщение прекращалось в этом регионе в октябре.

^[46] Пристань в устье притока Камы Сарапулки находилась в десяти километрах к югу от Сарапула.

^[47] В это время камские суда поднимали от нескольких сот до двух тысяч пудов груза (Лигенко Н. П., Никитина Г. А., Мельников С. А. Буржуазные реформы. Отмена крепостничества. Социально-экономическое развитие Удмуртии. Транспорт и торговля // История Удмуртии. Конец XV — начало XX века / РАН. Уральское отделение. Удмуртский институт истории, литературы и языка. Ижевск, 2004. С. 352). В бочках Лавр доставлял вино сарапульским купцам С. Г. Тюнину и И. И. Бодалеву.

^[48] Юг Вятской губернии славился пчеловодством. См.: Григорьев А. Н.Промыслы и занятия населения // Россия. Полное географическое описание нашего отечества... Т. 5. Урал и Приуралье. СПб.: Изд. А. Ф. Девриен, 1914. С. 260.

^[49] Дом был получен в наследство от приемного отца А. Я. Жернокова, умершего летом 1882 года.

^[50] В переписи 1858 года с. Паздеры в семье Корнилы Филипповича Чернышова упоминается его сын Ананий, 16 лет, который и купил впоследствии дом А. Я. Жернокова. В метрических книгах паздеринской Тихвинско-Богородицкой церкви имя Анании Корниловича встречается только один раз, в качестве отца брачующейся девицы Юлиании, единоверческого вероисповедания. Отсутствие Чернышовых в метрических книгах паздеринской церкви скорее всего объясняется тем, что вся семья была единоверческой.

^[51] При покупке Чернышов заплатил Лавру 150 руб., которые пошли на выплату Тюнину старого долга за тару. Речь идет о недоплаченных 250 рублях.

^[52] Паздеры славились на всю губернию своими сочными маленькими огурцами (Иеромонах Зосима, Костылева И. Н. Чудотворные иконы. Свято-Успенский женский монастырь. Ижевск: Ижевская и Удмуртская Епархия, 2003. С. 11). О гибели урожая мать писала Василию в августе 1883 года такими словами: «надъ нами стряслась бьда отъ которой мы лишились даже чуть не всьхъ средствъ къ жизни на третий день Ильина дня былъ очень сильный Градъ которымъ выбило у насъ рьшительно весь хлЪбъ и огурцы даже не для чего и въ полё ходить только развь затьмъ чтобы погоревать».

^[53] Паспорт был нужен в это время тем, кто более шести месяцев проживал дальше чем за 50 верст от места прописки; лица мужского пола 17 лет и младше имели право получить свой паспорт, если на него подавал за них отец или опекун (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, XXIIA, 923—925). Во время написания этого письма Мише было 15 лет. Судя по другим письмам, он служил в людях в Семипалатинске.

^[54] Лавр с семьей жили в Паздерах, но были прописаны как «государственные крестьяне Шарканской волости и общества». Волостное правление находилось в Шаркане.

^[55] По крайней мере один из упоминаемых здесь паспортов должен быть паспортом Василия, которому незадолго до этого письма исполнилось 20 лет, в связи с чем ему полагалось явиться на рекрутский набор. О каком втором паспорте идет речь, неясно, так как отец выше пишет, что паспорт Михаилу уже выслан. Кроме Василия и Михаила все сыновья жили в это время дома.

^[56] Судя по вопросам о жаловании и «содержании» (см. след. абзац), встречающимся и в других письмах, отец хотел знать, на какую сумму денежной помощи он мог рассчитывать.

^[57] В начале этого письма отец благодарит Василия за заказное письмо, здесь же просит ответить немедленно и тоже заказным, причем просит принять меры для того, чтоб письмо не было прочитано посторонними. Такие просьбы в нашем корпусе встречаются не часто и скорее всего объясняются особой важностью содержания писем. В июле 1885 года отец упоминает «особенные переговоры», для которых Василию с Михаилом велено приехать домой. После переговоров перевозное дело Жернаковых, по-видимому, перешло в ведение старшего сына Алексея и круто пошло в гору. Судя по позднейшим письмам, братья создали «торговый дом» — один из типов акционерных обществ в эпоху раннего капитализма в России. Вполне возможно, что «особенные переговоры» велись в письменном виде еще до написания этого письма.

^[58] Пятому сыну Гане было в это время 12 лет.

^[59] Мать, обычно ездившая вместе с мужем, кормила в это время грудного младенца и, скорее всего, не поехала с отцом в Сарапул, где он писал это письмо.

^[60] Хотя здесь не указан точный маршрут, можно не сомневаться, что речь идет о перевозках вверх по Каме от Сарапула до Паздер.

^[61] Бочарное ремесло было одним из наиболее развитых в Вятской губернии. Здесь речь идет о таком способе доставки бочек потребителю (скорее всего на винокуренные заводы), при котором перевозчик сам платит бочару за бочки при приеме товара, а затем получает с потребителя потраченные деньги с наценкой.

^[62] Прибыли.

^[63] То есть обходясь только бурлаками и лошадьми. В эпоху внедрения парового речного транспорта конкуренцию с ним стало невозможно выдерживать, особенно если товар нужно было доставить срочно.

^[64] Скорее всего речь идет о селе в 50—60 км от Паздер вверх по Каме в юго-западном «углу» Пермской губернии. Этот район был житницей южных областей Пермской и Вятской губерний.

^[65] Иван явно считает старшего брата Алексея главным лицом в деле и даже не упоминает об участии отца в принятии этого решения. К этому времени «смена руководства» в семье, по-видимому, состоялась.

^[66] Первые паровые судна в России строились на Урале, в том числе в Перми и на Воткинском Заводе, в 30 км от Паздер. Алексей, однако, поехал не в Воткинск, а далеко вверх по Каме в Пожву (250 км по прямой), видимо, у него были основания предполагать, что покупка обязательно состоится. Напомним, что когда Алексей поехал за молодой «немкой» весной 1884 года, он поехал «в Пермь», что могло означать не только город, но и губернию. А девушка из Прибалтики не могла одна проживать так далеко от дома в то время. Значит, Луиза/Раиса там находилась с каким-то старшим родственником, скорей всего, лицом мужского пола. Внучка ее Серафима Руйбалид сообщила мне в телефонном разговоре 2005 года, что братья ее бабушки «имели дело с пароходами». (Судостроительный завод в Пожве в 1817 году выпустил на Каму два первых парохода, и весьма возможно, что в Пожве работали мастера из Прибалтики. См. статью Н. И. Сырнева в книге: Россия: полное географическое описание нашего отечества // Северо-Западное Приуралье. СПб.: Изд. А. Ф. Девриен, 1914. С. 348, 375.) Не исключено, что слух о продающемся пароходе дошел до Алексея через жену, а та узнала о нем от братьев.

^[67] Согласно Н. П. Лигенко, Г. А. Никитиной, С. А. Мельникову (Указ. соч. С. 358), паровые суда, плававшие в бассейне Камы, почти без исключения были построены на уральских заводах. То, что пароход был построен в Финляндии, также можно рассматривать как косвенное подтверждение участия жены Алексея в этой покупке. Приобретение парохода, построенного в Або, может указывать и на то, что Алексей к этому времени «выбрал» свидетельство купца первой или второй гильдии, т. к. в это время только такие купцы имели право покупать суда иностранного производства (Мельников С. Л. Регулирование речных транспортных перевозок российским законодательством в 19 в. // Государство и общество. 1999. № 3—4. C. 151).

^[68] Железный корпус к этому времени сменил деревянный, так что Алексей шел в ногу со временем. С другой стороны, мощность купленного парового судна 6 л. с. была крайне мала. Стоит заметить, что и углю в эти годы уже пришла на смену нефть (Лигенко Н. П., Никитина Г. А., Мельников С. А. Указ. соч. С. 359).

^[69] Правый приток Камы, впадающий в нее около Паздер.

^[70] Это первое указание на то, что Жернаковы стали нанимать рабочих на весь год. Нормой в то время было нанимать речных рабочих на несколько месяцев в году. Зарплата таких рабочих составляла от 8 до 17 руб. в месяц (Мельников С. Л. Судовые рабочие Вятской губернии во второй половине 19 в. // Государство и общество. 2002. № 3—4. C. 127 и далее).

^[71] Об открытии лавки в Паздерах отец писал Василию в июле 1885 года.

^[72] Первый ребенок Алексея и Раисы. Вера родилась в 1885 году.

^[73] На всю процедуру, включая запись и медицинский осмотр, обычно уходило около месяца. Называя лишь один день, Иван скорее всего имел в виду первый день жеребьевки, самый волнующий для рекрутов. Процедура заканчивалась тем, что принятых приводили к присяге и отправляли в уездные управления для распределения.

^[74] Производство и потребление хлеба в этом регионе распределялось неравномерно, и крупные промышленные поселки Воткинск и Ижевск постоянно нуждались в привозном хлебе. В Паздерах, из-за плохой почвы, хлеба тоже иногда не хватало.

^[75] Речь идет об отъезде молодоженов после свадьбы на Ирбитскую ярмарку, где Василий обязан был присутствовать по службе.

^[76] Второй пароход был куплен Алексеем в августе 1892 года на Сормовском заводе в Нижнем Новгороде за 8 500 руб. Только что построенный, он имел мощность 25 л. с. и уже в первый месяц принес Жернаковым более тысячи рублей.

^[77] Первый шестисильный пароход Жернаковых, купленный в Пожве в 1886 году за 2 600 руб., был переименован из «Генриеты» в «Верочку», в честь первого ребенка Алексея и Раисы. Суда чаще назывались мужскими именами, и выбор именно этого ласкательного имени для первого парохода Жернаковых, возможно, также объясняется ролью Раисы в покупке «Генриеты».

^[78] Четвертый сын Миша нес в это время воинскую повинность в Москве. Третий сын Иван избежал ее благодаря льготе, предоставленной ему как брату, следующему по порядку за Василием, еще служившим во время его призыва.

^[79] Выражения мир и согласие и Божья благодать посреди нас встречаются в текстах многих молитв и поучений, в которых говорится, что Христос там, где мир и согласие. Этот лейтмотив продолжается и в следующих фразах.

^[80] Имеется в виду прежде всего сам Василий, служивший управляющим в Семипалатинске и, видимо, в предыдущем письме упрекавший брата в перемене отношения к нему после его женитьбы.

^[81] Слова этого пожелания перекликаются со словами в «Молитве пред учением»: «дабы... возросли мы Тебе, нашему Создателю, во славу, родителям же нашим на утешение, Церкви и отечеству на пользу».

^[82] В Тихих Горах, на правом берегу Камы, примерно в 150 км ниже Сарапула, находились пристань и склады располагавшихся чуть севернее, в Елабуге, химических заводов, которые принадлежали крупнейшему предпринимателю и меценату Петру Капитоновичу Ушкову, другу Менделеева и одному из главных покровителей МХАТа. Колчедан (пирит) был нужен Ушкову для производства серной кислоты и мышьяка.

^[83] Ныне Красный Бор (Республика Татарстан). Находится на левом берегу Камы около 100 км ниже Сарапула, у впадения р. Белой; одно из древнейших поселений в этом регионе (по-татарски Пеньджар).