Русская литература

«Русскій Вѣстникъ», смѣшавъ два совершенно-разные вопроса: о народности Пушкина и о его общеевропейскомъ значеніи, доказываетъ что Пушкинъ для Европы ровно ничего не значитъ, а слѣдовательно и наша народность не имѣетъ общечеловѣческаго значенія, да не только общечеловѣческаго значенія, и у насъ-то самихъ она — ничто». Гдѣ на народность большой спросъ, гдѣ о ней слишкомъ «много толкуютъ, тамъ, значитъ, ея мало или тамъ ея нѣтъ въ наличности».

Мы узнаемъ «Русскій Вѣстникъ» 1856 года! Да здравствуетъ Бай-борода. А откуда, позвольте узнать, вы могли почерпнуть хотя бы уваженіе къ великому государственному смыслу русскаго племени? Вѣдь тѣ, которые отрицали народность и вмѣсто нея ставили общечеловѣческое, какъ единственный путь развитія, тѣ, не находя въ народѣ ничего путнаго, а между-тѣмъ, видя государственное значеніе народа, должны были назвать силу правомъ. Вотъ до чего доходило! Вы этого не скажете, конечно; но какъ же, допустивъ отсутствіе всякой органической, сильной жизни въ народѣ, будете вы хоть бы любоваться пока ея государственною мудростью? Вѣдь вы сами говорите:

«Нѣтъ возможности сомнѣваться въ крѣпости и величіи Россіи, какъ государственной силы. Надобно имѣть слишкомъ-возбужденную и энергическую фантазію, чтобъ подвергать какому-нибудь вопросу существованіе этой силы».

Вотъ ужь вамъ и одна народная черта, которую вы сами признаете; а между-тѣмъ, говорите, что народности нѣтъ! Точно также вы говорите, что Пушкинъ, можетъ-бытъ, коснулся болѣе-глубокихъ основъ нашей жизни, а народной жизни опять не допускаете! Все это хорошо было говорить въ 1856 году, а теперь поздно. Въ силахъ народной жизни никто не сомнѣвается, не сомнѣваетесь и вы, а такъ только по старинѣ повторяете, что ея нѣтъ.

«Отечественныя записки», 1861, № 5 май, с. 47