Кому и для чего нужны классические гимназии

Классические гимназии в дореволюционной России существовали как общеобразовательные учебные заведения наряду со специальными реальными училищами (по уставу 1864 года были реальные гимназии, которым до 1871-го, то есть очень короткое время, также отводилась роль общеобразовательных учебных заведений). Первые давали право поступления на любое отделение университета, вторые готовили в политехникум. Классические гимназии в России поначалу и возникали в качестве подведомственных университетам и с целью подготовки в университет, так что эта связь гимназии и университета была у нас исконной. Гимназия предполагала изучение древнегреческого и латыни, давала Закон Божий, сильную математику, то есть полноценное общее образование. Поэтому в университете на всех факультетах учились широко образованные и умеющие работать люди. Математик читал по-гречески, и филолог в принципе владел основными современными сведениями по математике и естественным наукам. Таким образом, именно классические гимназии обеспечивали возможность давать в университетах действительно высшее образование для людей с широким кругозором, владевших ведущими европейскими языками, то есть тремя древними (включая церковнославянский) и двумя-тремя новыми, и знакомых с современной научной картиной мира. Но нужно сказать, что и во многих реальных училищах изучали латынь.

Все выпускники университетов — историки, философы, юристы, математики, физики, биологи — и очень многие выпускники политехникумов читали по крайней мере по-латыни. При этом нужно отметить, что гимназии давали хорошее образование как в столицах, так и в провинции. Д. И. Менделеев окончил Тобольскую гимназию и поступил на отделение естественных наук физико-математического факультета Главного педагогического института в Петербурге, который фактически был университетской структурой и размещался в здании Двенадцати коллегий. Выпускник классической гимназии Павловска Д. Д. Мордухай-Болтовской поступил по окончании гимназии на физико-математическое отделение Санкт-Петербургского университета, успешно занимался математическим анализом, теорией чисел, начертательной геометрией, перевел с древнегреческого Начала Евклида и математические рукописи Ньютона и написал к ним обширный комментарий[1]. Московскую 1-ю гимназию окончил историк С. М. Соловьев, который затем учился на историко-филологическом отделении философского факультета Московского университета. Его сын, философ В. С. Соловьев, окончил Московскую 5-ю гимназию и учился на историко-филологическом и физико-математическом факультетах Московского университета.

К поступлению в университет должна готовить именно классическая гимназия, а не любого рода спецшкола. Тогда университет будет давать университетское образование и готовить настоящих ученых, а не технарей разных специальностей, в том числе гуманитарных. Что же касается нашей современной «просто гимназии», то она по своему существу есть в лучшем случае именно спецшкола, чаще всего гуманитарная или просто языковая. И поскольку в нашей системе классические гимназии как таковые отсутствуют, система российского образования с 1918 года и по сей день остается принципиально ущербной: в ней недостает того звена, которое скрепляет лучшие современные школы с европейской традицией начиная с ее истоков и вместе с тем позволяет поддерживать высокий уровень образования и в самых обычных общеобразовательных школах. И понятно почему.

Обычные общеобразовательные школы должны всем детям дать некое общее представление о мире, сформированное всей совокупностью европейских наук за все время их существования. Специальные школы дают однобокое представление о той или другой дисциплине и формируют соответствующие практические навыки. Поскольку в спецшколы идут дети, особенно одаренные в какой-то отдельной области, они делают успехи благодаря специально скорректированным программам. Достичь уровня спецшкол обычные школы никогда не смогут не только потому, что нельзя построить программу, уделяющую специальное внимание всем дисциплинам, но и потому, что у спецшкол нет задачи и навыка формирования из отдельных предметов некоего единого целого и нет той базы, которая объединяет все предметы. Но именно эти задачи решает классическая гимназия.

В ней получают общее среднее образование разносторонне одаренные дети, которые могут осваивать отдельные предметы на уровне спецшкол благодаря тому, что программа гимназий особым образом координирует обучение всему комплексу изучаемых дисциплин, и скрепа всей программы — древнегреческий и латинский языки.

Зигзаг истории

Сегодня мало кто знает о том, что во второй половине сороковых — первой половине пятидесятых Сталин, пытаясь справиться с полной неспособностью так называемой трудовой школы давать хоть какое-то — не говоря уже о качественном — образование, попытался вернуть в школы латынь. Эта метаморфоза советской школы была связана с деятельностью Владимира Петровича Потемкина, выпускника тверской классической гимназии и историко-филологического факультета Московского университета, бывшего в 1940—1946 годах наркомом просвещения РСФСР.

Под его руководством началась реформа школы, проводившаяся в значительной степени параллельно с интенсивным развитием военных учебных заведений и прочими преобразованиями в армии, в которую, в частности, была возвращена форма, схожая с прежней, царской, введены погоны и жесткая иерархия.

Многие установки дореволюционной школы, уничтоженные революцией и деятельностью трудовых школ, были снова взяты на вооружение. Были созданы новые программы, включавшие, в частности, зарубежную литературу, введены домашние задания и экзамены после окончания начальной, неполной средней и полной средней школы, появилась школьная форма, одно время на этой волне проводилось раздельное обучение мальчиков и девочек, а также были введены элементы классического образования: в ряде школ началось преподавание латыни, и в 1948 году был выпущен учебник латинского языка для 8—10-х классов, написанный С. Кондратьевым и А. Васнецовым. В 1950 году была издана составленная теми же авторами хрестоматия Aula linguae Latinae. Составители писали во введении:

...Чему бы мы ни учили, важнейшей нашей задачей является воспитание любви к своей Родине и гордости ею. Поэтому большая часть взятых нами отрывков относится к истории нашей Родины и ее выдающимся деятелям. Мы отказались от традиционных "Описаний Галлии", ничего не говорящих ни уму, ни сердцу обычного советского школьника, и заменили их описанием жизни нашей родной страны в античную эпоху и средневековье.

Профессор Н. Н. Пикус, преподававший на нашем курсе в 1970 году историю Греции, написал рецензию на хрестоматию С. Кондратьева и А. Васнецова, в которой, похвалив авторов за современный подход, советовал «исключить, как мало удовлетворительный с педагогической точки зрения, отрывок о "кровожадности" скифов».

В учебнике мы найдем замечания авторов о том, что valete часто употреблялось в переписке Марксом и Энгельсом, а NB и etc. встречаются в произведениях Ленина... Тем не менее факт остается фактом: имперские амбиции Сталина требовали восстановления хотя бы элементов классического образования, вполне сознательно уничтоженного Лениным в 1918 году. Тогда же был налажен выпуск комментированной серии латинских текстов «Римские классики», которой филологи-классики пользуются до сих пор, в связи с чем издательством Университета Дмитрия Пожарского совместно с кафедрой классической филологии Московского университета готовится ее переиздание, начало которому положили недавно вышедшие Записки о Галльской войне Цезаря с комментариями С. И. Соболевского. Однако вскоре после смерти вождя латынь была совершенно изъята из школьных программ.

О пользе древних языков

В странах, сохраняющих традиционную структуру образования, соответствующие ведомства занимаются поддержкой на должном среднем уровне общеобразовательных школ. Но там всегда существовали и продолжают существовать и развиваться традиционные сильные школы классического образца. В них образование не сводится к этому среднему уровню, а сохраняет свои вершинные достижения. Наличие этих школ, во-первых, делает систему образования в целом конкурентоспособной, и, во-вторых, школы классического образца исправно обеспечивают высшие школы хорошо подготовленными студентами. У нас все это отсутствует.

Для семей, которые осознают роль хорошего образования в тех странах, где оно действительно ценится, изучение греческого и латыни оказывается своего рода приметой качественного образования, обеспечивающего карьеру. Отец недавно избранного на второй срок мэра Лондона Бориса Джонсона, когда тот избирался мэром впервые, заметил, что его сын справится с Лондоном, потому что изучал греческий и латынь. Действительно, Борис Джонсон не только окончил Итон, но и изучал классическую филологию в Оксфорде. И его вторичное избрание мэром подтвердило правоту Джонсона-старшего. Неудивительно, что Борис Джонсон в качестве мэра ратует за усиление курсов латинского языка в обычных школах. В Великобритании с 2006 года существует организация The Iris Project, цель которой — расширить присутствие классических дисциплин в государственных школах. Горячим сторонником этой идеи оказался и глава британской спецслужбы MI5 Джонатан Эванс[2], сам филолог-классик по образованию.

Древние языки неожиданным образом могут оказаться чрезвычайно важными и для детей из неблагополучных пригородов европейских мегаполисов, детей иммигрантов, совершенно далеких не только от классического образования, но вообще от какого бы то ни было знакомства с традициями европейской культуры. В 2009 году в издательстве Grasset (Париж) вышла книга «Гомер и Шекспир в парижском пригороде»: французский преподаватель древних языков Огюстен д'Юмьер решил утвердить греческий в программе одной из самых неблагополучных школ под Парижем и сделать его интересным для детей. Несмотря на скептическое отношение коллег-педагогов и первоначальную враждебность детей, ему удалось привлечь к греческому языку многих учеников, для которых изучение «мертвого» языка оказалось интереснейшим полем интеллектуального упражнения и состязания. Своего рода клуб выпускников Метида (свыше ста участников) помогает педагогу в его работе. Этот неожиданный педагогический успех показывает, как древние языки оказываются важны для приобщения к европейской культуре далеких от нее европейских иммигрантов, и напоминает, что европейская культура исходно не знала национальных барьеров.

Ученики Огюстена д'Юмьера, в частности, очень быстро поняли, что изучение греческого помогает им освоить французскую орфографию. Для учащихся в России — да и для педагогов — также было бы весьма полезно осознать, что без греческого и латыни мы пользуемся русским языком, как рабы, то есть не понимая его теснейших исторических и культурных связей с двумя первыми языками европейской культуры и со своей собственной историей. Достаточно вспомнить только лексику, связанную со школой, школьной программой и педагогическим процессом: директор, класс и педагог, названия дисциплин (математика, арифметика, геометрия, физика, география, биология, история, литература, физкультура), лингвистические термины (грамматика, синтаксис, пунктуация, орфография, фонема, морфема, суффикс, префикс), гуманитарная (филологическая) специализация, математическая терминология (леммы, теоремы, аксиомы) и пр., и пр. (слова из греческого и латинского выделены курсивом). Но очень трудно объяснить, что значит свободное обучение и свободное мышление, тому, кто никогда не слышал, что в основе правильного образования лежат свободные искусства — artes liberales, — и не задумывался над тем, какую именно свободу они предполагают и дают.

Понимание того, что наш родной язык теснейшим образом связан с греческим и латынью, — только начало того взгляда на мир, который с самого детства приобретают люди, получающие правильное образование. Уже начиная изучать азбуку, мы сталкиваемся с греческим алфавитом и тем самым приобщаемся к истокам европейской культуры, которая началась с изобретения алфавита в начале первого тысячелетия до Р. Х., вероятно, в IX веке; в VIII веке на основе греческого был создан латинский алфавит, а в IX веке по Р. Х. на основе греческого алфавита была создана кириллица, лежащая в основе нашего современного алфавита. Начиная изучать счет, мы сталкиваемся с наукой арифметикой, которая появилась в VI веке до Р. Х., а в самом начале XVIII века на Руси появился первый свод математических наук, Арифметика Магницкого; приступая к геометрии, отмечаем, что Евклид составил свои Начала в III веке после почти трех веков развития греческой математики, а русские переводы Начал появляются с первой половины XVIII века (полностью или в сокращении Начала переводились на русский язык восемь раз)...

Эти элементарные сведения, с которыми педагоги знакомят любого школьника, вводят ребенка в важнейшие эпизоды европейской культуры, в те тридцать веков ее развития, в результате которого она в XX веке приобрела планетарное распространение. Но классическая гимназия дает для понимания этого настоящую базу — греческий и латинский языки свыше двадцати веков (греческий — двадцать пять, латинский — двадцать три) были ведущими языками европейской культуры. Свободная ориентация в той единственной культурной традиции, которая непрерывно развивалась в течение тридцати веков и благодаря которой мы, европейцы, знакомимся со всеми прочими культурами, — вот то основание свободы, которое дает классическое образование. При этом у российского школьника сразу будет формироваться представление и о той великой роли, которую в истории Европы в течение тысячи лет играла Россия, теснейшим образом связанная как с Византией, изначально определившей нашу культуру как православную, то есть христианскую и европейскую, так и с латинским Западом, в результате чего латинский язык был в течение двух веков живым языком в наших духовных школах.

Наконец, есть еще один очень важный аспект, связанный с пониманием роли древних языков и классического образования в целом для современных российских детей. Вопрос о классических гимназиях, встраивающих изучение древних языков в общую сбалансированную образовательную программу, — это помимо всего прочего вопрос о социальной справедливости по отношению к разносторонне одаренным детям, которые в обычных образовательных и специальных школах не получают того, на что они вправе претендовать: я имею в виду соответствующее полноценное развитие своей души. Будущий гениальный футболист, математик, шахматист, ребенок, способный к изучению языков, может полноценно развить свои способности в спортивных, математических, лингвистических и прочих специальных школах; но наше интеллектуальное меньшинство, наши разносторонне одаренные дети остаются без внимания общества и государства.

Небольшой процент разносторонне одаренных детей благополучно воспроизводится при любом общественном строе в каждом поколении, или — говоря иначе — в каждом народе, но эти дети не могут получить у нас достойного образования. Имея это в виду, мы можем сказать, что классическая гимназия — это общеобразовательная школа, где получают общее образование одаренные дети. Отсутствие таких школ — примета социальной несправедливости, прямой дискриминации со стороны общества и государства по отношению к интеллектуальному меньшинству. Справедливость в школе должна включать справедливое отношение к одаренным детям, которые имеют право на то, чтобы их разнообразные таланты могли быть развиты полноценно, причем государство должно заботиться о том, чтобы это происходило независимо от обеспеченности их родителей.

Классическое образование и Интернет

Немаловажным представляется ответ на вопрос, что будет происходить с классическим образованием в эпоху Интернета, останется ли оно «книгоцентричным». Дело в том, что книга — всего лишь один из этапов развития средств хранения и передачи информации в европейской культуре. Все началось с того, что в самом конце VII века до Р. Х. была основана греческая фактория в дельте Нила, и в греческие города стал поступать папирус, удобный материал для записи и хранения информации в свитках. Это привело к решительным переменам в греческой культуре: в VI веке возникает и начинает быстро развиваться проза, в том числе научная, появляются библиотеки, все сокровища предшествующей литературы, прежде всего Гомер, переносятся на этот носитель, новые произведения создаются на папирусе и хранятся в папирусных свитках. Знаменитые Александрийская и Пергамская библиотеки — хранилища свитков.

Но на рубеже двух эр намечается, а к IV веку по Р. Х. завершается переход от свитка к кодексу, то есть к привычной нам книге. Одними из первых осознали преимущество кодекса христиане. Все, что дошло до нас от Античности, сохранилось только потому, что было перенесено на новые носители, кодексы; новые тексты издавались в виде рукописных книг, в связи с чем было налажено их производство и распространение. Новым этапом развития средств хранения и передачи информации стало книгопечатание, а в связи с появлением печатной книги возникло и «книгоцентричное» образование.

Печатная книга в течение пяти веков исправно исполняла роль главного хранителя и распространителя информации, и для нас библиотека — это прежде всего хранилище книг, самых разных, разного формата, в разных обложках и переплетах, книги разных стран, разных авторов и разных издателей, книги, в которых только текст, и книги иллюстрированные, с гравюрами, фотографиями... Пушкин, мальчиком читающий в отцовском кабинете французские книжки, тайный том под подушкой у его героини Татьяны, хорошая библиотека как примета приличного дома, собирать свою библиотеку после выбора специальности, заказать книгу, достать книгу... — все это еще так близко, и все это исчезает безвозвратно! Я как издатель переживаю это если не трагически, то со вздохом, но как исследователь и педагог почти полностью предан электронной стихии. Вы и сами знаете: на компьютере — все античные авторы, и все русские, и какие угодно другие, а на крохотной флешке — лучшие справочники и словари, лучшие издания и комментарии. И все это можно тут же передать ученику и потребовать от него в самом начале работы составить приличное досье и при этом не выслушивать беспомощного вопроса, где взять все необходимые материалы. Мы еще плохо научились всеми этими сокровищами пользоваться, но если отечественный ученый всерьез тоскует о походах в многоэтажные библиотеки, о многочасовых поисках в огромных каталогах, об ожидании часами заказанных книг, чтобы наконец услышать ответ: «заштабелировано, выдаче не подлежит», «выдано такому-то», «книга утеряна» или что-нибудь еще в том же духе, — к науке это никакого отношения не имеет. Но стиль жизни и книжные привычки, безусловно, поменялись, поскольку даже самые хорошие библиотеки в ближайшее время будут переведены на электронные носители.

Что же касается детей, то их нужно приучать пользоваться этими невероятными возможностями, которые дают компьютер и Интернет, и необходимо приложить все усилия, чтобы образовательный процесс был полностью обеспечен самыми современными электронными учебниками и пособиями. И человеку с классическим образованием справляться с этим опять-таки легче. Почему? Потому что он привык работать с первоисточниками на разных языках и проверять происхождение информации, а в Интернете именно это сейчас главная беда: информация идет сплошь и рядом анонимная и представляет собой на живую нитку сшитую компиляцию без указания первоисточников.

Один из пионеров новой техники и электронных технологий знаменитый Дэвид Паккард стоял у истоков создания Thesaurus Linguae Graecae (TLG), поскольку именно он создал Ibycus system, где были собраны греческие тексты и создана система поиска. Эта разработка легла в основу Тезауруса на диске, вышедшем в середине 1980-х, содержавшем греческие классические и поздние тексты общим объемом 27 000 000 слов. Теперь TLG существует в онлайн-версии, и это незаменимый инструмент для всякой серьезной работы с греческими авторами. Thesaurus Linguae Graecae получил свое название от вышедшего в 1572 году четырехтомного труда одного из величайших филологов Европы и в то же время представителя знаменитого семейства типографов Анри Этьенна. В свое время мне удалось приобрести I и IV тома этого издания, и я регулярно обращаюсь к ним, поскольку считаю полезным перечитывать снова и снова труд этого невероятного эрудита и тонкого знатока греческого языка, и при этом так приятно держать в руках экземпляр книги, страниц которой мог касаться ее автор. Но ни я, ни любой другой серьезный исследователь никогда не откажется в своей практической работе от нового электронного TLG и современных программ, позволяющих работать с этим огромным корпусом текстов, охватывающим двадцать пять веков. Таким образом, создав TLG, европейская цивилизация сделала то, что она делала всегда: перенесла на новые носители свои самые драгоценные тексты и совершенствует методы работы с ними.

Сколько их

Классических гимназий не по названию, а по существу, то есть гимназий с обязательными древнегреческим и латынью, в России сегодня две: очень сильная государственная гимназия № 610 в Петербурге и частная гимназия при Греко-латинском кабинете в Москве. Что касается всего остального мира, об этом трудно судить, в частности потому, что учебное заведение, называемое у нас на немецкий манер классическая гимназия (Klassisches Gymnasium), во Франции Lycee classique, в Англии Grammar school, имеет разные формы и по-разному представлено в разных странах. Но в любой из названных стран и во многих других их больше в десятки и сотни раз — за исключением разве что Люксембурга, где всего девять классических школ (General Secondary Schools), и Лихтенштейна, где одна гимназия; в Германии, например, — свыше трех тысяч классических гимназий, в сравнительно небольшой Австрии — свыше трехсот, 170 гимназий в Швейцарии; парижская газета Фигаро регулярно выбирает первые 20 лицеев в стране: в 2011 году этот выбор проводился из почти 2000 лицеев. Я не берусь сказать, сколько из них собственно классических лицеев, но вот другая цифра. Во Франции борьба с древними языками ведется некоторыми «прогрессивными» чиновниками, в связи с чем члены государственной комиссии по аттестации лицейских преподавателей древних языков подсчитали, что в 2009 году древние языки изучали более полумиллиона лицеистов...

В России главная трудность состоит в том, что нет государственного стандарта классической гимназии, а у чиновников отсутствует какое бы то ни было представление о том, что такое классическая гимназия. Чиновники из Комитета образования неоднократно заявляли нам, что мы напрасно говорим об отсутствии гимназий, и приводили список школ, среди которых есть и называющие себя классическими гимназиями. 

Греко-латинский кабинет

Греко-латинский кабинет (ГЛК) существует с сентября 1990 года как образовательная и издательская структура. Мы начали с организации курсов древних языков, и в первый же семестр к нам записались 150 слушателей. У нас учились студенты всех факультетов Московского университета, прочих ведущих вузов Москвы, в том числе Физтеха и Московской консерватории, аспиранты и сотрудники разных институтов РАН, работники библиотек и школ. За три года работы курсов, в рамках которых мы начали преподавать латынь детям, а также благодаря нашей издательской деятельности вокруг кабинета создалось некое сообщество людей, которым не нужно было объяснять, зачем образованному человеку древние языки. Тогда мы решили, что на этом фоне мы можем начинать систематическую работу с детьми, и набрали в наш первый гимназический класс 12 пятиклассников, которые начали заниматься в Заиконоспасском монастыре, где некогда находилась Славяно-греко-латинская академия и где только что открыли Спасский собор, в котором 1 сентября 1993 года прошел первый молебен на начало учения в нашей нарождающейся классической гимназии. Кабинет переиздал лучшие греческо-русский и латинско-русский гимназические словари царской России, а также издал ряд пособий по греческому и латинскому языкам, учебники по античной литературе и философии, в том числе перевод написанной Михаэлем фон Альбрехтом Истории римской литературы — одной из лучших книг в этой области, и перевод Истории греческой философии под редакцией Моники Канто-Спербер — это также один из лучших европейских учебников; недавно мы издали переведенную с итальянского Историю патристической философии Клаудио Морескини — единственный в своем роде фундаментальный труд по святоотеческой традиции. К заботам кабинета также относятся конференции и семинары, которые мы организуем в России и за рубежом. Основные виды нашей деятельности ведут три человека: Елена Федоровна Шичалина, назначенная директором учрежденной нами классической гимназии, Людмила Анатольевна Манакина, которая занимается нашими курсами древних и новых языков и распространением книг, и ваш покорный слуга, который одновременно заведует кафедрой древних языков и древнехристианской письменности в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете и преподает на кафедре классической филологии Московского университета, — наше взаимодействие и обеспечивает координированную работу ГЛК и его гимназии. Одна из наших главных радостей — наши ученики, которые окончив гимназию, постоянно возвращаются и участвуют в нашей гимназической жизни. Некоторые из них, окончив университет, преподают у нас. Мы считаем, что само наше существование в течение более 20 лет создает очень важный для нашей страны прецедент: частная школа, дающая классическое образование, включающее оба древних языка и Закон Божий. Не только от нас зависит широкое распространение нашего опыта, хотя сейчас мы предпринимаем ряд шагов для этого, в частности, хотим развить наши курсы древних и новых языков, разработав программу подготовки гимназических преподавателей. Но мы надеемся, что хотя бы в нашей гимназии нам удастся закрепить проводимый нами подход к образованию благодаря нашим молодым преподавателям, среди которых — наши ученики.

трудность, разумеется, — отсутствие сколько-нибудь квалифицированных кадров. И петербургская, и московская гимназии поддерживают высокий уровень преподавания благодаря теснейшим связям с университетом.