По мере роста экономической мощи Китая элита страны все чаще задумывается об увеличении своего интеллектуального воздействия на внешний мир. Это предоставило бы Китаю дополнительные конкурентные преимущества, позволив занять в глобальной иерархии место, соответствующее его социально-экономическим достижениям. Китайские эксперты все острее осознают, что статус «всемирной фабрики», производящей продукцию для транснациональных корпораций, не может обеспечить Китаю достойное место в рядах ведущих стран мира.

В докладе китайского партийного лидера Xy Цзиньтао на XVII съезде КПК (октябрь 2007 года) прозвучал призыв «повышать мягкую силу», опирающийся на современную американскую политологическую концепцию soft power профессора Гарвардского университета Джозефа Ная. В глазах политической элиты китайская культура становится важной составляющей национальной мощи, обеспечивающей международное влияние и внешнюю конкурентоспособность страны. Помимо богатой древней культуры, существенный вклад в «мягкий» потенциал Китая могут внести современные социальные науки. В том же докладе Xy Цзиньтао призвал «стимулировать выход на международную арену выдающихся достижений и талантливых людей» из области философии и общественных наук Китая[1].

Через несколько месяцев после завершения работы партийного съезда состоялся долгожданный выход на международную арену китайского обществоведа. В феврале 2008 года было объявлено, что на пост главного экономиста и старшего вице-президента по экономическим аспектам развития Группы Всемирного банка назначен ученый из КНР, основатель Китайского центра экономических исследований (China Center for Economic Research) при Пекинском университете профессор Линь Ифу (Justin Yifu Lin). Это первый в истории Всемирного банка случай, когда такой пост занимает экономист из развивающейся страны. Приглашение Линь Ифу во влиятельную международную финансовую организацию свидетельствует о признании заслуг ученого и о растущем интересе в мире к рецептам «китайского экономического чуда».

Путешествие за знаниями: Тайбэй — Пекин - Чикаго

Линь Ифу является одним из самых авторитетных китайских экономистов, на родине его нередко называют достойным кандидатом на получение Нобелевской премии по экономике. Его международное признание было воспринято в Китае как заслуженная оценка достижений современной экономической мысли страны. Ho Линь Ифу невозможно назвать «типичным представителем» китайского научного сообщества из-за необычности его биографии.

Ученый родился в 1952 году в уезде Илань на Тайване. Учился в университете Чжэнчжи в Тайбэе, где в 1978 году получил степень магистра делового управления. На родине он прослыл подающим надежды отличником и образцовым молодым офицером. Однако в мае 1979 года 26-летний командир роты покинул расположение части на острове Цзиньмэнь, находящемся поблизости от китайской провинции Фуцзянь, и вплавь перебрался на материк. Рассказывают, что расстояние в два километра удалось преодолеть благодаря двум баскетбольным мячам, которые помогали ему держаться на плаву. На родине у него остались жена и ребенок. Тайваньские военные долгое время числили Линь Ифу пропавшим без вести, пока в 2000 году не выписали ордер на его арест по обвинению в дезертирстве, что карается пожизненным заключением.

Объясняя свой поступок, ученый обычно употребляет выражения «историческая необходимость» и «наилучший выбор», избегая содержательных пояснений. Важным стимулом могли стать события внутри Китая — за полгода до бегства Линь Ифу на историческом партийном пленуме в декабре 1978 года Дэн Сяопин провозгласил курс на экономические реформы и открытость. Законной возможности уехать в КНР, чтобы стать участником великих перемен, у юноши не было _ в те годы на Тайване действовало военное положение, поездки на материк были запрещены.

Линь Ифу вырос на Тайване в годы авторитарного правления партии Гоминьдан, жестко подавлявшей оппозицию, но не препятствовавшей развитию свободной рыночной экономики. Чтобы понять, как работает в КНР плановое хозяйство, выходцу из другой системы необходимо было изучить марксистскую политэкономию. В первый же год своего пребывания на материке Линь Ифу поступил на экономический факультет Пекинского университета. Тогда китайская экономическая наука только начинала избавляться от оков догматизма — ученые критиковали советскую версию политэкономии социализма, призывали вернуться к «подлинному» Марксу. В номерах академического экономического журнала «Цзинцзи яньцзю» конца 1970-х - начала 1980-х годов по-прежнему нельзя было найти ссылок на труды современных западных экономистов.

Научный уровень обществоведения КНР был тогда невысок, но китайская интеллигенция всеми силами старалась покончить с последствиями многолетней изоляции. Велением времени были свобода, открытость, расширение контактов с Западом. В 1980 году в Пекинский университет приехал лауреат Нобелевской премии 1979 года, профессор экономического факультета Чикагского университета Теодор Шульц. Его выступления переводил Линь Ифу, который произвел на американского профессора столь благоприятное впечатление, что, вернувшись в США, тот прислал китайскому студенту письмо с предложением продолжить экономическое образование в Чикаго.

В 1982 году Линь Ифу получил в Пекине степень магистра по специальности «политическая экономия» и отправился в Америку. Тематика исследований Шульца имела прямое отношение к ключевой проблеме начального периода китайских реформ — сельскому хозяйству. Он занимался проблемами аграрной экономики в отсталых странах и влиянием этого сектора на экономический рост и индустриализацию. Линь Ифу выбрал темой своей докторской диссертации реформы в китайской деревне, обоснованно считая, что именно они определяли в те годы ход китайской модернизации.

Кроме Шульца, большое влияние на Линь Ифу оказал Роберт Лукас — один из создателей теории «рациональных ожиданий», за которую он был удостоен в 1995 году Нобелевской премии по экономике. Если другие профессора предлагали студентам уже готовые «блюда», то Лукас, по словам Линь Ифу, умел открыть своим ученикам доступ на экономическую «кухню». Они вместе искали ответы на вопросы «как и какую еду готовить, какое блюдо является основным, а какое дополнительным, какие ингредиенты следует использовать, а какие — нет». Именно Лукас заинтересовал Линь Ифу вопросами методологии экономической науки и привил ему вкус к самостоятельной исследовательской работе.

В 1986 году Линь Ифу получил степень доктора экономики Чикагского университета, после чего год провел в Центре экономического роста Йельского университета в качестве пост-докторанта. Молодому китайскому ученому предлагали остаться в P.TTTA — в те годы в КНР говорили лишь о «плановой товарной экономике», эти рамки могли ограничить возможности для свободной исследовательской работы. Ho Линь Ифу решил вернуться в Китай — случай по тем временам уникальный. Ученый говорил, что в Чикаго он научился методам исследования экономических явлений, получил в руки инструмент. Возникает вопрос, как этот инструмент с наибольшей эффективностью применить — для изучения проблем, стоящих перед США, или для изучения проблем, стоящих перед Китаем. Ответ представлялся ученому очевидным — в Китае пользы он может принести значительно больше.

В 1987 году Линь Ифу занял пост заместителя директора одного из институтов при исследовательском центре Госсовета по развитию деревни. За короткий срок ученый вошел в ряды наиболее влиятельных экономических советников китайского руководства. Линь Ифу получил престижные посты в общенациональных политических и общественных организациях. В начале 1990-х он стал членом совещательного Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), в котором заседал четыре срока подряд. Он был заместителем председателя комитета по экономике Всекитайского комитета НПКСК, а также заместителем председателя Всекитайской ассоциации промышленников и предпринимателей. Ныне ученый является депутатом общенационального законодательного органа — Всекитайского собрания народных представителей 11-го созыва, сформированного весной 2008 года.

В 1994 году Линь Ифу вместе с другими специалистами, получившими образование за рубежом, создал при Пекинском университете Китайский центр экономических исследований. К тому времени власти КНР взяли курс на строительство «социалистической рыночной экономики», что позволило ученым гораздо шире применять западный теоретический инструментарий для анализа китайских проблем. Линь Ифу и его коллеги ставили перед собой цель подготовить отряд молодых специалистов, понимающих рыночную экономику, чтобы, вооруженные этим пониманием, они изучали процессы, идущие в Китае.

Центр стал одним из главных в стране «мозговых трестов». Его рекомендациями по решению продовольственной, земельной и жилищной проблем, реформированию электроэнергетики и банковской сферы, условиям вступления в ВТО, монетарной политики, проблеме рабочих-мигрантов широко пользовалось правительство. Линь Ифу участвовал в разработке планов 10-й (2001-2005) и 11-й (2006-2010) пятилеток.

Одним из направлений деятельности Центра стало развитие международных связей в области экономической науки, в том числе приглашение для чтения лекций известных ученых, включая лауреатов Нобелевской премии по экономике.

Благодаря личным контактам, накопленным во время работы в Центре, Линь Ифу приобрел известность среди зарубежных коллег. Ученый много публиковался в авторитетных западных экономических журналах, что обеспечило ему высокий индекс цитирования, часто выступал на международных конференциях. Книга Линь Ифу «Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа» была переведена на шесть языков, включая русский[2]. Его труды по институциональным преобразованиям в сельском хозяйстве Китая получили в КНР престижную премию имени Сунь Ефана.

Линь Ифу первым ввел два понятия институциональной экономики, широко используемых сегодня в китайских экономических кругах — «индуцированные институциональные изменения» и «насильственные институциональные изменения». Эти идеи были развиты ученым в 1988 году после возвращения из США[3]. Линь Ифу предостерегал реформаторов от необоснованных иллюзий в отношении стихийных «индуцированных» изменений институтов. Если уповать лишь на роль «невидимой руки» рынка, новые институты будут далеки от оптимальных. Причина в том, что, по мнению Линь Ифу, институты представляют собой разновидность «общественного блага», в котором заинтересованы все. Институты меняются лишь в том случае, если все люди надеются получить от этого выгоду. Однако если инициаторы обновления институтов видят, что плодами их трудов для извлечения собственной выгоды пользуются другие люди, не взявшие на себя издержки в процессе перемен, стимул к созданию новых институтов теряется, и процесс их совершенствования замедляется.

Следовательно, для формирования оптимальных институтов необходимы «насильственные» действия правительства. Однако, предупреждал Линь Ифу, стремление властей сохранить неэффективные институты может стать причиной провала политики. К неудаче могут привести неразумные действия правителя, приверженность власти закостенелой идеологии, стремление бюрократии к обеспечению собственной выгоды, конфликты групп интересов. Кроме того, представляет опасность ограниченность общественных наук, способных подвигнуть политиков на внедрение неэффективных институтов — так было в 1950-е, когда многие страны заимствовали советскую централизованную плановую систему. Эти идеи Линь Ифу, вызвавшие значительный резонанс в научных кругах КНР, затрагивали важнейшие проблемы в развитии страны, в 1990-е годы именно обновление экономических институтов стало одним из главных направлений реформы.

Терем у воды ждет восхода луны

Уже в середине 1990-х годов среди китайских ученых возникла мысль, что успехи реформ должны привести к подъему национальной экономической науки и повышению ее международного влияния. Одним из инициаторов и активных участников возникшей по этому поводу дискуссии стал Линь Ифу. Он отмечал, что со времен Адама Смита центр экономической мысли всегда совпадал с центром мировой экономики. До начала 30-х годов XX века, пока Англия оставалась наиболее развитой экономической державой, самые известные экономисты были англичанами или работали в Англии — в точном соответствии с китайской поговоркой: «Терем, находящийся близ воды, раньше встречает восход луны». Когда центр мировой экономики переместился в США, туда же переместился и центр экономической науки. А поскольку Китай в начале нынешнего столетия превратился в одну из ведущих экономических держав мира, то и XXI век станет веком китайских экономистов. Они, по мере роста значения экономического опыта КНР для других стран, получают, как непосредственные участники преобразований, «естественные преимущества»[4].

В середине прошлого десятилетия Линь Ифу сформулировал основные задачи, которые на современном этапе стоят перед китайской экономической наукой: это «отуземливание» западных теорий, т. е. соединение их с местным материалом, следование строгим академическим нормам и интеграция в мировую экономическую наукуУченый исходил из того, что западные теоретики работают в странах с развитой рыночной экономикой и исследуют ее реалии, которые от китайских отличаются весьма значительно. Поэтому первым делом необходимо изучить реалии собственной экономики и понять, какие существенные для Китая факторы не были учтены в западных экономических теориях.

К примеру, на начальном этапе преобразований Китай избрал «двухколейную модель» постепенного реформирования, которая предполагает длительное сосуществование государственного регулирования и рынка. Однако ни одна из господствующих на Западе экономических теорий не может адекватно объяснить причины успеха этой стратегии. А в конце 1990-х — начале 2000-х годов экономика КНР быстро росла на фоне дефляции, хотя в развитых странах она неизбежно ведет к замедлению темпов роста экономики. На этом основании некоторые западные ученые даже обвиняли Пекин в фальсификации экономической статистики.

В своих лекциях Линь Ифу не устает повторять: тот, кто догматически следует одной-единственной теории, подобен плывущему на лодке человеку, уронившему в воду меч и сделавшему на борту отметину, чтобы по ней отыскать пропажу[5]. Общество меняется, и даже самая лучшая теория не может быть истиной на все времена и для всех народов. Ученый в связи с этим приводит знаменитую фразу из древнего «Канона пути и благодати» (Дао дэ цзин): «Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао»[6]. И все же, по мнению Линь Ифу, в экономической науке есть вечное и неизменное дао, которое можно выразить словами — это базовая предпосылка рациональности поведения экономического субъекта[7].

Чтобы достижения китайских экономистов были восприняты мировым научным сообществом, свои результаты им необходимо излагать на профессиональном языке в соответствии с международными стандартами. He менее важно, отмечал Линь Ифу, добиться «стандартизации» методологии и соблюдения общепринятых правил ведения научных дискуссий. Китайские обществоведы должны научиться выполнять формальные требования, предъявляемые к научным публикациям, избавиться от привычки пренебрегать научным аппаратом и покончить с практикой плагиата. Ученый призвал изучать западные теории «под углом зрения их применимости к общественным, историческим и культурным реалиям страны». Только так китайская экономическая наука избежит опасности превращения в «колонию» западной науки, а китайские ученые-экономисты смогут, «встав на плечи гигантов, внести вклад в развитие мировой экономической мысли»[8].

Линь Ифу привел аналогию из истории взаимодействия китайской цивилизации с внешним миром. Буддизм, пришедший в Китай с запада из Индии на рубеже нашей эры, сначала получил распространение лишь в верхних слоях общества. В широкие массы он стал проникать после того, как Хуэйнэн (638-713), шестой патриарх школы Чань, во времена династии Тан адаптировал буддизм к китайским реалиям[9], т. е. «отуземил» его. И с этого же времени в Китае начала быстро развиваться буддийская философия, в которую китайские мыслители внесли значительный вклад.

Нынешняя стадия развития экономической науки КНР соответствует начальному этапу проникновения буддизма, когда заимствовались «каноны» иностранного учения. Следующим шагом, по мнению Линь Ифу, должно стать их приспособление к китайским условиям. Он выразил надежду, что Китай ждет великий расцвет, как в эпохи Хань и Тан. Ученые из развивающихся и развитых стран устремятся в Китай, чтобы понять причины его успехов. Экономическая теория, обобщенная и Обогащенная китайскими исследователями, поможет развивающимся странам проводить реформы, отвечающие их конкретным условиям. Линь Ифу предположил, что к 2030 году Китай сравняется с Америкой и по экономической мощи, и по уровню теоретических новаций, и по культурному влиянию.

Столетний путь китайской экономической науки

Обращаясь к истории современной китайской экономической мысли, Линь Ифу не ограничивается одним лишь периодом социализма, а берет за точку отсчета 1901 год, когда в Китае вышел перевод «Богатства народов» Адама Смита[10]. До образования КНР в 1949 году китайская экономическая наука развивалась одновременно по двум направлениям. Первое было представлено учеными, обучавшимися в Европе и США, которые после возвращения на родину познакомили китайскую научную общественность с основами мировой экономической науки. Другое течение образовали приверженцы марксизма, быстрому распространению которого способствовали обострение социальных противоречий в Китае и успехи советской индустриализации. Дореволюционные 1930—40-е годы, по мнению Линь Ифу, — это период расцвета китайской экономической науки. В гоминьдановском Китае начали «систематически и всесторонне осваивать современные западные экономические теории»[11]. Тогда издавалось много переводной литературы, специализированных научных журналов, китайских студентов посылали в западные (прежде всего, американские) университеты. Похожая картина наблюдается в Китае и сегодня.

В течение 30 лет (1950—70-е годы) в КНР не вели исследования, отвечавшие строгим требованиям мировой экономической науки. В начале реформ позитивную роль сыграли приверженцы марксистской экономической теории, обосновывавшие с этих позиций идеологическую легитимность нового курса. Однако ныне в Китае уже «практически не осталось молодых экономистов, ориентирующихся исключительно на традиционные классические произведения марксизма, теории и методы современной экономической науки становятся все более модными»[12].

Утвердившиеся сегодня в экономическом сообществе КНР строгие профессиональные критерии, выстроенные по западным образцам, не позволяют марксистам успешно конкурировать в сфере преподавания и науки с коллегами-эко- номистами, получившими современное образование. Летом 2005 года эта проблема стала предметом широкого обсуждения, когда известный экономист старшего поколения Лю Гогуан выступил с требованием передать марксистам руководящие посты в исследовательских и образовательных учреждениях экономического профиля[13].

Чтобы погасить идеологизированный конфликт, китайские лидеры повысили статус марксистских исследований и увеличили их финансирование. Однако все это было сделано так, чтобы не нанести ущерб современной экономической науке и образованию. Нынешняя ситуация в китайском обществоведении все больше напоминает первую половину XX века, когда происходило параллельное развитие немарксистских и марксистских экономических взглядов. Профессиональные экономические исследования в Китае уходят все дальше от политических споров, публикации ученых становятся все более специализированными и, как следствие, малодоступными для понимания широкой публики. Тем временем марксисты занимаются идеологическим обоснованием проводимых в Китае реформ и популярным изложением экономической политики властей. Подобное разделение труда составляет основу для бесконфликтного сосуществования двух течений.

В ведущих учебных центрах КНР курсы читают экономисты молодого поколения, вернувшиеся после учебы за границей[14], а учебники, по которым занимаются студенты, в основном те же, что и в Америке. Однако Линь Ифу предостерегает от одностороннего увлечения западными пособиями, поскольку они в основном описывают экономическую среду, сильно отличающуюся от китайской. А оторванное от реальных проблем страны преподавание рискует превратиться в новый вариант идеологического догматизма.

У студентов, считает Линь Ифу, прежде всего надо вырабатывать экономическую интуицию. «Отличие большого ученого от обычного экономиста в том, что у первого, как у Сунь Укуна, “огонь и металл в глазах”. Взглянув на явление, он сразу выделяет из большого числа социально-экономических переменных самую главную, порождающую это явление»[15]. Поясним, что Сунь Укун — это обезьяна, герой китайского фантастического романа XIV века «Путешествие на Запад» о буддийском монахе, отправившемся в Индию за религиозными текстами (это было то самое «получение канонов на Западе», о котором любит рассуждать Линь Ифу). Ho студентам необходима еще и хорошая математическая подготовка, позволяющая выразить интуицию в формализованной модели. По мнению Линь Ифу, знание математики — необходимое условие для вступления в международный клуб экономистов.

Сравнительные преимущества и жизнеспособность предприятий

Свою концепцию экономического развития и перехода к рыночной экономике Линь Ифу изложил в октябре 2007 года на Маршалловских лекциях в Кембридж ском университете[16] (он стал первым китайским ученым, выступившим на этом представительном форуме). В докладе «Развитие и переход: идея, стратегия и жизнеспособность» Линь Ифу, избегая идеологических клише и противопоставлений, на языке экономической науки обобщил опыт Китая[17]. Ученый формулирует проблемы развития с заметной осторожностью, не пытаясь навязать другим странам опыт Китая или противопоставить «пекинский консенсус» «вашингтонскому». Вместе с тем многие положения его лекции содержат критику в адрес «рыночных фундаменталистов», подчеркивая важность участия государства в процессе рыночной трансформации.

Линь Ифу полагает, что непрерывное обновление технологии — главный стимул долговременного экономического развития общества. Отраслевая и технологическая структура страны зависят от структуры имеющихся в наличии факторов производства. Эта структура определяет сравнительные преимущества, в соответствии с которыми развивающиеся страны должны выбрать приоритетные отраслевые направления, добиваясь максимальной конкурентоспособности и максимальной прибыли. На основе получаемых накоплений можно совершенствовать экономическую структуру, повышать технологический уровень. С помощью заимствований и инноваций развивающиеся страны могут обеспечить непрерывный технологический прогресс, развиваться быстрее, чем развитые страны, и догнать их.

Линь Ифу заявил, что умелые технологические заимствования позволяют использовать преимущества отсталости, однако в большей части государств нет адекватного понимания глубинных механизмов развития, что мешает начать движение в правильном направлении. После Второй мировой войны многие развивающиеся страны рассчитывали преодолеть промышленное отставание, вкладывая ресурсы в те же отрасли, на которых «специализировались» развитые страны. Этот эксперимент привел к неудачам, однако провал ошибочно списали на «несостоятельность рынка» и попытались решить проблему путем наращивания государственного вмешательства в экономику.

По мнению ученого, все страны, сделавшие в послевоенный период экономический скачок, добились успеха благодаря использованию сравнительных преимуществ. Они начинали с подъема трудоемких отраслей, и только накопив необходимые ресурсы, постепенно переходили к капиталоемким отраслям. При такой стратегии предприятия сохраняют жизнеспособность (согласно концепции Линь Ифу это означает, что при нормальном управлении они могут обеспечить получение прибыли в условиях свободного конкурентного рынка) и могут обходиться без помощи государства, роль которого сводится, прежде всего, к созданию рыночных институтов и реализации промышленной политики.

Когда же власти выбирают стратегию догоняющего развития капиталоемких отраслей, желая воспроизвести экономическую структуру развитых стран, созданные под опекой государства предприятия оказываются нежизнеспособными на открытом конкурентном рынке. В течение длительного времени их выживание будет зависеть от государственных субсидий и защиты. Подобная политика ведет к искажению ценовых ориентиров, снижению активности субъектов рынка, что неизбежно выливается в падение темпов роста. Именно это произошло в Китае в середине XX века, когда власти сделали ставку на развитие тяжелой промышленности. С помощью рыночных механизмов решить острую проблему нехватки капитала было невозможно, и потому государство в течение трех десятилетий искусственно занижало цены на сырье, рабочую силу и товары повседневного спроса.

Япония, Южная Корея и Тайвань в 1950-е годы также избрали стратегию догоняющего развития. Однако уже на начальном этапе развития эти экономики не смогли мобилизовать достаточно средств для субсидирования отсталых предприятий в капиталоемких отраслях. Нехватка природных ресурсов заставила их, вопреки принятой стратегии, отказаться от поддержки капиталоемкой промышленности и избрать путь либерализации и использования сравнительных преимуществ. Ученый полагает, что выбрать адекватную стратегию экономикам Восточно-Азиатского региона помогла китайская конфуцианская культура, которая учит прагматизму.

Второй раздел лекции был посвящен проблеме рыночного перехода. Когда в 1990-е годы СССР и страны Восточной Европы стали проводить «шоковые» реформы по рецептам западной экономической науки, они столкнулись с серьезными трудностями. Государство внезапно перестало защищать старые предприятия, что вылилось в серьезные экономические потрясения. Осуществлявшие же двухколейный переход Китай и Вьетнам, напротив, добились успеха. На начальной стадии постепенных реформ эти государства продолжали предоставлять субсидии нежизнеспособным предприятиям. Вместе с тем прилагались усилия к повышению активности субъектов рынка и упрощению их доступа в ранее жестко контролировавшиеся государством отрасли, что обеспечивало развитие при сохранении стабильности.

По мнению Линь Ифу, «шоковая терапия», в которой упор делается на преобразованиях макроуровня, не может обеспечить быстрого перехода к процветающей рыночной экономике. Она хороша для тех экономик, где уже существуют основные рыночные институты и структурный дисбаланс незначителен — «если пропасть узкая, через нее можно перепрыгнуть». Ho если диспропорции очень велики, а нежизнеспособных предприятий слишком много, то перед «прыжком» придется сперва потрудиться над тем, чтобы сделать пропасть менее широкой и глубокой.

Опыт Китая и других стран Восточной Азии показал, что, отдав предпочтение преобразованиям на микроуровне и создав правильные стимулы, можно запустить динамичный рост при слабом институциональном фундаменте и постепенно перейти к полноценной рыночной экономике. На начальном этапе реформ власти не должны отменять субсидии предприятиям, но при этом следует постепенно вводить двухколейную систему вместо старого одноколейного плана, что позволит ресурсам переместиться на негосударственные предприятия в более эффективных отраслях. Когда продукция в одном из секторов экономики будет размещаться главным образом с помощью рыночной колеи, наступит время провести его полную либерализацию. По мнению Линь Ифу, концепция жизнеспособности предприятий является ключевой для понимания причин искажений в институтах развивающихся стран, большая часть которых появляется из-за приверженности ошибочной стратегии, предусматривающей долговременную поддержку нежизнеспособных предприятий.

В Маршалловской лекции Линь Ифу предостерег коллег от упрощенного понимания «китайского чуда» — оно отнюдь не является результатом лишь последовательного применения метода проб и ошибок или, как говорят в Китае, «переходом через реку, нащупывая камни». Ученый подчеркнул важную роль идей в формировании политической системы и экономических институтов. Если власти понимают причины отсталости и строят политику на основании этого знания, страна обретает возможность использовать сравнительные преимущества для ускорения экономического развития.

О важном вкладе экономической науки в успех реформ говорят и другие видные китайские ученые. К примеру, известный экономист У Цзинлянь считает, что «все успехи китайских рыночных реформ неразрывно связаны с прогрессом экономической науки»19. «Переход через реку по камням» был вынужденным выбором в начальный период преобразований, когда у реформаторов еще не было достаточных познаний в области современной экономической теории. Длительное использование метода проб и ошибок может значительно увеличить издержки реформ, к тому же для успешного перехода через реку необходимо видеть цель на другом берегу.

Китайский экономист во Всемирном банке

Линь Ифу поручено руководство исследовательскими структурами Всемирного банка, которые разрабатывают стратегию его развития, а также обеспечивают научное сопровождение крупных проектов. Заняв этот пост, ученый получил возможность участвовать в решении проблем развивающихся стран, поскольку в его обязанности входит оценка представляемых ими проектов.

В лице Линь Ифу Всемирный банк получил опытного и прекрасно образованного экономиста из успешно развивающейся страны, который способен привнести новые идеи в работу этого учреждения, подвергающегося справедливой критике со стороны развивающихся стран. Разногласия между международными финансовыми организациями и получателями помощи возникали из-за того, что развивающимся странам предлагался стандартный набор мер «вашингтонского консенсуса» (приватизация, либерализация, финансовая дисциплина), которые, по мнению Линь Ифу, отнюдь не всегда отвечают реалиям конкретной страны. В результате проекты Банка не дают ожидаемого результата.

Появление в руководстве ВБ представителя Китая — страны, авторитет которой в мире быстро растет — будет способствовать созданию атмосферы взаимного доверия между Всемирным банком и бедными государствами, повышению эффективности его проектов. Выступая в 2007 году в Университете Цинхуа в Пекине, президент ВБ Роберт Зеллик отметил важность китайского опыта для преодоления бедности в странах третьего мира. На новом посту Линь Ифу получит возможность применить свою теорию сравнительных преимуществ в странах, которые только еще вступают на путь реформ.

 



[1]        Xy Цзиньтао. Гао цзюй Чжунго тэсэ шэхуйчжуи вэйда цичжи, вэй доцюй цюаньмянь цзянынэ сяокан шэхуй синь шэнли эр фэньдоу. Цзай Чжунго гунчаньдан ди шици цы цюаньго дайбяо дахуй шан дэ баогао (2007 нянь 10 юэ 15 жи) (Высоко неся великое знамя социализма с китайской спецификой, бороться за новую победу в деле полного построения среднезажиточного общества. Доклад на XVIl Всекитайском съезде Коммунистической партии Китая 15 октября 2007 года). Пекин: Жэньминь чубаньшэ, 2007. С. 34.

[2]             Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу. Китайское чудо: стратегия развития и экономическая реформа/ Пер. с кит. М.: ИДВ РАН, 2001.

[3]        Линь Ифу. Лунь чжиду юй чжиду бяньцянь (Об институтах и институциональных изменениях) // Чжунго цзинцзисюэ байнянь цзиндянь. Ся цзюань (Классика китайской экономической мысли за 100 лет. Т. 3). Гуанчжоу: Гуандун цзинцзи чубаныиэ, 2006. С. 445-467.

[4]        Линь Ифу. Бэньтухуа, гуйфаньхуа хэ гоцзихуа: Хэ «Цзинцзи яньцзю» чуанкань сыши чжоунянь (Отуземливание, стандартизация и интернационализация: Поздравление с 40-летием создания журнала «Цзинцзи яньцзю») // Линь Ифу. Цзеду Чжунго цзинцзи мэйю сяньчэн моши (Нет готовой модели для объяснения китайской экономики). Пекин: Шэхуй кэсюэ вэньсянь чубаныдэ, 2007. С. 238. Первоначально статья была опубликована в журнале «Цзинцзи яньцзю» (1995, № 10).

[5]   Там же. С. 239-243.         

[6] Линь Ифу. Сюэвэнь чжи дао (Дао знания) I I Цзеду Чжунго цзинцзи мэйю сяньчэн моши С. 283.

[7]  Древнекитайская философия. М.: Мысль, 1972. Т. I. С. 15.

[8]  Линь Ифу. «Си тянь цюй цзин» хэ Чжунго цзинцзисюэ дэ цзиюй юй тяочжань («Брать каноны на Западе»: шансы и вызовы китайской экономической науки) // Цзеду Чжунго цзинцзи мэйю сяньчэн моши. С. 278.

[9]   Линь Ифу. Бэньтухуа, гуйфаньхуа хэ гоцзихуа. С. 243.

[10]  Чжунго цзинцзисюэ сян хэ чу цюй — Линь Ифу фантань (Куда идет китайская экономическая наука — беседа с Линь Ифу) // Цзинцзисюэ фанфа — ши и вэй цзинцзисюэцзя дэ гуаньдянь (Методы экономической науки — взгляды одиннадцати экономистов)/ Ред. Ван Сяодун, Сун Дэнюй. Шанхай: Фудань дасюэ чубаныдэ, 2006. С. 38.

[11]   Линь Ифу, Xy Шудун. Чжунго цзинцзисюэ бай нянь хуйгу (Китайская экономическая наука за 100 лет)//Цзинцзисюэ (цзикань). Т. I. № I. 2001. Октябрь. С. 3—18.

[12]    Там же. С. 6.

[13]    Там же. С. 12.

[14]     Лю Гогуан. Цзинцзисюэ цзяосюэ хэ яньцзю чжун дэ исе вэньти (Некоторые вопросы, касающиеся преподавания и исследований экономической науки) // Цзинцзи яньцзю. 2005. № 10. С. 4—11.

[15]    Чжунго цзинцзисюэ сян хэ чу цюй. С. 26—27.

[16]     Там же. С. 34.

[17] Лекции названы по имени Альфреда Маршалла (1842-1924) — английского экономиста, создателя кембриджской неоклассической школы. Лекции проводятся с 1947 года, каждый раз главным докладчиком выступает экономист с мировой известностью. Из них 13 получили впоследствии Нобелевскую премию.

[18] Масэр цзянцзо (Маршалловские лекции)

http://www.ccer.edu.сn/сn/ReadNews.asp?NewslD=8329; What's Driving China's Transition? // Beijing Review. No. 48. No 29, 2007. P. 18-19.