Бал, данный 17 сентября Графинею Анною Алексеевною Орловою-Чесменскою, был совершенно в другом роде, в другом вкусе, чем праздник Князя Николая Борисовича Юсупова. Это то, что называется в области изящного grandioso; это такой бал, который доселе мог дать только Владетельный Государь.
Вообразите залу в 80 аршин длины. И вы не удивитесь, что 1 000 особ весьма свободно в ней помещались, что нужно было 7 000 свечей, чтобы осветить ее! Гигантские деревья южного климата, обрезанныя кронами и поставленныя против каждого окна в позлащенных чанах, приятно мешали свою зелень с блеском позолоты и пунцовым цветом богатейшей драпировки, коими была убрана сия зала. Под колоннадою, составлявшею хоры, расставлены были карточные столы, так что игравшие могли видеть танцевавших, могли разделять истинное веселие, царствовавшее в сем храме удовольствий, оживотворяемое участием Августейших Посетителей, приветливостью и вниманием почтенной хозяйки.
В полночь открылся занавес, закрывавший вход в пристроенную галерею, и вслед за Государем и Царскою Фамилиею вошли посетители в драгоценную Турецкую палатку, огромность коей можно некоторым образом постичь, узнав, что в ней накрыто столов на 500 кувертов: Царский стол посередине в полукруглой нише, а от Него два стола поперек для кавалеров и шести для дам в длину, по три на каждой стороне.
Излишне, кажется, говорить о великолепии столовых убранств, о пышности освещения, о богатстве ливрей на прислуге, о прекрасной иллюминации двора и сада и т. п. Заметим только, что Царская Фамилия кушала на золоте и драгоценнейшем фарфоре, а все прочие приборы были на серебре.
Палатка сколько пленила всех красотою, столько же достопамятна и тем, что сделана наподобие той, которая подарена была Султаном Графу Алексею Григорьевичу, заставившему трепетать гордый Стамбул истреблением флота его при Чесме.
Сей прекрасный бал кончился не прежде пяти часов за полночь. Государь Император, Государыня Императрица и Великая Княгиня Елена Павловна изволили уехать в три часа, Великий Князь Михаил Павлович оставался несколько долее, а Его Высочество Прусский Принц Карл до самого конца.
(«Отечественные записки». 1824. № 55. С. 355–358)
