Высшее образование котируется в России чрезвычайно высоко. Подавляющее большинство опрошенных — 74% — полагают, что сегодня важно иметь высшее образование, и только 23% придерживаются противоположной точки зрения. Причем молодежь убеждена в ценности образования особенно твердо — среди респондентов моложе 35 лет первое суждение разделяют 80%, а второе — лишь 18%.
Показательно, что доля опрошенных, демонстрирующих скептическое отношение к высшему образованию, не увеличивается и тогда, когда перспективе его получения противопоставляется возможность раннего трудоустройства. Только 24% респондентов полагают, что «для молодежи сегодня важнее как можно раньше начать работать и зарабатывать деньги», предпочитая это суждение альтернативному — «сегодня для молодежи важнее прежде всего получить образование». Последнее же поддерживают 63% опрошенных. Таким образом, лишь немногие из числа респондентов, в принципе признающих ценность высшего образования, сомневаются в том, что ради его получения стоит отложить трудоустройство и, соответственно, пойти на определенные материальные ограничения. Распределение ответов на этот вопрос, отметим, практически не варьируется в зависимости от возраста и уровня образования респондентов.
Примерно такая же доля респондентов — 67% — декларирует и готовность пойти «на серьезные материальные затраты» ради образования своих детей и внуков, причем среди молодежи и граждан среднего возраста она возрастает до 73%. Представители старшего поколения изъявляют согласие «затягивать пояса» ради обучения детей и внуков значительно реже: среди них такое согласие дают 57%. Представляется, однако, что связано это не столько с менее почтительным отношением старших к высшему образованию как таковому, сколько с тем, что относительно пожилые россияне, как мы увидим далее, особенно твердо убеждены, что его получение не должно быть сопряжено с какими бы то ни было расходами для студентов и их семей.
Участники экспертного опроса еще решительнее, чем рядовые россияне, отдают высшему образованию предпочтение перед ранним трудоустройством и почти единодушно заявляют о готовности к материальным затратам на обучение своих детей и внуков.
Столь высокий престиж высшего образования обусловлен, прежде всего, тем, что большинство россиян видят в нем важнейший ресурс, резко повышающий социальную мобильность гражданина и его конкурентоспособность на рынке труда.
Именно о «рентабельности» высшего образования чаще всего говорили респонденты, отвечая на открытый вопрос о мотивах людей, стремящихся получить его. При этом акценты расставлялись по-разному. Одни подчеркивали, что высшее образование открывает доступ к престижной и высокооплачиваемой работе:
• «дает работу, которую пожелаешь, положение в обществе»;
• «для того чтобы найти высококвалифицированную, высокооплачиваемую работу»;
• «человек становится умнее и больше стоит»;
• «чтоб найти работу, достойную человека, хорошо оплачиваемую»;
• «чтобы быть нужным и не испытывать материальные затруднения»;
• «найти хорошую, престижную работу, устроиться в жизни; чтобы люди уважали».
Другие заявляли, что люди стремятся к высшему образованию для того, чтобы сделать карьеру, повысить свой социальный статус, пробиться «наверх»:
• «образование дает власть и деньги»;
• «наличие диплома дает возможность делать карьеру»;
• «власть и управление другими»;
• «занимать большой пост»;
• «чтобы где-нибудь повыше работать»;
• «перспектива карьерного роста»;
• «к власти поближе».
Третьи утверждали — зачастую довольно категорично, — что высшее образование гарантирует трудоустройство, тогда как человек, не имеющий его, почти лишен шансов получить работу:
• «гарантия обеспечения трудоустройства»;
• «везде нужны с высшим образованием»;
• «если есть высшее образование, то тебя на любую работу возьмут»;
• «без образования никуда не берут»;
• «без образования никуда не поступишь и ничего не сделаешь»;
• «на хорошую работу не устроиться без образования»;
• «время такое, жить надо, грамотному дорога, а безграмотному — безработица».
Наконец, четвертые — и таких было особенно много (каждый третий из числа ответивших на данный вопрос) — напрямую связывали высшее образование с перспективой материального благосостояния:
• «материально обеспечить себя и свою семью»;
• «встать на ноги, для благосостояния»;
• «каждый хочет жить богаче»;
• «ради высокого уровня жизни»;
• «перспектива благосостояния»;
• «для того чтобы обеспечить себя материально»;
• «чтоб иметь побольше денег».
Некоторые из отвечавших говорили о людях, стремящихся получить высшее образование, с явным осуждением. Тут отчетливо проявились два достаточно традиционных мотива: во-первых, представление о том, что «истинный» труд, тяжкий и достойный, — это исключительно труд физический; во-вторых, — о том, что стремление «выделиться», сделать карьеру, разбогатеть в принципе аморально и предполагает неразборчивость в средствах: • «чтоб легче жить — не работать, а бездельничать, стремятся к легкому труду»;
• «ищут легкой жизни»;
• «боязнь трудностей, физического труда»;
• «работу сачковую»;
• «хотят все командовать, а не работать физически — сидит и деньги получает»;
• «карьеризм — все хотят быть начальниками»;
• «ради наживы»;
• «как потом денег побольше наворовать»;
• «чтоб прийти к власти и нахапать денег».
Однако следует отметить, что подобные высказывания сравнительно малочисленны — «средний россиянин», безусловно, не видит в стремлении к высшему образованию ничего предосудительного. Тем более что за этим стремлением многие усматривают не только прагматические мотивы, но и тягу к интеллектуальному и духовному росту, к самосовершенствованию и самореализации:
• «для самообразования»;
• «для развития своего интеллектуального уровня»;
• «получить знания, развить душу»;
• «для самосовершенствования»;
• «для развития ума»;
• «для всестороннего развития»;
• «шире возможности реализовать себя»;
• «для самореализации»;
• «чтобы быть интеллигентными».
Причем любопытно, что респонденты довольно часто объясняют установку на получение высшего образования одновременно и потребностью в самосовершенствовании, и сугубо прагматическими соображениями:
• «для карьеры, для духовного роста»;
• «для самореализации, чтобы получать выше зарплату»;
• «есть люди, которые хотят много знать; проще устроиться на работу»;
• «кто за знаниями, кто стремится к руководящей должности»;
• «для роста — человеческого и карьерного»;
• «иметь хороший доход, уровень культуры».
Подобная трактовка мотивации соискателей высшего образования, повидимому, обеспечивает достаточно благосклонное отношение к ним и со стороны большинства тех, кто продолжает воспринимать людей с «достижительными» установками отчужденно и настороженно, — ведь стремление к самореализации, к интеллектуальному и духовному росту, оцениваемое безоговорочно позитивно, как бы оправдывает в их глазах «побочные» материальные и карьерные соображения.
На фокус-группах вопрос о практической ценности высшего образования вызывал достаточно оживленные дискуссии. Некоторые участники уверенно говорили о том, что оно дает ощутимые преимущества на рынке труда:
• «Мне кажется, высшее образование сейчас просто необходимо. Гораздо проще устроиться на работу, тебе предпочтение отдадут, и вообще — даже чисто для себя, свое образование повышать».
• «На многие должности, которые хорошие, берут только с высшим образованием. Поэтому высшее образование нужно».
• «Конечно, без него труднее найти себе место, нишу».
• «По своему мужу ориентируюсь. Он вынужден был сменить свою техническую специальность, поступив в 40 лет на заочный… на экономический факультет. И сейчас он работает — сам нашел по объявлению в газете. Нашел работу в фирме. Теперь он ведущий специалист, программист... Такой же путь избирает мой сын».
Однако неизменно находились и оппоненты, подвергавшие практическую ценность высшего образования сомнению:
• «Практика показывает, что и без образования люди прекрасно устраиваются и зарабатывают деньги».
• «Высшее образование, безусловно, нужно. Но вот допустим у моей жены высшее гуманитарное и такое, скажем, не востребованное».
«— Гуманитарии — они вообще должны быть просто фанатами своего дела. Раньше даже вот где они работали: архивариусы, библиотекари — зарплата 80 рублей. Это надо безумно любить свое дело, как академик Лихачев, чтобы там работать. А где? Ну, учителями еще. Каторжный труд — понимаете, в чем дело. Всегда технари-то больше зарабатывали, чем гуманитарии.
— А сейчас-то все наоборот, сейчас вообще ничего не поймешь.
— Да сейчас вообще ничего не поймешь.
— Технари и гуманитарии теперь на одном положении.
— Сейчас торговая деятельность. Требуются люди, имеющие опыт в торговой деятельности.
— Полгода назад была забавная ситуация, когда я покупал колбасу на рынке. И молодая женщина, закончившая философский факультет ЛГУ, — вот, торгует колбасой».
Многие россияне, несомненно, прекрасно осведомлены о том, что высшее образование и в советские времена, и сегодня отнюдь не гарантирует его обладателю ни занятость, ни — тем более — высокие заработки. Приведенные фрагменты групповых дискуссий свидетельствуют об этом вполне определенно. Истории о торгующих на рынках обладателях дипломов элитарных вузов широко известны — и не только потому, что люди, сталкивающиеся с такими фактами, запоминают их надолго и охотно рассказывают окружающим, подобно участнику приведенной выше групповой дискуссии. Об этом много говорят СМИ, а российские левые обожают иллюстрировать тезис о губительности реформ для научного, технического, культурного потенциала страны именно ссылками на фигуру высокообразованного продавца колбасы.
Разумеется, большинство россиян не питает иллюзий относительно доходов рядовых представителей таких массовых профессий, как врачи и учителя. Так что представление о «рентабельности» высшего образования постоянно приходит в противоречие с множеством известных фактов. И это весьма отчетливо проявляется в ходе групповых дискуссий.
• «У меня два высших образования, а зарплата — 760 рублей. Не раз я думаю: сменю работу, и... Я не могу уйти со своей работы. Я чувствую — это мое». • «Я считаю, что мне образование не нужно. Меня больше интересует материальная сторона, чем познать что-то больше».
Респонденты занимают противоположные позиции, но оба противопоставляют образование материальному успеху.
Участник другой дискуссии неуверенно предполагает:
• «Мне кажется, что даже будучи философом можно преуспевать, а не просто сидеть и о чём-то размышлять».
• «Но это единицы», — комментирует другая участница дискуссии. Никто не спорит.
Почему же представление о практической ценности высшего образования остается, вопреки всему этому, чрезвычайно широко распространенным? Едва ли правомерно всецело объяснять это инерцией, сохранением стереотипа, укоренившегося в массовом сознании еще в советские времена.
Очевидно, тут сказывается несколько обстоятельств. Во-первых, российские граждане прекрасно знают, что «начальство» — от первых лиц государства до руководителей практически любых предприятий и учреждений — всецело состоит из обладателей высшего образования. И это является веским аргументом в пользу тезиса о том, что такое образование открывает пути «наверх», — неслучайно многие респонденты, отвечая на открытый вопрос о мотивах стремления к высшему образованию, говорили об установке на карьеру, «служебный рост» и даже продвижение «во власть».
Во-вторых, многие явно исходят из того, что высшее образование должно быть «рентабельным», и если сегодня прямая зависимость между уровнем образования, с одной стороны, и шансами на трудоустройство и высокий доход — с другой, прослеживается не слишком отчетливо, то со временем, по мере преодоления кризиса, она непременно установится.
• «Я считаю, что время, которое мы переживаем, — оно пройдет. И высшее образование в любом случае должно быть... Наши дети, наши внуки, я уверена, будут ценить интеллект и культуру, образованность в первую очередь. И это, я надеюсь, будет по достоинству оценено, в смысле — материально. Мы сейчас живем в такое время, что... Мы должны это пережить ради своих детей».
• «Времена меняются, но никогда и никому не мешало образование. Интеллект — он всегда будет востребован. Другое дело, что сейчас такие времена. Кто понахальнее и понаглее, находят свое место в жизни».
• «В будущем все больше нужно будет высшее образование. Сейчас пока еще неспокойное время — можно и без образования».
В-третьих, многие уже сейчас отмечают тенденцию к росту спроса на высокообразованных работников. И респонденты, отвечавшие на открытый вопрос, и участники фокус-групп неоднократно говорили о том, что сейчас в объявлениях о приеме на работу, как правило, указывается, что требуются люди с высшим образованием. Двадцатишестилетний участник групповой дискуссии, имеющий неоконченное высшее образование, признался, что сожалеет о том, что недоучился, испытывает «нехватку» образования.
• «— В чем Вы чувствуете эту нехватку?
— Ну, во-первых, та же самая корочка — этот плюс отдается другому человеку. И нехватка знаний — приходится опять все заново учить.
— А почему Вы не закончили?
— Время такое было, Вы знаете: Америка нахлынула, все побежали за жвачками».
Следует отметить, вместе с тем, что многие явно считают сугубо прагматический, меркантильный подход к высшему образованию неприемлемым.
• «Даже результат не важен. Тут важен как бы сам процесс, что человеку будет интересно».
• «Образование нужно для получения специальных знаний, а не для зарабатывания денег».
• «Человек не может оперировать только лишь материальной стороной, он должен быть образованным».
• «Вы знаете, я считаю, что высшее образование просто необходимо для человека, который живет в современном обществе, общается изо дня в день с людьми разными. Во-первых, это, ну, как-то другой круг людей. Люди, которые закончили высшее образование, институт, у них совершенно другое какое-то мышление, у них другая какая-то душевная, духовная жилка, понимаете? Поэтому я считаю, что это просто необходимо. Другое дело, что сейчас многие молодые люди как-то очень формально к этому относятся. Сейчас ведь много институтов, которые дают высшее образование платно, да. Они там платят деньги, сдают зачеты, перезачеты, получают этот самый диплом».
Неприятие меркантильного подхода к высшему образованию связано с тем, что оно рассматривается как ценность, так сказать, более высокого порядка, как путь к развитию личностного потенциала индивида:
• «Посмотрите вот, какая профессура в нашем московском университете, да, в наших московских, ленинградских вузах — ведь это же старая профессура, люди таких уровней знаний, такого духовного потенциала, понимаете? Одно общение с такими людьми уже дает человеку заряд эмоциональый. Когда он слышит человека умного: как он размышляет, как он общается с людьми, — я же тоже тогда что-то беру для себя, правда, я тогда вижу: а, вон где эта планка, вон куда надо прыгать дальше... Вот мне кажется, в чем тут интерес этого самого высшего образования. Это не имеет значения, какая это сфера — то ли это техника, то ли это гуманитарная сфера. Это не имеет значения, но вот я говорю о том заряде потенциального, духовного развития, которое дает высшее образование».
• «Высшее образование — это та ступень, которая дает человеку какое-то осмысление в жизни, что ли».
• «Высшее образование — это все-таки как бы, я считаю, является мерилом духовного потенциала человека».
• «Высшее даже необходимо. Просто человек меняется даже в душе, становится и спокойнее, и характер меняется. Нужно обязательно».
На последнюю реплику, впрочем, следует возражение:
• «Я много знаю людей с высшим образованием и не спокойных, и не осевших. Таких же без головы, как и были, и которые получают гроши».
Но подобная позиция явно не вписывается в господствующее настроение. Некоторые респонденты говорили и о том, что распространение высшего образования необходимо для развития страны:
• «Образованный человек — и для себя, и для общества. Он не только пользу принесет, частную пользу, но и в перспективе тоже очень важно иметь образованных людей. Образованное общество — это перспективное общество».
• «Чем больше будет людей с высшим образованием, тем будет более приоритетный и выживаемый народ и государство».
Впрочем, что касается последнего утверждения, то тут наши сограждане далеки от единодушия: 36% опрошенных полагают, что людей с высшим образованием в России сегодня меньше, чем нужно, тогда как 27% придерживаются противоположного мнения; 18% респондентов считают, что высокообразованных людей в стране «столько, сколько нужно». Представление об их нехватке чаще других разделяют именно те, кто имеет высшее образование, а также молодые респонденты (по 42%). Точка зрения, согласно которой высокообразованных граждан в стране чересчур много, особенно характерна для сторонников Г. Зюганова (39%).
Однако особый интерес представляют суждения наших соотечественников о том, сколь широко в действительности распространено высшее образование в России.
Как явствует из приведенных данных, подавляющее большинство российских граждан склонно к существенным преувеличениям в этом вопросе — высшее образование, согласно данным Госкомстата, имеют чуть более 17% совершеннолетних россиян. Между тем, 62% опрошенных убеждены, что такое образование получили свыше четверти россиян, а 23% дают совершенно фантастические оценки, предполагая, что абсолютное большинство наших соотечественников окончили вузы.
Причем корреляция между представлениями россиян о доле высокообразованных сограждан в составе населения, с одной стороны, и их суждениями относительно того, достаточна ли эта доля, довольно слаба. Особого внимания заслуживает тут, пожалуй, тот факт, что 36% респондентов, полагающих, что в стране недостаточно высокообразованных граждан, исходит при этом из того, что их доля превышает 40% населения, а каждый пятый из них считает, что вузы окончили более половины россиян.
Естественно предположить, что массовое заблуждение относительно численности обладателей высшего образования оказывает определенное влияние на суждения россиян по поводу необходимости его получения. Представляется очевидным, что человек, уверенный в том, что большинство его сограждан имеют такое образование, в большей мере склонен воспринимать обучение в вузе как «стандартный», если не обязательный этап социализации, чем тот, кто полагает, что такое обучение прошла лишь малая доля его соотечественников. Поэтому данное заблуждение, скорее всего, является одним из факторов, определяющих широкое распространение установки на получение высшего образования.
Оценивая качество образования, предоставляемого российскими вузами, респонденты демонстрируют умеренный пессимизм: 46% опрошенных заявляют, что оно сегодня хуже, чем в советское время, тогда как лишь 19% утверждают обратное; 15% говорят, что качество высшего образования не изменилось. Впрочем, представители поколения, способного оценить качество постсоветского образования на основании личного опыта, котируют его несколько выше: среди молодежи предпочтение сегодняшней высшей школе отдают 25%, и еще 21% утверждают, что оно осталось на прежнем уровне, тогда как 38% соглашаются с мнением о превосходстве высшего образования советских времен.
И даже среди тех, кто убежден, что сегодняшнее высшее образование в России не выдерживает сравнения с образованием советских времен, каждый третий считает, что оно, по крайней мере, не ниже «мирового уровня». А поскольку под этим уровнем у нас понимается не некий «среднемировой» стандарт, а уровень, обеспечиваемый вузами наиболее развитых стран Запада, то следует признать, что престиж вузов российских остается довольно высоким.
* * *
Подавляющее большинство российских граждан резко критически относятся к платному высшему образованию. Даже сама возможность получения образования за деньги (а отнюдь не идея тотальной коммерциализации высшей школы) осуждается респондентами втрое чаще, чем одобряется.
Молодежь высказывается в пользу института платного высшего образования втрое чаще, чем представители старшего поколения, но даже среди молодых респондентов негативное отношение к этому институту ощутимо преобладает над позитивным.
Экспертный опрос принес совершенно иные результаты: представители региональных элит самым решительным образом высказываются в пользу «возможности получить платное высшее образование» — здесь его сторонники более чем в пять раз многочисленнее противников.
В ходе групповых дискуссий основные причины неприятия платного высшего образования большинством «рядовых» россиян обозначились вполне отчетливо. Некоторые участники дискуссий говорили о том, что право на образование должно обеспечиваться государством, и уже поэтому оплата обучения принципиально недопустима.
• «Образование вообще никакое не может быть платным. Ни медицина, ни образование, потому что это жизненные права человека... Что значит „права“? Права — это возможность реализации... Просто каждый человек в зависимости от своих возможностей должен иметь право на самореализацию во всех отношениях. И образование — это государственный интерес, интерес вообще всего мира, чтобы повышался духовный потенциал общества всего».
• «Когда-то было обязательным 8-летнее образование, потом стало обязательным 10-летнее. Я считаю, что настало время, когда обязательно должно быть высшее образование бесплатное. А дальше кандидатская — это пущай платит».
Судя по ходу групповых дискуссий, предубеждение против платного высшего образования во многом обусловлено и тем, что граждане склонны рассматривать его как некую легализованную форму коррупции в вузах. Этот мотив так или иначе возникал на всех фокус-группах.
• «Я в советское время еще получала высшее образование, и у нас тоже нерадивые студенты точно так же платили деньги, чтобы сдать эти экзамены. Просто сейчас как бы это легализовали».
• «Если есть деньги, то можешь и не учиться — ты и так уже с корочкой».
• «— Плати за экзамены каждый раз.
— Ну, это всегда было.
— Ну, вот если раньше — вот сказали, что платили.
— Взятки давали?
— Да, только это все было нелегально.
— Ну, об этом все знали.
— Да, а сейчас уже можно спокойно — подошел, положил.
— Даже честней, наверное.
— Нет, ну, дело в том, что те, которые раньше платили, они все равно думали, как бы самим сдать. Были такие, конечно, что сразу пришли, положили и ушли, но были и такие, которые пытались сдать, что-то листали, учили. У них просто не получалось, и тогда они уже давали. А сейчас ты можешь вообще дома сидеть — у тебя все схвачено, за все заплачено».
Еще одна претензия к платному высшему образованию состоит в том, что «платники», как полагают некоторые участники дискуссий, либо совсем не учатся, либо учатся без малейшего усердия, будучи уверены в том, что «корочку» они получат в любом случае. Поэтому «специалисты», получившие такое образование, профессионально непригодны.
• «Мне кажется, что это несправедливо еще и с той точки зрения, что студент, когда идет сдавать, — он считает, что я сейчас не буду особо сильно напрягаться, у меня родители заплатят. И поэтому получаются не очень хорошие кадры».
• «Ну, вот тут еще такой момент при платном образовании, что действительно, когда человек получил это образование, потом мы говорим: что ж это за специалист, который купил этот диплом?... И боимся потом идти к этому врачу. Наверно, тут по большому счету человек сам себя наказывает... Все равно он успеха не добьется, мне кажется».
• «Они покупают диплом... Они не приобретают знания».
Впрочем, в вопросе о том, как соотносятся платное и бесплатное образование по качеству, наши сограждане далеки от единства. В преимущества платного образования верят немногие (13% респондентов), но доли опрошенных, полагающих, что оно уступает бесплатному по этому критерию, и считающих, что различий между ними в этом отношении нет, — равны (по 36%).
Некоторые участники дискуссии весьма категорично заявляли о том, что платное образование — хуже бесплатного:
• «— Образование за деньги дает более низкое качество.
— Всегда».
Аргументируя эту точку зрения, респонденты, как правило, говорили о том, что преподаватели, будучи заинтересованными в платных студентах, предъявляют к ним пониженные требования, а сами «платники» — халтурят. Еще один довод состоял в том, что платные вузы возникли «на пустом месте» — в отличие от бесплатных, опирающихся на давние традиции.
• «— В чисто платных вузах образование еще хуже...В бесплатных — там хоть традиции есть... А здесь люди совершенно нового поколения.
— К примеру, ЛГУ — это традиции, школа. А что такое коммерческие вузы? Это, как правило, что-то новое. 3-4 года существует — какие там наработки?
— Рвачи... Которым нужны только деньги».
Однако многие отвергают тезис о заведомой ущербности платного образования:
• «Это все зависит от института, от педагогов.
И от обучающихся».
• «Образование получаешь одинаковое... Ну, допустим, был вуз бесплатный — бац, стал платным. А преподаватель как знает предмет — он его как дает, так и дает. Единственное — что высокая цена просто кого-то откинет от этого вуза. А образование не изменится. Если специалист... Ты ему заплати там 200 долларов или 1000 долларов, — если он знает свое дело, он его сделает... А если он плохо это делает, то ты ему хоть заплати все деньги, он все равно все испортит».
Кроме того, некоторые говорили о том, что качество образования не зависит от того, платит за него студент или нет, поскольку и «платники», и те, кто обучаются бесплатно, учатся вместе:
• «По качеству уровень образования платного и бесплатного одинаковый. Они вместе сидят в одной аудитории... Так и экзамены сдают…».
• «Они же вместе учатся, «платники» и «бесплатники».
Это, кстати, дает некоторые основания полагать, что практика соединения в одних учебных потоках, в одних аудиториях студентов, получающих образование на платной и бесплатной основах, вызывает у россиян меньшее раздражение, чем существование сугубо платных вузов. Впрочем, это предположение требует проверки.
Участников дискуссий попросили назвать «плюсы и минусы» платного высшего образования. Аргументы против такого образования приводились чаще, но прозвучало и несколько доводов в его поддержку.
Во-первых, респонденты отметили, что получение платы за обучение материально поддерживает вузы и преподавателей.
• «Институт получает деньги от студента, и институт может создать какую-то лучшую базу для образования. Особенно это чувствуется в химических, медицинских институтах, где нужны различные реактивы, приборы».
• «Учителям мало платят на бесплатных факультетах, у них зарплата маленькая, а тоже хочется жить. И они вынуждены взятки брать в крупных размерах. Ну, вот официально платное — соответственно, у них и зарплата повышается, и меньше может быть взяток и т. д.».
Во-вторых, некоторые участники дискуссии утверждали — вступая в явное противоречие с преобладающим мнением о незаинтересованности «платников» в учебе, — что именно человек, платящий за свое образование, относится к нему более ответственно:
• «Если платное образование, человек сам зарабатывает деньги, все-таки он пойдет не просто дурака валять и место занимать (дал взятку при поступлении и потом будет сидеть, просиживать штаны, занимая чье-то, какого-то человека более умного и способного, место), а действительно он будет платить свои деньги. А если ему это не надо, он просто не пойдет».
• «— У меня приятель преподает в платном. Он говорит, что многие требуют за свои деньги знаний... Но там учатся люди, работающие в фирмах, людям под 30 лет.
— Ну, эти-то да — эти знают, зачем пошли».
Среди прочих доводов в пользу платного образования стоит отметить следующий:
• «Человек не поступил по каким-то причинам, не добрал баллы. Он имеет возможность в результате собеседования поступить на платное отделе ние, и таким образом не терять год. Я знаю случаи, когда переводились с платного на бесплатное отделение. Отсевы во время сессии — и места освобождаются. А кто-то с платного, коммерческого себя зарекомендовал и может перевестись. Но это при условии, если преподавательский коллектив здоровый — и не вымогает, и не заинтересован в том, чтобы было только платное».
Звучали и некоторые иные аргументы, но в целом, повторим, негативное или, по крайней мере, настороженное отношение к платному высшему образованию ощутимо преобладало.
Представляется, что, помимо всех уже упомянутых причин, такое отношение стимулируется двумя весьма значимыми факторами. Во-первых — эгалитаристскими установками, не чуждыми в нашей стране и людям, далеким от ортодоксально левых взглядов. Не случайно участники фокус-групп настойчиво подчеркивали, что платное образование доступно далеко не всем, что оно стоит чрезмерно дорого. Сама возможность получения высшего образования не «на общих основаниях», в обход традиционной системы конкурсного отбора абитуриентов, представляется многим несправедливой. Институт платного высшего образования в значительной степени воспринимается как «собственность» «новых русских», и неприязнь к последним, к богатым вообще, экстраполируется на их детей, имеющих «привилегированный» доступ к столь значимому, по мнению большинства россиян, социальному ресурсу.
Во-вторых, наши сограждане, похоже, не слишком верят в возможность «мирного сосуществования» платного и бесплатного образования. Неоднократно говорилось о том, что «платники» получают определенные преференции за счет «бесплатников», что вузы заинтересованы в вытеснении последних. Опасения по поводу того, что бесплатное высшее образование будет в скором времени разрушено и ликвидировано под натиском платного образования, явно сказываются на отношении к последнему.
У страха глаза велики — некоторым кажется, что экспансия платного образования уже «добивает» бесплатное образование. 26-летняя москвичка заявляет, например:
• «У нас единицы, по-моему, вузов остались, которые бесплатные, но туда берут только вундеркиндов».
В институте платного обучения многим видится угроза традиционной высшей школе, предоставляющей образование бесплатно, а поскольку ценность такого образования признается, как мы видели, подавляющим большинством россиян, то неудивительно, что распространение платного образования вызывает беспокойство.
