О реформе орфографии

Уже в течение нескольких лет над нами висит угроза реформы русской орфографии. Так, еще в 1996 году в журнале «Русистика сегодня» (№ 1) была опубликована статья С. М. Кузьминой и В. В. Лопатина, где сообщалось, что в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН (сектор орфографии и орфоэпии) завершена работа над «Сводом правил русского правописания. Орфография. Пунктуация» . А в 2000 году вышел с грифом «Проект» «Свод правил русского правописания. Орфография. Пунктуация» (М., «Азбуковник» ).

Чем же вызвано желание изменить существующие с 1956 года правила правописания? Обратимся к упомянутой выше статье, тем более что называлась она «К лингвистическому обоснованию “Свода правил русского правописания” (новая редакция)» и имела целью «познакомить научную общественность с основными идеями этой работы, с направлениями изменений, внесенных в новый свод правил» (с. 88 указанной статьи). Авторы статьи (они также члены авторского коллектива, работавшего над сводом правил) считают, что «текст правил во многом устарел: многие формулировки не соответствуют современному научному пониманию тех или иных языковых явлений, устарел иллюстративный материал, а в целом ряде случаев правила не соответствуют и практике письма — в особенности это относится к разделам “Написания слитные и через дефис” и “Прописные буквы”» .

Однако ни примеров, которые «не соответствуют современному научному пониманию» неких языковых явлений, ни доводов, которые это бы убедительно доказали, статья не содержит. Отсутствуют они, по сути, и во вступительной статье к проекту «Свода правил…» , которая называется «Необходимость нового свода правил правописания и его общие принципы» .

И во вступительной статье к проекту «Свода…» , и в журнальной статье отмечается также неполнота действующих сейчас правил, неохваченность ими некоторых языковых явлений. Во вступительной статье к проекту это иллюстрируется несколькими примерами. Во-первых, отсутствием специальных правил об употреблении буквы Й, в результате чего, дескать, «такие написания, как йод, район, майор приходится отыскивать в примечании к правилам употребления буквы Ё (с. 12 проекта). Это, конечно, существенное замечание, но должна сказать, что за сорок лет преподавания ни разу в работах студентов I курса (т. е. тех, кто пришел после сотрясаемой всякими новациями школы) не встретила ни одной ошибки на употребление буквы Й. Во-вторых, это «перечни некоторых единиц, которые нужно учитывать, применяя то или иное правило. В частности, в правиле об употреблении разделительного Ъ после иноязычных приставок и других начальных частей слова отсутствуют приставки гипер-, пост-, супер-; результат этого упущения — появление неправильных написаний без Ъ новых слов типа постъядерный, постъельцинский» (с. 12 проекта). От этого упрека правила 1956 года хочу защитить. Уверена, что перечисление иноязычных приставок типа аб-, ад-, диз- и так далее было важно главным образом потому, что они не ощущались как приставки в функционировавших в русском языке словах (сравним — адъютант, дизъюнкция и т. д.). Что же касается слов с приставками гипер-, пост-, супер- (после которых должен быть Ъ), то на гипер- есть лишь один пример в орфографическом словаре (1996 год: слово, напечатанное как гиперядро), на пост- тоже лишь одно — постъядерный, на супер- — два: суперъядро суперяхта, где, во-первых, приставка легко выделяется, а во-вторых, слова эти явно недавнего происхождения, так что понятно, что их структура не попала в поле зрения авторов свода 1956 года. Понятно, что список приставок было бы легко дополнить в приложении к своду 1956 года.

Авторы статьи в журнале «Русистика сегодня» , считая, что неполнота действующих правил «обуславливает их расхождение с орфографической практикой» (с. 88), ссылались в доказательство этого расхождения на случаи правописания буквенной пары Э — Е. Поскольку написание слов этого типа затрагивается в проекте новых правил, рассмотрим доказательства того, о чем говорится в журнале. Авторы журнальной статьи (С. М. Кузьмина и В. В. Лопатин) напоминают, что в правилах 1956 года «разрешается писать Э после согласных только в трех словах: мэр, пэр сэр, тогда как в практике орфографии давно уже закрепилось написание Э таких слов, как мэтр (в значении ‘мастер, учитель’ )[1], пленэр, рэкет и некоторых других» (с. 88 указ. статьи).

Что ж, с написанием мэтр, безусловно, можно согласиться, коль скоро передача буквой Э твердого согласного [м] в этом случае дает возможность избавить письмо от лишних омографов (и, наверное, облегчить понимание письменного текста), подобно тому как написание через Э слов мэр, пэр, сэр позволило орфографически развести омографы пер пер от переть (при ненаписании буквы Ё), мер мер от мера, сер сер от серый. Но какое отношение к этим случаям имеют пленэр рэкет (рэкетир, рэкетирский)? Разве есть слова рекет, пленер (с ) и с другим значением, что давало бы основания для орфографического размежевания слов (с и с Э)? Да нет, таких слов не существует. Если же апеллировать к произношению фонетически недоосвоенных слов (а написание с Э более соответствовало бы «научному пониманию» явления, о чем говорят не раз составители нового свода), то тогда следовало бы изменить написание не одного десятка слов. В этот список попали бы анданте, декодер, декольте, декор, декорум, деликатес, дельта, кашне, кодекс, кюре, кабаре, модель, моралите, регби, реквием, реноме, тет-а-тет (подчеркнуты твердо произносимые согласные) и множество других. Между прочим, § 8 нового свода правил (2000 год), указав, что Э после согласных пишется в немногих нарицательных словах иноязычного происхождения (мэр, мэтр, пленэр, рэкет, сэр) и их производных, добавляет: «круг других слов (преимущество узкоспециальных) определяется орфографическим словарем» (с. 39проекта): значит, состав слов с Э после согласных расширяется не только за счет мэтра, пленэра рэкета. А какими научными соображениями это вызвано? Вот мне в газете (АиФ, 1998, № 4) встретилось слово рэпеллинг. А на пакетах с особым чаем — каркадэ. Что это — ошибка или нет? И чем объяснить подобное написание? Пресловутой практикой письма, на которую не раз ссылаются авторы проекта новой орфографии?

Думаю, что и написание рэкет (рэкетирский и т. д.), и примеры вроде постъядерный, постъельцинский (с. 12 «Свода правил…» ) явно говорят о газетном употреблении этих слов. А уровень газетной грамотности… Приведу несколько иллюстраций, относящихся лишь к одной правописной теме: «Накуплю всего, что только не сгодится в хозяйстве» (Правда, 11.1.1988); «Сколько бы не звучала запись — плати четыре рубля» (Московская правда, 28.6.1987); «И клиенты не довольны, и администрация сердится» (Комсомольская правда, 30.11.1985); «Не предсказуемы судьбы изгибы» (Комсомольская правда, 1.12.1987); «…японский электронщик, неустающий в свои 92 года подбрасывать интересные экономические и прочие идеи» (Комсомольская правда, 22.9.1987); «Ведь свою собственную студенческую столовую строим — и плохо строим, неумеючи» (Комсомольская правда, 4.2.1986); «Мне совершенно не понятно, почему вдруг…» (Правда, 19.2.1987); «Человек, никому доселе неизвестный» (Известия, 13.5.1996); «Каких только знаменитостей ни одевал и сам суперзнаменитый кутюрье» (Вечерняя Москва, 24.7.1997); «Ничем внешне необъяснимое исчезновение…» (Новые известия, 16.12.1997) и т. д. и т. п. — и ведь тоже «практика письма» . Так что без четкого и аргументированного описания того, какого рода современные тексты принимались во внимание, ссылка на практику письма, к которой апеллируют авторы проекта, не звучит сколько-нибудь убедительно. Поражает при этом, что нигде ничего не говорится об анализе материала школьных работ, о мнении учителей, что могло и должно было бы дать представление о тех трудных случаях правописания, которые следовало бы учитывать и, может быть, в первую очередь.

Помимо той неполноты действующих правил, в которой «виноваты» авторы свода 1956 года, указывается, что неполнота «объясняется также изменениями, происшедшими в самом языке» (с. 13 проекта). Например, появлением новых начальных компонентов слов, составляющих открытые, постоянно пополняющиеся ряды однотипных образований — аудио-, видео-, мини-, миди-, макси-, медиа- и др. Но, конечно, оба вида неполноты и необходимость устранения этой неполноты не могли вызвать пугающего многих слова «реформа» . Хотя авторы нового свода правил русского правописания утверждают, что у них «не было установки на реформирование письма» (с. 13 проекта), предлагаемые правила — реформа. Для того чтобы убедиться в этом, чтобы представить, чего именно она касается, чем конкретно вызваны те или иные написания и насколько они убедительны, обратимся к особой части проекта — приложению, имеющему заголовок «Предлагаемые в проекте орфографические изменения с комментариями» .

К § 7. Писать последовательно без буквы Й перед нарицательные имена существительные с компонентом -ер; имеются в виду слова конвеер, стаер, фальшфеер, феерверк плеер. В остальных словах (преимущественно редких и экзотических) Й перед сохраняется (вилайет, дуайен, фойе; кикуйю; аллилуйя, вайя, гуайава, майя, папайя, паранойя, секвойя, тупайя и др). Ясно, что речь идет об изменении написания слов и что никаких доводов в защиту этого изменения не приводится.

К § 14. Предлагаются написания брошура, парашут. Этим снимается два исключения, восемь других остаются, поскольку в них «не исключается мягкое произношение Ж и » (жюльен, жюри, пшют, фишю и др.).

К § 29. Расширяется употребление разделительного Ъ перед Е, Ё, Ю, Я: теперь с Ъ предлагается писать также и сложносокращение (военъюрист, детъясли,инъяз и т. д.). Мотив есть: без Ъ буквы Е, Ё, Ю, Я, строго говоря, обозначали мягкость согласного.

К § 79. Предлагается писать с окончанием формы предложного падежа существительных на -ий, дательного и предложного существительных на -ия, имеющих односложную основу: о змие, вие, пие, к (об) Ие, к (об) Бие и т. д. Основание: практика печати (!), где подобные формы преобладают.

К § 106 (а по сути и к § 107). Предлагается писать с одним формы, образованные от глаголов несовершенного вида, о которых говорится, что «они все бесприставочные» , т. е. не только писаная красавица, но и писаная маслом картина, не только стриженые волосы, но и стриженые парикмахером волосы и т. п. Основание: в отличие от авторов действующих правил, считавших, что наличие зависимых слов при отглагольных формах свидетельствует о том, что это причастия, авторы нового свода полагают, что образования в контекстах типа стриженные ежиком волосы, крашенные светлой краской стены «скорее относятся к прилагательным» , ибо «глагольность этих форм явно ослаблена» . А коль скоро, дескать, это не причастие, то наличие/отсутствие зависимых слов не отражает языковых различий причастий и прилагательных (авторы правил 1956 года думали, что отражает). Как сохраняющие глагольное управление считала причастиями Е. С. Истрина формы варенный, жаренный, печенный в контекстах типа картофель, варенный на пару, жаренный в масле, печенный в золе (примеры эти приведены ею в «Грамматике русского языка» . Т. I. М., 1953. С. 513). Лексико-синтаксическая конструкция «рисовать карандашом, пером и т. п.» словарной статьи РИСОВАТЬ в ССРЛЯ (т. 12, с. 1327) иллюстрируется среди прочих цитатой «Над старинным бюро висит портрет княжны, рисованный пастелью» . И примеры подобной грамматической квалификации можно многократно увеличить. Так что отрицание принадлежности к причастиям форм, зависимые слова при которых повторяют управление, свойственное соответствующему глаголу, не представляется убедительным. Добавлю, что среди 19 исключений, приведенных в § 107 проекта (где предлагается писать вместо ), несколько слов опровергают замечание о том, что все глаголы несовершенного вида бесприставочные. Это надеванный (и ненадеванный), неожиданный. Кстати, изредка попадается в современных текстах и ожиданный: «Вот почему для меня прозвучала не вполне ожиданной команда подбежавшего командира эскадрильи известного летчика, Героя Советского Союза А. Б. Юмашева…» (Метро, 9.5.1998). А «Грамматика русского языка» 1953 года с цитатой из Тургенева приводит и слово содержанный. Так что приставочные глаголы несовершенного вида все-таки есть.

К § 134 (а фактически и к § 135). В этих параграфах идет речь о написании сложных прилагательных. Авторы проекта нового свода признают, что почти полностью меняется принцип написания этой категории слов. Общим принципом написания сложных прилагательных в своде 1956 года был, как известно, семантико-синтаксический: при равноправном отношении частей сложного прилагательного пиши его через дефис (литературно-музыкальный вечер, фарфоро-фаянсовый завод, посудо-хозяйственный магазин, мясо-молочный комбинат), при неравноправном, подчиненном — пиши его слитно (вагоностроительный завод — ср. строительство вагонов, водонепроницаемый — ср. непроницаемый для воды, рассадопосадочный — ср. посадка рассады). Признав этот общий принцип простым, авторы проекта нового свода в то же время утверждают, что в практике письма он никогда последовательно не соблюдается (с. 387 проекта). Что же предлагается взамен? Принцип формально-грамматический для двух групп сложных прилагательных, обозначающих оттенки качества (преимущественно цвета и вкуса) — и критерий семантический, для прилагательных, обозначающих отношения стран, языков, народов и т. п. (с. 386 проекта). Чтобы оценить предлагаемый принцип в сопоставлении с принципом 1956 года, придется обратиться к содержанию соответствующих правил проекта, а именно к § 134, ибо он-то и раскрывает суть формально-грамматического принципа.

§ 134. «Сложные прилагательные, последняя часть которых может употребляться в качестве самостоятельного слова — прилагательного или причастия, пишутся слитно либо через дефис. При этом слитное или дефисное написание зависит от характера предшествующей части прилагательного.

Пишутся слитно прилагательные, в которых первой (вообще — непоследней) частью является:

а) основы существительных, например: станкостроительный, кукурузоуборочный, светокопировальный, газоэлектрический, нефтегазовый, товаропассажирский, приходорасходный…[2]

б) наречие, составляющее с последующим прилагательным или причастием единое слово-сращение, например: вечнозеленый, высокохудожественный, остросовременный, труднодоступный, тяжелобольной, узкопрактический…

Примечание: Прилагательные этой группы (обычно носящие устойчивый терминологический характер) следует отличать от свободных сочетаний наречий с причастиями, которые пишутся раздельно. Ср., например: быстродействующие средства быстро действующий в экстремальных ситуациях человек. См. также § 137.[3]

в) основы прилагательных без суффикса, в том числе усеченные, например: добросердечный, крупнозернистый, мелкооптовый, золотовалютный…; также основы в составе прилагательных, образованных от пишущихся раздельно географических наименований, например: великоустюгский (Великий Устюг), старооскольский (Старый Оскол)…

г) компоненты низко-, близко-, коротко-, узко-, высоко-, глубоко-, широко-, кругло-, светло-, темно-, длинно-, сильно-, трудно-, цельно-, свободно-, холодно-, содержащие основы прилагательных с суффиксами и внешне совпадающие с качественными наречиями на -О, например: низкотемпературный, узкопленочный, короткометражный.., светлохвойный, темноводный…

Примечание: О дефисном написании прилагательных с некоторыми из компонентов, отмеченных в пп. в г, см. § 135, п. 1.

д) компоненты на -НЕ: ранне-, поздне-, древне-, верхне-, нижне-, ближне-, дальне-, передне-, средне-, задне-, внешне-, внутенне- (все они, как правило, обозначают уточнение положения во времени или пространстве), например: раннефеодальный, позднеледниковый, древнекитайский, верхнегортанный…; такие же основы в составе прилагательных, образованных от пишущихся раздельно географических наименований, например: ближневосточный (Ближний Восток), дальневосточный (Дальний Восток), нижнетагильский (Нижний Тагил)…» (см. с. 168–170 проекта).

Кроме того, пишутся слитно независимо от структуры первой основы сложные прилагательные «без соединительных гласных, образованные от сочетания имени и фамилии, имени и прозвища и др. раздельно пишущихся личных имен, например: вальтерскоттовский (от Вальтер Скотт), жюльверновский, жоржсандовский, майнридовский…» (с. 173 проекта), а также «прилагательные типа индоевропейский, угрофинский (обозначающие группу языков и народов), а также слова англоканадский, франкоканадский (обозначающие отношение к англоканадцам, франкоканадцам), испаноамериканский (относящийся к испаноязычным территориям Америки) и т. п.» , «поскольку не обозначают двусторонних отношений языков или народов. Но сравним: индо-европейские культурные связи, англо-канадские связи (связи между Англией и Канадой), испано-американские отношения» (с. 173 проекта).

Наконец, «традиционно пишутся слитно прилагательные железнодорожный, селькохозяйственный, каменноугольный, хлопчатобумажный, царскосельский (ср. Царское Село)» и «допускается слитное написание узкоспециальных терминологических прилагательных, противоречащее правилу § 134, п. 2 а, если такое написание опирается на устойчивую традицию» (с. 171 проекта). (Прочие прилагательные с основой в первой части на -Н, -СК, -ЧАТ, -ОВ, -ЯН, -ИЙ предлагается писать через дефис: западно-славянский, северно-русский, народно-хозяйственный, авторско-правовой и т. д.; см. с. 170–171 проекта).

Да-а. В простоте изложенный принцип обвинить никак нельзя. Пять категорий сложных прилагательных, которые характеризуются, кстати говоря, не только с точки зрения грамматической принадлежности их первых частей, но и (в пунктах 1 г, д § 134) с точки зрения лексического состава первых компонентов, а их в пунктах 1 г, д — 28 (!); плюс примечания, одно из которых (касающееся написания прилагательных типа светло-голубой, темно-русый) ограничивает применение правила о слитном написании слов с компонентами светло-, темно-, а другое говорит о необходимости учета значения прилагательного в контексте, см. выше об англо(канадский), испано(американский)… К тому же представляется загадочным содержание характеристики «слово-сращение» в пункте 1 б § 134. Если имеется в виду терминологичность, что понятно применительно к словам вроде вечнозеленый, быстрорастворимый, глубокоуважаемый, двояковогнутый (хотя «Большой толковый словарь русского языка» лишь к одному из этих четырех слов дает подтверждающее толкование: глубокоуважаемый — форма официального вежливого обращения), то что значит «слово-сращение» по отношению, например, к остросовременный, узкопрактический, низколетящий? А остро(драматический), остро(необходимый), остро(нуждающийся), узко(личный) — это сращения или нет? Так что характер, а значит, и круг слов этой группы явно неясен.

А теперь зададимся вопросом, меняют ли предлагаемый принцип, предлагаемые правила написание сложных прилагательных в сравнении с их написанием в соответствии с положениями свода 1956 года? Да, меняют. Не все, конечно, но меняют. Об этом говорят примеры пункта 1 § 134 типа нефтегазовый, товаропассажирский, приходорасходный, звукобуквенный, посудохозяйственный и под. с семантико-равноправным отношением частей (что предполагает дефисное написание ныне действующими регламентациями), примеры пункта 2 § 134 типа западно-славянский, северно-русский, народно-хозяйственный, естественно-научный, южно-европейский и под. с неравноправным отношением частей — подчинением (ср. западные славяне, северная Русь, народное хозяйство, естественные науки и т. д.), что, согласно своду 1956 года, требует слитного написания.

Иное написание (слитное) предлагается и для обозначения отношения к группе языков и народов: угрофинский, также англоканадский, франкоканадский, испаноамериканский, если не обозначаются двусторонние отношения языков или народов (с. 173 проекта — «Примечание» ).[4]

Изменения касаются и прилагательных, образованных от сочетаний имени и фамилии, имени и прозвища (и др. раздельно пишущихся личных имен) без соединительной гласной: вальтерскоттовский (от Вальтер Скотт), жюльверновский, жоржсандовский…, козьмапрутковский, робингудовский…, дедморозовский (от Дед Мороз)… и т. д. (с. 173 проекта). Такого рода прилагательные действующие правила предписывали писать через дефис, как и те сложные прилагательные, между частями которых есть соединительная гласная, как в ильфо-петровский.

Считаю, что правила написания сложных прилагательных (изменяющие в целом ряде случаев существующие правила их написания) много труднее действующих, не всегда достаточно определены, а реализация некоторых из них затруднительна.

Не облегчают, а явно утрудняют правописание и предложения проекта, касающиеся написания наречий (и наречных сочетаний), образованных от существительных. Приведу несколько примеров. Так, § 143 проекта гласит, что «пишутся слитно: 1. Наречия, содержащие в своем составе помимо приставки такую часть, которая в современном русском языке либо (а) как самостоятельное слово, вне сочетания с этой приставкой, не употребляется, либо (б) употребляется в другом значении» . Среди приведенных примеров находим доупаду, наплаву, наскаку, насносях; всердцах[5], подстать (до сих пор писались в два слова). В примечании же к этому параграфу говорится: «Однако некоторые наречные сочетания такого типа пишутся по традиции раздельно: в нетях, в пандан, во благовремение, во всеоружии, во всеуслышание, для блезира (блезиру), на дыбы, на дыбки…, на цугундер, на шарап, на юру, по умолчанию, с бухты-барахты, с кандибобером…» (с. 178 проекта). А всего исключений свыше 30 (!). Значит, по отношению к до(упаду), на(плаву), на(скаку), на (сносях), в(сердцах), под(стать) не существует традиции, а по отношению к с кандибобером (отсутствует в 4-томном «Словаре русского языка — 2-е изд., нет его и в «Большом толковом словаре русского языка» ), к устаревшему в пандан есть. То есть слов в сегодняшнем употреблении нет, а традиция написания есть. Почему до(упаду) нужно писать в одно слово, а до отвала, без умолку, под дых, под мухой — в два? Разве отвал (в этом значении) или умолк, дых, муха вне сочетания с приведенными приставками употребляется? Действующие до сих пор правила написания объединяли в раздельном написании не только все слова с без, но и слова с до (значит, и до отвала), делая исключения для дотла, а также для доверху, донизу, если последние не имели при себе пояснительного слова. Наличие хотя бы двух предложно-падежных форм без каких-либо других условий выдвигается как достаточное для раздельного написания наречного сочетания типа на закорки на закорках (с. 182 проекта), а писавшееся до сих пор раздельно до зарезу предлагается писать слитно, несмотря на существование слова позарез. И почему, чтобы написать в два слова на закорки, необходимо наличие хотя бы еще одной предложно-падежной формы — на закорках (и наоборот), а для того чтобы написать в два слова на ощупь (так до сих пор оно писалось), наличия ощупью недостаточно? Нет, все это малоубедительно.

Проект нового орфографического свода содержит и такую поразительную новацию, как возможность в некоторого типа случаях писать по усмотрению пишущего. Так, в примечании к § 137 (а этот параграф говорит о том, что «пишутся раздельно словосочетания, состоящие из наречия и прилагательного или причастия, например: …сравнительно быстрый, химически чистый, отчетливо выраженный, научно обоснованный, социально ориентированный, постоянно действующий, свободно конвертируемый» — см. с. 173–174 проекта) говорится: «Написание подобных сочетаний, не являющихся устойчивыми ( в том числе терминологическими) словарными единицами, определяется пишущим (Выделено мной. — Л. Р.): если он считает такое сочетание соединением наречия с последующим словом, то пишет его раздельно, если же видит в нем сложное слово, то пишет через дефис. Отсюда возможность двояких написаний: кричаще яркий кричаще-яркий, детски беспомощный детски-беспомощный, барски пренебрежительный барски-пренебрежительный…» и т. д. (с. 174 проекта). Значит, контекст типа «кричаще(яркий) галстук» при написании кричаще-яркий следует понимать как «галстук кричащий и яркий» ? А ведь так по традиции, к каковой так часто апеллируют авторы проекта, воспринимается смысл дефиса в подобных образованиях. И неужели сочетание свободно конвертируемый менее устойчиво, чем остро(современный) или узко(практический), которые в пункте 1 б § 134 проекта характеризуются как слова-сращения?

И это не единственный случай, когда допускается двоякая возможность написания. Так, в примечании к пункту 1 § 79 читаем: «В художественной, особенно поэтической, речи допускается написание форм предл. п. существительных среднего рода на -ЬЕ (обычно при предлоге В) с окончанием -И (вместо -Е. Л. Р.), например: В молчаньи шел один ты с мыслию великой (П); Подвиг есть и в сраженьи, Подвиг есть и в борьбе. Высший подвиг — в терпеньи, В любви и мольбе (Хом.); И снег соперничал в усердьи С сумерничающего смертью (Б. Пастернак)… Но каков смысл этого допущения, противоречащего правилу о том, что слова среднего рода на -ЬЕ имеют в предложном падеже окончание -Е? Ведь приведенные формы не имеют ни ритмо-, ни рифмообразующего значения.

Убеждена, что в допущениях двоякого написания, определяемого личной интерпретацией или формальной принадлежностью к тексту какого-либо стиля, психологически заложена возможность написания слов по личному усмотрению, что противоречит самой идее регламентации написания.

В целом считаю наиболее целесообразным не реформирование орфографических правил (а предлагаемый проект именно реформа, как ни стараются убедить читателей в противном авторы проекта), а снятие отдельных исключений вроде ветреный или розыскной и дополнение этих правил тем, чего в них не хватает (слова мэтр; приставок гипер-, пост-, супер-; частей сложносокращенных компонентов; начальных частей сложносочиненных слов — военъюрист, детъясли), и упорядочение написания прописных и строчных букв.