Москва – Париж (Опыт обучения 
на социологическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова 
и в Высшей школе социальных наук)

Трудно ожидать от автора такого очерка, как сказал бы один из отцов-основате- лей социологии Макс Вебер, «ценностного нейтралитета», поскольку качество социологического образования он определяет для себя лично и, конечно, не по объективным показателям. Поэтому, дабы оставаться по-веберовски «интеллектуально честной», я сразу поясню, с какой точки зрения я рассматриваю свой опыт обучения. Я ничего не могу сказать, например, о том, какая системы образования — российская или французская — лучше готовит выпускников к «плаванию» на рынке труда. Для меня критерием качества социологического образования является исключительно то, насколько оно учит студента быть исследователем, вести научные исследования.

С самого начала замечу, что я не могу оценить систему социологического образования в целом ни в России, ни во Франции. Я могу судить лишь о конкретных учебных заведениях.

В Москве я училась на социологическом факультете МГУ, о котором в последнее время много писали и говорили, не всегда лестно. He вдаваясь в подробности, скажу, что за пять лет обучения на факультете доводилось слушать учебные курсы, вполне соответствующие высшему уровню мировой социологии, и преподавателей, которые ничуть не уступают своим западным коллегам. Ho, в целом, полученное образование я посчитала недостаточным, поэтому захотелось поехать еще поучиться. Параллельно с Соцфаком в Москве я училась во Французском университетском колледже, который позволил расширить кругозор, сориентироваться в том, куда стоит ехать учиться и как получить стипендию, чтобы реализовать это желание.

Следует пояснить, что во Франции существуют как бы две параллельные системы высшего образования: университеты и высшие школы. В университеты принимают всех желающих, сдавших государственный экзамен по окончании лицея. Поэтому в университеты нередко попадают люди случайные, которые бросают заведение, не получив диплома о высшем образовании. Высшие школы — совершенно другая система. В целом образование там поставлено гораздо лучше, чем в университетах. Ho чтобы там учиться, надо сдать экзамены. Отбор весьма строгий, поэтому туда попадают люди в основном мотивированные и подготовленные.

Во Франции я попала в весьма специфическое учебное заведение — Высшую школу исследований социальных наук (Ecole des Hautes Etudes en Sciences Sociales, EHESS). Считается, что в настоящий момент во Франции оно является одним из лучшихобразовательных учреждений в области социологии. При поступлении в магистратуру происходит отбор проектов претендентов, при этом, как правило, если кто-то из преподавателей согласен работать с конкретным студентом над предложенным им исследованием, зачисление студента происходит без проблем. В этой Школе я закончила магистратуру, сейчас пишу диссертацию.

EHESS представляет собой в некотором роде эталон «образования через исследование». Следует оговориться, что в школе практически нет студентов уровня license, т. е. первых трех лет обучения в университете. Образование здесь предназначено, в основном, для магистрантов и докторантов — людей, уже обладающих базовыми знаниями в социологии, а главное — собирающихся заниматься научными исследованиями. Поэтому процесс обучения предполагает мотивированность, сознательность, самостоятельность и личную ответственность студентов. В целом школа ориентирована на исследования и на то, что все магистранты (вернее, те, кто смогут перейти с первого года обучения на второй, а потом защитить диплом, а это далеко не все) станут докторантами, а докторанты защитят диссертацию. При этом в школе на одного штатного преподавателя (часть преподавателей являются исследователями и не имеют университетской должности) приходится 10 студентов.

В EHESS очень много студентов-иностранцев (почти 50%). Помимо «географического» разнообразия обучающихся, меня также поразило и возрастное. На семинарах зачастую присутствуют магистранты (22—24 лет), докторанты (где- то до 35 лет), есть и люди, получающие уже не первое образование, возраст которых далеко за ... (ограничения нет). При этом преподаватели ходят на семинары к своим коллегам, не находя в этом никакой угрозы своему статусу (это, вообще говоря, стандартная практика в школе).

Контраст с социологическим факультетом МГУ для меня был разительный. Прежде всего я получила беспрепятственный доступ к книгам, о которых только слышала и которые, к сожалению, пока не переведены на русский язык, а в Москве на английском или французском языке их можно прочитать только заказав по Интернету. Основные принципы французской системы преподавания можно сформулировать как демократичность, интерактивность, альтернативность и динамизм. В отличие от Социологического факультета МГУ, где все предметы были обязательными, здесь я получила большую свободу выбора. На втором году магистратуры студент должен получить зачет по семи предметам, из которых шесть он выбирает сам совместно с научным руководителем. Таким образом, студенту дается возможность выбрать то, что интересно и полезно лично ему. Честно скажу, я оставила привычку читать книги на лекции под партой, слушая вполуха. При этом выбранные студентом семинары, которые он посещает, по идее, должны помогать ему продвигаться в его собственном исследовании.

Вокруг этого исследования организуется весь процесс обучения, причем дипломные работы без собственных эмпирических данных к защите допускаются, но студент автоматически теряет возможность получить некое дополнительное количество баллов за объем и качество «полевого» этапа исследования. В МГУ на социологическом факультете же студент за пять лет обучения обязан сделать всего одно «полевое» исследование — на втором курсе. Все остальное — на усмотрение научного руководителя и самого студента, так что в качестве курсовых и диплома студент может защищать работы реферативного типа. В магистратуре EHESS за исследование начисляется максимально возможное число «кредитов» (по Болонской системе, именно так измеряется уровень образования студента), и если студент слабо написал диплом, то ему не поможет то, что он «на отлично» сдал все предметы.

За счет такого внимания к исследованию по-иному складываются отношения студентов с преподавателями. Во-первых, все преподаватели являются в то же время и исследователями-практиками, а некоторые формально — только исследователями, не имея преподавательской должности. Поэтому многие курсы строятся на основе их собственных исследований и «живых» эмпирических данных. Во-вторых, и студенты воспринимаются также, в первую очередь, как исследователи, заслуживающие поэтому внимания и уважения. На Социологическом факультете за пять лет обучения единственный преподаватель, кто интересовался тем, чем я занимаюсь, был мой научный руководитель. В EHESS первое занятие любого семинара начинается с того, что все представляются и кратко рассказывают, что они исследуют. Разница в статусе между преподавателями и студентами при этом намного меньше, во всяком случае, возникает ощущение гораздо меньшей дистанции, чем на Соцфаке, поскольку все, в первую очередь, — исследователи. Также приятно поражает доступность и открытость исследователей (преподавателей, студентов): в принципе к любому можно обратиться за советом и с очень большой вероятностью получить обстоятельный и дельный ответ. Также можно попросить, например, автора переслать вам «по мейлу» статью, которую не удалось найти в библиотеке. Правда, говорят, что это одна из положительных особенностей именно EHESS и не столь характерно для многих других учебных заведений Франции.

Еще одно отличие — форма преподавания. На Социологическом факультете, например, на нашем курсе (мы попали, к сожалению, в период ремонта в здании факультета) не было ни одного семинара по общей социологии, а лекции были доминирующей формой общения преподавателей со студентами. В EHESS на втором году магистратуры (равно, как и на первом) студентам предлагается единственная «лекция», если ее так можно назвать. Это занятие, на котором присутствует весь курс (нас — второй год магистратуры — было 60 человек) и которое является единственным обязательным для посещения. Его название из года в год меняется, но суть остается прежней — актуальные вопросы социологии. Причем предметом ее служат отнюдь не фундаментальные проблемы теоретической социологии. Как правило, в качестве докладчиков приглашаются авторы только что опубликованных оригинальных исследований. При этом из двух часов занятия один час выступает приглашенный докладчик, а второй — аудитория задает вопросы. Вот такая лекция. В принципе все обучение строится на интерактивном общении преподавателя и студентов (на Соцфаке же мне довелось часто слышать фразу: «Все вопросы после лекции», для чего времени никогда не остается).

Остальные занятия проходят в форме семинаров. Как сказал на своем первом занятии Мишель Вивьорка: «У нас здесь не учеба, как в школе, а пространство для обсуждения». Студентов на семинаре бывает от 40 до... четырех человек. Многие семинары служат «полигоном» для работы групп исследователей, которые готовят, например, монографию по анализу социальных сетей или проводят коллективное исследование эволюции ценностей в научных кругах с античности до наших дней. Поэтому многие семинары ведутся совместно несколькими преподавателями. В связи с этим соотношение преподавателей и студентов может значительно отличаться от привычного соцфаковского соотношения: минимум 25 студентов и один преподаватель. Так, например, я посещала семинар, где было шесть преподавателей и шесть студентов.

Ориентация занятий на дискуссию связана еще и с тем, что во всем процессе обучения четко присутствует понимание, что социология — это мультипарадиг- мальная наука и в этом ее богатство. Атакой жанр научной литературы, как учебник (стандартный для российской системы образования), практически отсутствует, поскольку любая книга рассматривается как авторская монография, которая отражает личную позицию автора, с которой можно соглашаться или He соглашаться. Таким образом, с преподавателем можно и нужно спорить. В целом, студента стараются научить самостоятельно мыслить и аргументированно отстаивать свое мнение. С этим связаны и отказ от экзаменов как формы проверки знаний.