Начала работу Юридическая служба Творческого объединения «Отечественные записки». Подробности в разделе «Защита прав».
Начала работу Юридическая служба Творческого объединения «Отечественные записки». Подробности в разделе «Защита прав».
— спиритуальный континуум, вечное место, географическая локализация, помещение духовного обживания; модное слово философского дискурса 1990-х годов, которое обеспечивает суггестию смысла путем отказа от требования Оккама не вводить новых сущностей.
Возможно, ширящееся употребление слова «пространство» в качестве служебного объясняется специфическими трудностями конца эпохи, пережитой носителями русского языка в конце 80-х — начале 90-х на фоне необычно быстрых изменений всех координат существования — от т. н. геополитических до частножитейских (интенсивность добровольно-принудительной миграции сконца 80-х, необходимость отказа от десятилетиями державшихся стереотипов потребления, например обращения с деньгами как выражением в том числе сложных временн'ых отношений). Отсюда — употребление слова в значении: место действия личности (см. последний пример: здесь «плачет и болит» именно «пространство», с которым отождествляет себя автор) и даже: сама личность, осознавшая свою пустоту и нуждающаяся в ушибе для перехода в содержательное будущее (см. ниже: Г. Павловский. Слепое пятно. Сведения о беловежских людях. Май-ноябрь. 1994. Машинопись. Архив Института Восточной Европы, Бремен).
Часто слово «пространство» употребляется в дополнительном значении: это когда много или более чем достаточно стало того, что не было определено и оказалось не изученным, пока его было мало («криминальное пространство», «информационное пространство»).
В тех случаях, когда слово «пространство» не удается удалить без потери для содержания высказывания, можно говорить о присвоении ему качеств гипертрофированного определенного артикля или эпитета настоящий, как, например, вприводимых ниже случаях («пространство для общения с природой», «адекватное переживание поэтического пространства», «интеллигентское пространство» и проч.).
В сжатом виде можно определить «пространство» в дискурсе 1990-х годов как место, в котором носитель языка снимает различия между личным опытом переживания исторического периода и любым предметом разговора.
Учитывая, что для некоторых носителей русского языка избыточное присутствие слова «пространство» в тексте может послужить сигналом уклонения автора от заявленного предмета разговора, новые пособия по практической стилистике, возможно, посоветуют хотя бы некоторое время вовсе не пользоваться этим словом на письме и в речи.
пространство философствования
пространство современного эйдетизма
пространство субъектно-предикатных форм
Нашей целью является обсуждение одной такой точки, может быть центральной, — не в смысле ее «системосозидающей силы» (хотя не исключено и это), а хотя бы в смысле ее роли как «центра интереса» (centre d’interet, — как говорят французы, пользуясь тем же «идиоматическим языком»).
Эта точка, это ключевое слово — пространство. Оно возникло перед нами теперь в двух взаимосвязанных смыслах: 1) философия языка как пространство философствования вообще и концепт «Пространство» в философии языка. Его близкий синоним — концепт «Мир».
Как всегда, мы применим сначала культурологический подход, чтобы поместить оба концепта — «Пространство» и «Мир» в их естественную концептуальную среду.
И, странным образом, уже в ней мы находим отталкивание концепта «пространство» от концепта «время», — более слабое, но по существу то же, что интригует исамих философствующих, когда они пытаются взглянуть на себя со стороны: «Почему “пространство“, а не “время“?»
Степанов Ю. Пространства и миры — «новый», «воображаемый», «ментальный» и прочие // Философия языка: в границах и вне границ / Науч. ред. тома Д.И. Руденко. Харьков: Око, 1994. Т. 2. С. 3–4.
Ср. другие статьи в книге: Сватко Ю. «Текст — мир человека — культура»: впространстве современного эйдетизма. С. 37–60; Мегентесов С. В пространстве субъектно-предикатных форм. С. 85–110; Руденко Д. Пространство: грань бытия. С. 129–167.
пространственные символы
пространство для общения с природой
пространство русского больше пространства украинца
украинское пространство от Львова до Луганска
Не менее интересным, чем поиск универсального символа пространства, оказывается обнаружение идиоэтнических (и/или «идиосоциальных») пространственных символов. (Ср., например, у Г. Гачева, применительно к миру советского человека: «мы были ограничены в Пространстве — не могли ездить за границу страны, каждый. Правда, одна шестая часть суши давала достаточно пространства для общения с Природой: с горами, морями, лесами... А западный человек не так ограничен в пространстве, зато — раб Времени!» [Гачев Г. Я. Советский человек // Независимая газета. 1994. № 18. С. 8]. Так, по-видимому, существенно различаются пространственные символы в сфере русского и украинского менталитета. Отчасти упрощая, «пространство» русского слишком велико; отсюда стремление к его постоянному — «имперскому» — расширению (в рамки которого можно включить даже внешне противоположную тенденцию к интеграции с западным пространством). Пространство же украинца «слишком мало» и, в целом, не предполагает не только чрезмерного его расширения («вiд Сяну до Дону»), но даже стабильного осознания существующего de facto государственного пространства, от Львова до Луганска, как органически единого, объединенного длительной общностью исторической судьбы. «Украинское пространство» часто очерчивается главным образом границами собственного дома (ср. характерную постановку вопроса: «Родной дом — категория украинской духовности» [см. Мойсе Х в I. Рiдна хата – категорiя укра Х нсько Х духовности // Сучаснiсть. 1993. № 7. С. 8]) или, реже, «делового пространства», обустроенного и комфортного. Однако эта комфортность и самодостаточность, подчеркнутое стремление к стабильности могут быть достаточно легко разрушены необустроенностью государства в целом (по-видимому, такая контроверза является основной предпосылкой феномена своего рода «малороссийского мазохизма»— стремления представить всю историю своего народа «только как историю народа гонимого, вечно битого и унижаемого» [Винничук Ю. Малоросiйский мазохiзм // Укра Х нський засiв. 1994. № 2. С. 89].
Руденко Д. Пространство: грань бытия. Предисловие к кн.: Философия языка: в границах и вне границ // Науч. ред. тома Д. И. Руденко. Харьков: «Око», 1994. Т. 2. С. 129–167; здесь: с. 163.
единое имперское пространство
пространство однопартийное
Российская многопартийность приходит в политическое однопартийное пространство, где формула партии в массовом сознании — авторитарная партия-государство. <...> Перспективы многопартийности во многом определяются геополитической ситуацией: распадом единого имперского пространства.
Сиверцев М. Многопартийность в однопартийном пространстве. Попытка аполитичной классификации политических объединений // Независимая газета. 2.9.1992.
пространство контролируемое
пространство неустоявшееся
пространство промежуточное
Само существование в мире огромного российского государства — накладывает на нас особый отпечаток. Мы очень зависимы от этого пространства, этой необъятности, до мозга костей включены в нее.
<...> Россия всегда держала вокруг себя контролируемое пространство, все время расширяясь. <...> Вокруг нас сейчас — промежуточное, неустоявшееся пространство СНГ. <...> На самом деле у России путь один — быть гарантом мира. Тоесть тем «большим человеком», который не только обязан не сталкиваться ни скем на улице, чтобы не нанести вреда, но и смотреть поверх голов, охранять всех идущих рядом.
Ельцин Б. Записки президента. М., 1994. С. 393–394.
пространство между Россией и Германией
Между прочим, им не надо напоминать, что речь идет о пространстве между Россией и Германией. Показывая пальцем на Восток, центральноевропейцы все больше чувствуют меняющуюся ситуацию на Западе. Грядущее повышение веса и роли Германии в Европе едва ли не в первую очередь отразится на международных отношениях в Центральной Европе.
Тренин Д. Хроническая дальнозоркость России. Наш стратегический интерес в Восточной Европе миновал. Экономический — еще не наступил. Что же, забыть о Восточной Европе? // Новое время. 1994. № 45. С. 27.
пространство геополитическое
пространство культурное
Однако Россия — это не только геополитическое, а прежде всего культурное пространство, место действия духовных сил. Нельзя считать СССР сохранившим преемственность Российской державы, ибо он унаследовал государственность как геополитическую категорию, но разрушил культурное пространство и его духовную основу, на которой держались отношения между людьми и которой в конечном счете определялись отношения государственной власти и народа в целом. Я далек от того, чтобы идеализировать дореволюционную Россию, в ней хватало своих проблем <...> Очевидно одно: Россия была отнюдь не восточной деспотией и не «тюрьмой народов», она была цивилизованным христианским государством, обеспечивавшим своим подданным нормальные по тем временам права, защищавшим их (в той мере, в какой это способно делать государство) от произвола, гарантировавшим возможность отправления религиозных культов (хотя определенные ограничения имели место по отношению к христианским сектам) и способствовавшим развитию культуры и образования. <...> То, что мы сегодня порой воспринимаем как гибель России, есть лишь оттянутый на семьдесят лет геополитический крах империи, фактически рухнувшей в 1917 году и оставившей после себя только муляж. <...> …Сегодня гибнет не Российская империя, а сохранившаяся от нее за счет жесткой системы подавления, но сильно испорченная геополитическая структура.
Шрейдер Ю. Между молохом и мамоной // Новый мир. 1993. № 5. С. 190–204.
единое военно-стратегическое пространство
Единое военно-стратегическое пространство на территории СССР, унаследованное Российской Федерацией, — категория историческая, реальная и правовая. <...> Отношение РФ с окружающим ее единое военно-стратегическое пространство миром, прежде всего с Европой, должны строиться на основе четкого понимания своей геополитической миссии держателя равновесия между Западом и Востоком вих не блоковой, а цивилизационной ипостаси. Россия — это евразийское государство, в котором соединены в невиданном в истории конструктивном взаимодействии почти все религиозно-этические системы. Россия сама является своего рода миром идолжна защищать все его основы.
Нарочницкая Н. Россия и Европа. Историософский и геополитический подход // Наш современник. 1993. № 12. С. 94–113; здесь: с. 104–105.
пространство специфическое
Автор, известный в узком кругу авангардной тусовки, выбрал для первой своей персональной выставки довольно специфическое пространство.
Итар Тассов. Не минуя самого себя. Персональная выставка фотохудожника Вилли Мельникова на ВДНХ, павильон № 36 // Столица. 1994. № 29 (191). С. 55.
пространство традиционной культуры
С каждым годом заметно сжимается пространство традиционной культуры, иот тех, кто еще хранит ее, часто можно услышать, что новая жизнь теснит все, в том числе и мир народной демонологии.
Ивлева Л. А еще вот какой был случaй... // Бездна. Тематический выпуск журнала «Арс» Петербург [до декабря 1991 года выходил под названием «Искусство Ленинграда»]. 1992. С. 24.
пространство поэтическое
Читатель предлагаемых нами переводов получит, увы, лишь аксонометрические чертежи величественных немецких стихотворений; чтобы наполнить их адекватным переживанием поэтического пространства, он должен внутренне восстановить свои ощущения от посещения гениальных лирических сооружений, реально существующих в его родном языке.
Олин А. Из глубины [переводы немецких экспрессионистов] // Бездна. Тематический выпуск журнала «Арс» Петербург [до декабря 1991 года выходил под названием «Искусство Ленинграда»]. 1992. С. 33.
плотное, неделимое, цельное эстетическое пространство
Дело не только в особых командных качествах и уверенном идейном руководстве Евгения Юфита, а в трезвом понимании того, что некрореализм как некая социокультурная, да и жизненная установка реализуется в очень плотном, неделимом, цельном эстетическом пространстве. Отрезать и унести с собой кусочек этого пространства едва ли возможно; чтобы застолбить его и освоить, нужна именно коллективность действий.
Боровский А. Некрореалисты как зеркало // Бездна. Тематический выпуск журнала «Арс» Петербург [до декабря 1991 года выходил под названием «Искусство Ленинграда»]. 1992. С. 65–67.
пространство русское, российское
пространство русское, российское
Российское пространство взывало к Смуте и бунту.
Гефтер М. Русский еврейский вопрос [1991] // Век ХХ и мир. 1994. № 3–4. С.33–46; здесь: с. 39.
русское пространство = русское сознание
В переломный, переложный, сумеречный миг явился в русском пространстве Юрий Казаков, и след его в русском сознании странен и загадочен.
Аннинский Л. Казаковский зов // Согласие. 1993. С. 79–85.
пространство информационное
«Узловые» дистрибьюторы (их у одного диссидента может быть 15–20 человек) находят сами таких же людей, эта вторая ступень находит третью, третья — четвертую и т. д. Получается покрытие информационного пространства ячейками.
Новодворская В. По ту сторону отчаяния. М.: Новости, 1993. С. 75.
«Ну, поздравляю, прославились мы на все информационное пространство», — горько усмехнувшись, сказал генерал и положил перед Гусевым газетный лист.
Дудин В., Явтушенко А. Брыночка пишет для рыночка // Красная Звезда. 4. 10. 1994.
пространство единое исследовательское
Отечественная социология продолжает испытывать последствия распада еще недавно единого исследовательского пространства.
От редакции // СоцИс. 1994. № 1. С. 3.
пространство языковое, социальное и языковое
Для социальной и географической провинции в СССР была (и остается) характерной упрощенная структура языкового пространства. <...> Структура провинциального варианта языкового пространства образована всего четырьмя жанрами — официальными речами и текстами, сплетнями об отношениях между функционерами государства, заявлениями и доносами обывателей и бытовым матом как языком обыденного общения. <...> Страты тоталитарного общества на первом же этапе перестройки распались на группы носителей элементарного тоталитарного сознания. Эти осколки государства стали основой для возникновения нового социального и языкового пространства, гораздо менее связного и упорядоченного, но вцелом сохраняющего свою предопределенную историей структуру.
Кордонский С. Фундаментальный лексикон // Век XX и мир. 1994. № 1–2. С.72–91.
пространство постсоветское
А как назвать все это вместе? Либо нагоняющими глухую тоску «бывший СССР», «постсоветское пространство», либо абсурдным: Содружество Независимых Государств.
Глобачев М. Свобода второй свежести // Столица. 1994. № 36 (198). С. 7.
громадное социокультурное мировое пространство
Произошла дестабилизация громадного социокультурного мирового пространства. Рухнул не просто коммунистический режим. Стали почти повсеместно разваливаться институты государственной власти вообще.
В одну и ту же реку нельзя войти дважды?.. Это утверждение Гераклита пытается опровергнуть заместитель начальника Управления администрации президента России профессор Вадим Печенев // Век. 1994. № 36 (105).
интеллигентность как особое социальное пространство
российское интеллигентское пространство
Интеллигентность можно определить как особое социальное пространство всоциально однородных государствах, сформированное активностью образованных людей в области художественной интерпретации истории страны и роли в ней власти, народа и самой интеллигенции.
Важным компонентом структуры российского интеллигентского пространства являются евреи. Совпадение интенций интеллигенции и представителей еврейской диаспоры в России характерно для времен, когда интеллигенция противостоит государству. При этом интеллигенты стремятся реализовать вечные интеллигентские ценности и преобразовать государство в утопию, а евреи пытаются сохранить свою, также утопическую, культурную самобытность. Евреи, потерявшие связи сдиаспорой и получившие общее и профессиональное образование, становятся типичными интеллигентами, озабоченными проблемами соотношений российского государства и общества, но, конечно, в специфически еврейском контексте.
Кордонский С. Интеллигенция в роли национальной интеллектуальной элиты// Пределы власти [ежеквартальник «Journal of Democracy» и «Века 20 и мира»]. 1994. № 1. С. 134–152; здесь: с. 137.
специфическое пространство, где применение рациональных схем стало непрактичным занятием
продуктивное пространство
Итак, нас опять втянуло в какое-то специфическое пространство, где применение рациональных схем стало непрактичным занятием. <...> После крушения искусственно ограниченного пространства компетенции интеллигента (пространства, где ценным и значимым признавалось, чаще всего, недоступное и ненужное, зато известное понаслышке, например, немецкий экзистенциализм, потребительское общество, суд присяжных) и снятия внешних ограничений доступности инокультурных ииноязычных текстов русскоязычный субъект не предпринял ни одной попытки освоить их — то есть не предпринял попытки состояться как культурное существо.
Человек, которому политически открылся доступ ко всем цивилизациям мира, включая собственную, отказывается присутствовать в культуре на своем родном языке. Не заметив этой задачи, он закапсулировался и выпал из продуктивного пространства в некий «эллипсоид» (по выражению А. И. Солженицына). Возник беловежский россиянин — русскоязычный гомункулус, пребывающий в странном, хитровато-невменяемом кайфе, находя в многочисленных пенсионных выплатах «стабилизации» премию за свой инвалидный образ мыслей либо изобретая высокодоходные бизнесы, совместимые с блокированной рефлексией и ущербным культурным сознанием (бандитские бизнесы).
И озадачить его теперь можно, лишь чем-нибудь сильно ушибив.
Павловский Г. Слепое пятно. Сведения о беловежских людях. Май-ноябрь. 1994. Машинопись. Архив Института Восточной Европы, Бремен. С. 6, 8–9.
театральное пространство
ограниченное пространство земли между Иорданом и Средиземным мирем
К счастью, «русский» театр не конкурирует с «ивритоязычным» – туда и сюда ходят заведомо разные люди. Зато жесточайшую конкуренцию составляют гастролеры из России, убийственным валом заполнившие все театральное пространство страны. <...> На ограниченном пространстве земли между Иудейскими горами иИорданом на востоке и Средиземным морем на западе, в замкнутом мире «русскоязычной интеллигентской тусовки», на тесном пятачке «русской театральной толкучки» эта встреча двух больших мастеров была неизбежной.
Гомберг Л. Неизбежная встреча. Михаил Козаков и Валентин Никулин в Израиле // Новое время. 1994. № 41. С. 32–34.
пространства событийные
Интерпретация событийных пространств судьбы по форме, линиям и знакам руки. Прогнозы на 15, 25 лет. От прошлого к будущему. Возможно обучение.
Кондрашов Владимир Анатольевич. Т. 182 66 68 с 19.00–21.30 //
Из рук в руки. 142(467). 25.7.1994.
взбесившееся пространство, начиненное ядерным оружием
Естественно, западные страны вовсе не хотят оказаться один на один с взбесившимся пространством, начиненным ядерным оружием.
Черкизов А. Хронограф. Летопись московского муравья. Путеводитель по пяти годам жизни страны. 1991–1996. М.: Издательство Март, 1996. С. 528.
музифицированное словесное пространство
В этом музифицированном словесном пространстве Иосиф Бродский чувствует себя одновременно и экспонатом, заслуживающим самого пристального рассмотрения, и гидом, который в совершенстве овладел иностранными языками.
Кривулин В. Литературные портреты в эссеистике Иосифа Бродского // Collegium. 1994. № 1. С. 84–90; здесь: с. 84.
европейское образовательное пространство
Овчинникова И. Германия помогает России войти в европейское образовательное пространство // Известия. 24.11.1994.
пространство некрореализма
Пространство некрореализма заселено в основном мужчинами.
Лялина О. Новое в некрореализме // 4ц1-daily. 20.1.1994.
криминальное пространство
Криминальное пространство тесно для отечественной уголовщины. Организованный криминал захватил экономику. Легальный бизнес сращивается с нелегальным.
Одинокова Г. Комментарий ГУОП МВД РФ // Преступление и наказание. 1994. № 2. С. 14.
исторически конкретное пространство культуры
[С.Чупринин:] Вы правы, это статья о том, что тексты живут и в определенном, исторически конкретном пространстве культуры взаимодействуют с публикой. Мне, кстати говоря, вообще кажется, что само понятие «литературный процесс» ушло вместе с советской эпохой. <...> …Но кто-то же должен скреплять расползающееся литературное пространство, представлять публике весь наличный объем словесного творчества. <...> …Нам интересны и опыты компьютерного творчества — (один только образчик: «В поисках утраченного пространства», дебютная вещь пишущего по-русски грузина Дмитрия Эсакиа).
Фомин C. Сергей Чупринин: У «литературной литературы» тоже есть свое пространство // Сегодня. 6.12.1994.
культурное пространство, полностью покрытое соцреализмом
Соцреализм, лишь полностью покрывая культурное пространство, становится самим собой. <...> В соцреализме время земное как бы отсутствует (вместе с реальностью) — все покружено в сакральное время, время вечности. В результате то, что М. Бахтин называл «абсолютной эпической дистанцией» эпоса, резко сужается — время события и время творения эпоса совпадают, время настоящее на глазах сворачивается в прошлое, автоматически переходя в будущее, застывая в исторической позе — еще не свершилось, но уже «шаги истории самой».
Добренко Е. Окаменевшая утопия (высокий соцреализм: время — пространство — пароксизмы стиля) // Wiener Slawistischer Almanach. № 35 (1995). S. 233–244; здесь: 233–234, 239.
пространство хаоса
И то, что происходит сегодня в нашей и в мировой культуре, видится как попытка заново строить здание гуманизма в пространстве хаоса.
Липовецкий М. Изживание смерти // Знамя. 1995. № 8. С. 194–205; здесь: с.205.
жизненное пространство
Лидеры Грузии и Германии не поделили жизненное пространство [о том, как во время будапештской встречи СБСЕ/ОБСЕ телохранители Шеварднадзе и Коля поцапались из-за задержки помещения для переговоров] // Известия. 7.12.1994.
пространство легальности прозрачно
Избавиться от сексотов можно двумя путями: либо сократив на них спрос, но власть на то и власть, чтобы хотеть все знать, либо увеличив «пространство легальности», иными словами — превращая общество в прозрачную структуру, не вынуждая людей существовать в подполье.
Эхо. 7.8.1995.
неизвестно откуда возникшее пространство, созданное Дыховичным
В пространстве, созданном Дыховичным, закономерно торжествует абсурд; <...> героев несет течение бытия, имя которому — бессознательный, не расчлененный на добро и зло хаос. <...> Непостижимая торжествующая музыка [Антона Батагова] с мощной и отрешенной пульсацией ведущих духовых и ударных погружает вразреженную атмосферу кристально чистого, неизвестно откуда возникшего пространства.
Пономарева Е. Вы усните, а я вам спою. На мотив «Музыки для Декабря» Ивана Дыховичного // Сегодня. 17.11.1995.
самоидентификация = самоопределение в пространстве
жизненное пространство vs собственное пространство
Он [Георгий Пузенков] прекрасно выбирал ориентиры, помогавшие определиться на местности, выучил повадки обитателей леса, каких-то пропускал, каких-то выслеживал годами, определяя в этом процессе выслеживания свое положение в пространстве, в конце концов, самоидентифицируясь. Таким его и запомнили, а многие и до сих пор воспринимают его таким. Мне же кажется, что процесс опознавания и называния «трофеев» был только школой выживания в mainstream’е современного искусства. [...] Задача иная — не заявить о себе в жизненном пространстве, а заворожить пространством собственным, убедить принять его — как облегчение, как помощь.
Боровский А. Уже не охотник, еще не олень. Выставка Георгия Пузенкова вРусском музее // Сегодня. 11.10.1995.
пространство термина
любимое обжитое пространство
пространство галереи
Название выставки настаивает на прямой преемственности, но результат покидает пространство термина, а вместе с ним — саму отрасль архитектуры — автор теперь выступает исключительно как художник, утопия из жанра превращается в интонацию. <...> Образ города в канализационной трубе жутковат только по описанию, но гармоничен по сути. Александр Боровский не занимается прямым моделированием мира, скорее — устройством некоего обжитого любимого пространства — позитивного, очень лиричного и эстетического. Появление этого чудесного (от чуда), внесоциального и очень гуманного проекта в качестве последнего художественного перевоплощения пространства галереи, после католического Рождества преобразующегося в операционный зал банка, завораживающе многозначно, как первый шаг и последний вздох.
Плавинская Е. Труба, трубы, трубой. Выставка Александра Боровского Canalis utopicus («Утопическая канализация») закроется вместе с галереей «Риджина» // Сегодня. 24.11.1995.
пространство прессы
В пространстве прессы вкус и качество — в лучшем случае, отмирающие понятия. В нынешнем контексте они выглядят как дружный тандем размазывателей соплей.
Гурьев С. Энергетика пошлости. Вкус как тормоз социокультурной значимости // Pinoller. 1996. 1(11). С. 6–11.
пространство плачет и болит
Лишь, уйдя за мрачные постройки,
Где пространство плачет и болит,
Одноруко роется в помойке
До безумья трезвый инвалид.
<...>
О, как он был упрям — наклон коня
В пространство, где душисто пахло лугом!
Плуг – надо мною. После — я над плугом:
Он вровень с миром вырастил меня!
Смирнов В. (Смоленск). Зрячие листья. Стихи // Молодая гвардия. 1996. № 7. С. 43–50.
Комментарий автора
Почему Д.С.П.?
На этот вопрос есть несколько ответов — под стать множественности официальных расшифровок самой аббревиатуры Д.С.П.
Пятнадцать лет назад, когда я впервые начал заниматься советским идеологическим языком, родство главных расшифровок этого сокращения (казавшееся мне мистическим) — древесно-стружечная плита для служебного пользования — структурно более всего соответствует нижеследующим словарным материалам.
Эта книга — «для служебного пользования».
Ведь людей, равно владеющих русским советским и русским посоветским языками, становится все меньше, сохранением же советского речевого опыта вкаких-либо целях можно заниматься лишь по служебной надобности, скрытой от посторонних глаз, от новобранцев русской речевой битвы.
Но эта книга — и «древесно-стружечная плита».
Автор старался обеспечить каждое слово возможно более развернутым цитатным материалом, поэтому аккуратно, но вполне безжалостно обошелся с текстами-источниками. Подобно древесине, наструганной и затем спрессованной вудобной для потребителя форме, авторитетные тексты эпохи были измельчены и спрессованы вокруг соответствующих идеологем.
Предлагаемые вниманию читателя словарные материалы практически не учитывают новой исторической эпохи, эпохи распространения всемирной сети, эпохи Рунета. В эту новую эпоху, которая началась в России со второй половины1990-х годов, носители русского языка называются пользователями, чей речевой— устный и письменный — опыт позволит им истолковывать значение аббревиатуры Д.С.П. и так: «досетевые понятия».
Понимая язык идеологии как преобразование естественного языка, преследующее воспитательные цели, а точнее — создание нового сознания для данного ей, идеологии, человека, мы можем теперь попытаться охватить все поле идеологического опыта советского человека. Поэтому читателю предлагается погружение в действующую модель сверхтекста советской идеологии, каким мы застаем его на выходе из советской эпохи.
Словарные материалы сгруппированы по следующему принципу.
Поскольку первое послесоветское десятилетие более или менее всеми участниками дискурса объявлено новой, постсоветской, т. е. безвозвратно ушедшей от советского времени, эпохой, мы считаем аксиоматичным при анализе этого дискурса взгляд на весь советский период (семь десятилетий с начала 1920-х до конца1980-х) как на единый таксон. Этот таксон составляет ВТОРУЮ часть словарных материалов (Часть II: от абсолютное большинство до ящик). Его меньший — по сравнению с материалами 90-х годов — объем объясняется именно этой его функцией подмалевка, поверх которого наносится собственно обсуждаемая картина, дискурсивное поле 1990-х годов, или ПЕРВАЯ часть словарных материалов (ЧастьI: от абхазский батальон до яппи). Обе части представлены как набор развернутых цитат, авторы которых открыто узнают свои идеологемы советского периода и пользуются ими по определенным правилам.