Новые образы пространства России

Географическое положение региона можно характеризовать десятком различных способов. Можно указать, как регион расположен по отношению к столице и границам страны (пристоличный, приграничный регионы), к тем или иным городам (например, между Москвой и Петербургом, вдали от крупных городов), к крупным районам (например, в центре Сибири), к крупным природным объектам (на берегах Волги, на Южном Урале), к морям (имеет / не имеет выхода к морю), зарубежным странам (граничит с Финляндией), наконец, через географические координаты: общие (широту или долготу) и уникальные (за полярным кругом, на экваторе). Разумеется, этот набор характеристик (а ведь он далеко не исчерпывает весь возможный спектр вариантов) не используется сразу: выбирают одну-две, и выбор этот не случаен. Способ характеристики географического положения во многом обусловлен взглядами характеризующего. Во-первых, это его представления о самом характеризуемом объекте: то, что считают периферией, обычно ориентируют относительно крупного центра (это деревня в окрестностях такого-то города, это небольшой городок неподалеку от Свердловска, от Москвы сюда шесть часов лету). Во-вторых, это его представления о «нормальном» порядке вещей в пространстве, на основании которых указывают на необычность положения: если объект расположен за полярным кругом, об этом обязательно упомянут, если «до» полярного круга — это как бы само собой разумеется. В-третьих, важна мысленная ориентация пространства, оценка отдельных направлений: приграничный регион может рассматриваться и как окраина, и как форпост державы.

Региональные сайты — едва ли не самый богатый (после учебной и краеведческой литературы) источник такого рода сведений. Разумеется, каждый сайт создавался по воле конкретных авторов, и не всегда по нему можно судить о господствующем образе региона, но все вместе они складываются в достаточно стройную картину. Кроме того, выбор для анализа официальных сайтов позволяет говорить уже не о случайном образе, но образе, как минимум, одобренном властями региона.

Официальные сайты властей (администрации, правительства, президентов и т. д.) регионов России[1] уже достаточно многочисленны (в апреле 2002 года их насчитывалось более шестидесяти). Не отличаясь однообразием организационной структуры, они, однако, достаточно устойчиво отражают несколько мысленных пространственных структур, характерных, таким образом, для российского способа мышления о пространстве.

Тотальное Подмосковье

Одна из наиболее характерных тенденций — указание положения региона относительно Москвы (столько-то километров). К этому прибегают создатели большинства сайтов.[2]

Строго говоря, для характеристики географического положения региона такое соотнесение вовсе не обязательно: для этого вполне было бы достаточно, например, сказать, что регион находится, скажем, на Волге (или на Средней Волге). Если же этот регион характеризуется как расположенный в1000км от Москвы (что, конечно же, чистая правда) — это уже не совсем нейтральная характеристика положения. Проблема интерпретации этого случая состоит в том, что «в нормальной жизни» указывают положение относительно крупного города при характеристике какого-либо периферийного, подчиненного объекта: «Где у вас дача?» Сто километров от Москвы, за Можайском». Сам факт ориентации регионов относительно Москвы означает их невольное подведение под московский порядок (во всех смыслах), их «периферизацию».

Для региона, расположенного в Центральной России, такое соотнесение будет функционально оправданно. Он действительно периферия по отношению к Москве — в том смысле, что Москва выполняет по отношению к нему ряд обслуживающих функций (предоставляет международные аэропорты, специальные вузы и т.д.), согласно классической теории центральных мест. Но для Алтая, скажем, наиболее функционально важным центральным местом будет Новосибирск, и чем дальше расстояние до Москвы, тем больше упоминание этого расстояния переходит из разряда функциональных в разряд качественных характеристик:

Расстояние по железной дороге от г. Улан-Удэ до г. Москвы – 5 519 км, а до Тихого океана — 3 500 км.[3]

Особенно показательна следующая оговорка:

Область пересекают автомобильные и железные дороги, соединяющие Москву с Ригой и Санкт-Петербург с Киевом. Центр области город Псков расположен примерно в одинаковой близости от Санкт-Петербурга (250 км), Таллина (280км), Риги (260 км) и Москвы (600 км).[4]

Здесь 600 км до Москвы приравнены к 250–280 км до других центров: без Москвы-де не обойтись.

Вообще, указание расстояния до Москвы дополнено аналогичной информацией по другим городам лишь в нескольких случаях. В теории считается, что увеличение такого рода местных «кустов» региональных связей было бы более оправданным с точки зрения организации пространства. Пока же по сути единственной явно выраженной региональной столицей служит бывшая столица империи — Санкт-Петербург (со своей периферией — Псковской, Новгородской и, отчасти, Вологодской областями).

Еще один случай заслуживает быть упомянутым благодаря своей необычности: здесь расстояние до Москвы противопоставляется более «выгодным» соотнесениям:

Ближайший областной центр России — Псков — отстоит от Калининграда на800км, до Москвы — 1 289 км.

До многих европейских столиц расстояния сравнительно небольшие:

• 350 км до Вильнюса,

• 390 км до Риги,

• 400 км до Варшавы,

• 600 км до Берлина,

• 650 км до Стокгольма,

• 680 км до Копенгагена,

• 850 км до Осло.[5]

Здесь отступление от общего правила соотнесения с Москвой напрямую связано с изменением ориентации региона в ментальном пространстве — вместо ориентации на столицу создатель сайта хотел подчеркнуть ориентацию на связи с Западом. Это исключение лишь подтверждает общее правило: до кого оценивается расстояние, тот и важнее.

N-щина или Приречье

Вообще, ориентация на центральный город — одна из базовых характеристик российского мысленного пространства. Наиболее ярко она отразилась в специфическом способе наименования официальных административных единиц по центральному городу — N-ская область (N-ский край). Характерно, что такой способ наименования исчезает к окраинам, где появляются ментально «неоцентрованные» Алтайский край, Амурская область, Приморский край, не говоря уже о Сахалине и Камчатке. В прошлом таких «неоцентрованных» регионов было значительно больше и они «подходили» значительно ближе к сердцу страны: были, например, Степное генерал-губернаторство, Кавказская и Сибирская губернии и т. д. Чаще всего главный город этих территорий выделялся практически сразу (раннее возвышение хоть острога как экономического и политического центра вновь присоединенной окраины — вообще отличительная черта русской колонизации), но лишь со временем окружающая региональный центр территория обращалась в его область (характерна сама этимология этого названия — от слова «обладать»[6]). Тем самым обращение территории в область такого-то города как бы маркировало ее «дозрелость» до нормального уровня. Отсюда верно и обратное: «нормальным» состоянием территории согласно русской языковой традиции подразумевается ее подчинение главному городу.

Сложившаяся ситуация дает основания для такой точки зрения (достаточно распространенной), согласно которой в России вообще не развита территориальная культура среднего уровня: здесь-де нет неофициальных (их еще называют вернакулярными — от английского vernacular, что значит «местный, народный») районов, кроме административных единиц. В пример приводятся страны Европы и США, где практически вся территория условно делится на общеизвестные районы, отличные от современной административной сетки.

Однако наш анализ показывает, что ситуация не столь проста. Составители сайтов — напомним, официальных — чрезвычайно широко используют как раз неофициальные, альтернативные названия. Так называются сайты (Ярославия), интернет-адреса (www.dvinaland.ru — официальный сервер администрации Архангельской области, где важнейшую роль играет река Двина, www.donland.ru— официальный сервер администрации Ростовской области сцентром вРостове-на-Дону, www.midural.ru/midural-new — официальный сервер правительства Свердловской области, расположенной на Среднем Урале, www.admin.debryansk.ru— официальный сервер администрации Брянской области, в названии которого использовано древнее название областного центра), опрощенные названия используются в текстах. Однозначного объяснения этому феномену пока нет. Возможно, это следствие стремления к восприятию своего региона как некой естественной территории, а не формализованной, выделенной «сверху» административной единицы: официальная территория стремится стать «народной». Вторая версия — впрочем, не противоречащая первой, а скорее дополняющая ее — связана с административным противостоянием регионов и их столиц — городов федерального подчинения: используемые для обозначения областей альтернативные названия позволяют воспринимать регион не как придаток областного центра, но как самостоятельную территорию.

Все используемые альтернативные названия делятся на две примерно равные группы. Названия первой группы созданы в рамках основной традиции: это производные от названия центрального города: Ярославия, Брянский край (Брянщина), Псковщина, Белгородчина, Смоленщина и т. п. Названия второй группы любопытнее. Это собственные названия территорий, производные от негородских реалий. Чаще всего в этом качестве выступают реки (реже — озера) и горы. Помимо широко известной Кубани (Краснодарский край), здесь выделяются Дон («на Дону» — Ростовская область), Прикамье (Перская область), Забайкалье (Бурятия), Зауралье (Курганская область), Средний Урал (Свердловская область), Южный Урал (Челябинская область) и др. Сайт Республики Алтай специально оговаривает «горность» — гордость региона:

Республика Алтай (неофициальное название — Горный Алтай) является субъектом Российской Федерации.[7]

Кроме природных, характерны исторические и псевдоисторические названия, например, Югория  (Ханты-Мансийский автономный округ), Дебрянск (Брянск) и т. п.

Конечно, альтернативные названия чаще всего используются в тех случаях, когда речь идет о природе соответствующего региона, о его земле как таковой: в характеристиках природных ресурсов («Область богата не древесными ресурсами леса: грибами, ягодами (черника, брусника, клюква), лекарственным сырьем — традиционными экспортными товарами Псковщины…»[8]), при упоминании выдающихся местных уроженцев («Среди ярких талантливых писателей Зауралья достойное место занимают А. К. Югов (один из переводчиков бессмертной поэмы “Слово о полку Игореве”…), поэт С. А. Васильев»[9]) и в разного рода заявлениях относительно местных традиций («Взаимное уважение народов, традиционно крепкие хозяйственные и культурные связи — главные ценности, которые берегут на Дону»[10]), а также в текстах исторических справок («На старинных географических картах эта территория упоминается под названием Двинская Земля»[11]). Подобные контексты как бы сами требуют неофициального обращения, и их рассмотрение было бы не столь интересно, если бы в ряде случаев те же названия не использовались в сугубо официальных контекстах.

Это, во-первых, титульные и первые страницы сайтов, для которых характерны вводные тексты следующего типа:

Брянский край... Прозрачные озера, неторопливые реки, корабельные сосны на песчаниках, дубравы, леса. Славна Брянщина ратными делами… Добро пожаловать на Брянщину!

Во-вторых, строгие описания социально-экономического положения, современного состояния экономики области и т. д.:

Зауралье обладает развитой сетью автомобильных дорог. Протяженность автомобильных дорог общего пользования почти 9 тыс. км, в том числе федеральных—757км, дорог с твердым покрытием — более 6 тыс. км.

Последний пример выглядит несколько комично, поскольку Зауралье, в широком смысле, — вся российская территория за Уралом, т. е. Сибирь и Дальний Восток.

Ввиду описанной традиции «городского» наименования русских территорий использование в «серьезных» контекстах речных, горных и исторических названий заслуживает особого внимания: напомним, такого рода «бесцентровые» названия характерны для «неогосударствленных», недостаточно инкорпорированных в централизованное государство территорий. В европейской традиции, особенно современной, они, напротив, достаточно характерны (скажем, большинство созданных в 60-е годы взамен традиционных провинций французских департаментов названы именно по нейтральным горным или речным топонимам). Похоже, эти названия можно считать одним из признаков трансформации российского властного пространства, возможно — знаком «прорастания» федерализма в русскую почву. Вместо узловых названий, фиксирующих вертикальные отношения «город — территория», природные названия делают акцент на специфических местных особенностях территории как таковой. Проявлением этой же тенденции можно считать тот факт, что во многих регионах рассказ о них начинается с характеристики положения относительно местных природных объектов:

Башкортостан (Башkортостан) — страна (так! — Н. З.) на Южном Урале и в Приуралье, названная по имени коренного народа — башкир (башkорт).

Обратим также внимание на проскальзывающее в некоторых характеристиках слово «страна» по отношению к субъекту федерации (см. также сайт Ямало-Ненецкого автономного округа). Для более уверенной интерпретации альтернативных названий, однако, необходим детальный анализ истории их появления, в том числе в советское время и, возможно, даже раньше.

Однако ясно, что в настоящее время происходит определенное усиление активности использования альтернативных названий регионов. Неофициальные названия прочно занимают свое место в региональной прессе, в названиях фирм, на этикетках региональной продукции (отметим здесь оригинальное исследование региональных названий водочной продукции[12]); параллельно идет становление местной символики, праздничных ритуалов и т. д. По всей видимости, этот феномен все же занимает не последнее место в более мощных процессах становления российского регионализма.

Регионы регионов

Наиболее выраженными районами страны (по доле упоминания в соответствующих регионах), безусловно, являются Урал и Сибирь, а также Север (Крайний Север).

Особый интерес представляет Поволжье. Собственно Поволжье представлено весьма слабо, однако Волга — неизменный предмет упоминаний почти во всех расположенных по ее течению регионах. По-видимому, образ Поволжья слишком испорчен канителью с его официальными границами, не столь очевидными, как, скажем, границы Сибири или Урала. Длительное существования Поволжского экономического района (кстати, в различных границах), а теперь еще Приволжского федерального округа выработало во многих «не самых поволжских» регионах определенное отчуждение от этого названия: «Это Самара-де Поволжье, а мы Центральный (Волго-Вятский, и т. д.) район». Волга же сама по себе остается традиционно привлекательным символом. Получается, что Поволжье как таковое размыто, раздергано на Верхнее, Среднее и Нижнее Поволжье — но существует, однако, крепкий образ волжан.

Впрочем, упоминания этих районов по большей части производятся механически: указывается положение субъекта в соответствующем районе, а нередко также некоторые количественные характеристики субъекта на фоне района (доля по численности населения и т. д.). Все это явно наследство официального соотнесения с соответствующим экономическим районом.

Всего в нескольких случаях за соотнесением с тем или иным регионом стоит достаточно четкое представление об общности региональной судьбы. Среди наиболее выраженные случаев — регион Каспия в высказываниях астраханского губернатора А. П. Гужвина:

Астрахани, Калмыкии и Дагестану определено судьбой представлять Россию на Каспии…[13]

При этом Астрахань представляется как центр соответствующего региона. Заметим, что и многие другие регионы подаются не «просто» расположенными в том или ином районе, но расположенными в его центре:

Ямало-Ненецкий автономный округ — это целая страна в центре Крайнего Севера России.[14]

С другой стороны, хорошо выражено соотнесение с другими регионами в слабых, периферийных регионах, «зажатых» более мощными соседями: регионы-соседи то и дело упоминаются в различных контекстах. Очень характерен вэтом отношении текст сайта администрации Курганской области, создающий чуть ли не физически ощущаемое впечатление «растяжки» между Уральским хребтом и огромной «плитой» Тюмени:

Курганская область расположена на стыке Урала и Сибири.

Более половины произведенного мяса и молока аграрный сектор поставляет в промышленные районы Урала, Тюменской области, другие регионы и федеральные продовольственные фонды и т. д.[15]

Разумеется, на сайтах соседних областей Курганская область не занимает столь важного значения, а в лучшем случае упоминается как формальный сосед.

Таким образом, наиболее сильно общность нескольких субъектов РФ в рамках той или иной группы артикулируется не столько из-за их подобия, сколько благодаря связям типа «центр-периферия», где роль центра играет один (несколько) из регионов группы.

Дальние страны

Помимо традиционного и ни к чему не обязывающего упоминания стран-соседей в приграничных регионах, упоминания зарубежных стран заслуживают внимания всего в нескольких случаях — это случаи возвеличивания региона «за счет» заграницы. Чаще всего для этого используются довольно избитые территориальные сравнения («на территории нашего края могли бы разместиться столько-то бельгий, нидерландов и даний, вместе взятых» — сравнение, кстати, весьма популярное также в Соединенных Штатах Америки. Излюбленными «линейками» для российских регионов выступают «Бельгия, Нидерланды и Люксембург, вместе взятые», атакже некоторые другие европейские страны. Большего интереса заслуживает тенденция использования азиатских сравнений в восточных регионах страны — это своеобразный знак «поворота головы» в сторону других зарубежных образцов:

Площадь республики составляет 92,9 тыс. кв. км, что примерно соответствует площади Португалии и Венгрии и чуть меньше площади Южной Кореи.[16]

Второй способ — указание на те или иные функциональные связи с заграницей: например, наш регион экспортирует продукцию в ту же Голландию. Помимо сугубо информационной стороны такого рода утверждений укажем на рекламный аспект этой информации: традиционно считается, что чем шире географически экономические связи, тем сильнее их обладатель. Не случайно аналогичную информацию нередко используют фирмы в качестве своей прямой рекламы; в скрытой форме этот вид рекламы был характерен даже для советских предприятий: кто не помнит расположенных где-нибудь в красном уголке или перед проходной огромных пластмассовых карт с отмеченными звездочками смежниками или потребителями по всей площади, а лучше — вплоть до Кубы.

Сердце Родины

Для крупных стран, неоднородность которых явственна, важным аспектом безопасности всегда являлось обоснование единства. Одним из важнейших аспектов обеспечения чувства причастности региона к державе служит определение его специфической роли в рамках «целого» страны. Не случайно «раздача» регионам ролей — реальных и символических — активно использовалась в традиционных империях. Здесь значим сам символизм раздачи, распределения: крайним случаем можно признать пример распределения между провинциями цветов спектра в китайской империи времен первых царей династии Чжоу (XI–X века до н. э.), где «один раз в каждые пять лет своего правления <...> император объезжал свои владения. Весной он направлялся на восток, одетый, как и вся его свита, в голубое и зеленое (зелено-голубой цвет символизировал восток), летом, одетый в красное — символ юга, — на юг, осенью (в белом) — на запад и зимой (в черном)— на север. В годы, когда сам правитель не “инспектировал” свои владения <...> он принимал у себя <...> наместников провинций, <...> надевая одежды соответствующего цвета»[17]. По-видимому, в этом же ряду стоит появление в СССР всесоюзной житницы (Кубань, затем Казахстан), всероссийских здравниц (Крым, Северный Кавказ) и др. Несколько иной пример проявления аналогичного рода патриотизма —«клички» штатов и городов США, едва ли не каждый из которых носит «титул» мебельной, часовой, компьютерной, луковой, индюшачьей и т. п. столицы страны.

Если не считать геополитических особенностей, на сайтах почти всех регионов России четко артикулирована их функциональная (чаще — хозяйственная) уникальная роль в стране. Правда, в отличие от громких «столичных» титулов американских городов и штатов, на сайтах российских регионов наименования куда мягче и как бы безличнее: «мы занимаем ведущие позиции», «занимаем первое место», «область — одна из лидеров в стране по…». По-видимому, образ собственной уникальности в регионах существует как бы латентно — иными словами, недостаточно «раскручен».

Другое дело — геополитическое положение в рамках страны. Особую роль здесь всегда выполняли пограничные регионы, которым доверялся «щит родины».

«Защитная» тематика не исчезла и в настоящее время — во всяком случае, образ целого ряда регионов по преимуществу базируется на традиционном, «сторожевом» образе границы. Здесь любопытен пример Брянской области, для которой реальное боевое приграничье осталось далеко в прошлом, однако постоянно артикулируется посредством современной символики — вплоть до выбора в качестве официального гимна области «партизанской» песни «Шумел сурово Брянский лес…».

Однако сегодня наиболее характерны другие образы приграничья — форпост и ворота. Семантическое значение этих слов чаще имеет оттенок направленности[18]: ворота — в страну, форпост — вовне страны:

Учитывая характер российских реформ и глобальные изменения в мире, можно прогнозировать ту роль, которую Приморский край будет играть в мировой экономике и политике - не только как форпост России на Дальнем Востоке и главные ворота в Сибирь, но и как крупный международный торгово-финансовый центр, ориентированный на Восточную Азию и страны Тихоокеанского бассейна.[19]

Особенно любопытно использование заимствованного из военного лексикона слова «форпост»: изначальная агрессивность его значения «прикрывается» специальными оговорками о мирном (экономическом, культурном) его характере:

С образованием независимых государств Срединного региона возросло геополитическое значение области как экономического и культурного форпоста России и Сибири в межгосударственных отношениях.[20]

Подобные оговорки, однако, лишь переводят значение слова в несколько иную плоскость — из военной и геополитической в более современные сферы геоэкономики и геокультуры, при сохранении оттенка противостояния. Слово «ворота», символизирующее открытую «нараспашку» страну, используется чуть реже.

На сайтах некоторых регионов отражена также их роль не только во внешней, но и внутренней геополитике:

Архангельская область имеет все необходимые предпосылки, чтобы стать центром развития Северного морского пути.[21]

Наконец, последняя геополитическая роль из приписываемых российским регионам — роль своеобразного «сердца Родины». Причем основания для таких претензий могут быть самые разные: от историко-культурных (Владимирская область) до экономических (Ямало-Ненецкий автономный округ):

В самом сердце России, в центре ее европейской части, расположена Владимирская область — удивительный древний край, сосредоточивший на своей территории значительную часть историко-культурного достояния России, неповторимый облик которого многие века поражает красотой и величием гостей из всех уголков земли.[22]

Сейчас Вы находитесь на официальном информационном сервере Губернатора, Администрации и Государственной думы Ямало-Ненецкого автономного округа….Если Вас интересует жизнь оплота экономической мощи России, с оглядкой на который принимаются многие экономические и политические решения, — в путь.[23]

---

[1] Ссылки на официальные сайты властей субъектов РФ можно найти по адресу: www.regions.ru. Настоящая статья основывается на анализе сайтов по состоянию на апрель 2002 года