Этот номер «ОЗ» выбивается из общего ряда. Выбрав сельскохозяйственную тему, мы неожиданно оказались в силовом поле такой напряженности, какая плохо сочетается со спокойным анализом. Нефтяная, газовая или, к примеру, металлургическая отрасли давно поделены, а земля еще далеко нет, и за нее идут нешуточные битвы. Государство вкачивает в сельское хозяйство очень большие деньги, и поскольку критерии, кому и в каком объеме следует помогать, размыты, откусить от этого пирога норовят даже те, кто вовсе ничего не выращивает и никого не откармливает. В 2004 году журнал уже выпустил номер о земле № 1 (15). Тогда назрела необходимость подвести итог фундаментальной трансформации земельных отношений, произошедшей в конце 1980-х — середине 1990-х. Казалось, самый болезненный этап реформирования пройден и, при всех неурядицах, явно наметившийся рост производства в сельском хозяйстве доказывает, что направление выбрано правильное. Но в следующем году по стране прокатились массовые акции протеста работников агросектора, в которых особенно активное участие приняли фермеры. Недовольны они были всем: монополизмом многочисленных фирм-посредников, скупающих задешево сельхозпродукцию и втридорога продающих крестьянам все необходимое для ведения бизнеса; несправедливым распределением государственной помощи, львиную долю которой получали (и получают) агрохолдинги и крупные сельхозпредприятия; массовой скупкой угодий мощными коммерческими структурами. Все это можно было бы списать на издержки переходного периода, но фермеры хорошо понимали — большинство их бед связано с тем, что государство по сути отказалось от принципа многоукладности и сделало ставку на крупный агробизнес. Собственно, это и не скрывалось: одному из авторов «ОЗ» крупный сельскохозяйственный чиновник тогда сказал: «Те фермеры, что есть, пусть работают, но плодить нищету мы не будем».

С тех пор прошло без малого десятилетие, капиталистический агросектор на дрожжах государственной помощи пухнет и пухнет, а фермерский — больше выживает, чем живет. Хорошо это для страны или плохо? — главный вопрос, которым задалась редакция «ОЗ», затевая новый номер. Если иметь в виду, что, обрушившись во время кризиса 2008года, сельхозпроизводство устойчиво растет, — хорошо. Но большинство авторов тома не разделяют эту точку зрения. Они отстаивают противоположный взгляд, и делают это с такой страстью, что их тексты выглядят скорее политическими декларациями, а не аналитическими статьями. Нищету, твердят апологеты фермерства, плодят как раз крупные предприятия, поскольку высвобождают массу работников, и те, оставшись без средств, либо влачат в деревне жалкое существование, либо уезжают в город. Чтобы сохранить село, необходимо всемерно развивать фермерство, благо оно эффективнее корпоративного сектора, да и неиспользуемой земли в России избыток. В том же, что фермерский сектор топчется на месте, виновато государство, которое ему практически не помогает, а главное — не развивает инфраструктуру, без которой семейное хозяйство всегда будет проигрывать крупному. Поскольку своего мнения в этом вопросе редакция не имеет, да и не может иметь, двери для тех, кто думает иначе, она держала открытыми. Однако ни госчиновники, которые де-факто проводят политику поддержки преимущественно крупного агробизнеса, ни сами представители этого сектора особой активности не проявили. Первые, возможно, потому, что не слишком любят обсуждать, как сказали бы раньше, линию партии, а вторых нынешнее положение дел попросту устраивает: госпомощь на девять десятых идет им, ограничения на величину земельных владений практически отсутствуют (такого в благоустроенных странах нет нигде), а сами земельные отношения так запутаны, что в этой мутной воде крупная рыба может без всякого стеснения пожирать мелкую.

Если через двадцать с лишним лет после начала реформ спор, развалили некие плохие ребята российское сельское хозяйство (да и всю страну) или оно само развалилось, в значительной мере потерял актуальность, то о поисках ответа на вопрос, как его обустроить, этого сказать никак нельзя.