От редакции

Когда мы задумывали этот номер, рабочее название его крутилось вокруг понятия «постсекулярность». В ходе работы над томом все чаще звучало слово «мракобесие», настолько часто, что мы почти возненавидели его — и за неточность, и за интенсивную эмоциональную окрашенность, и за то, что сегодня оно стало практически частью партийного жаргона. В конце концов мы назвали журнал «Закат рациональности». В основном потому, что просто не имели формальной и технической возможности озаглавить его примерно так: «О природе человека, существа одинокого и беззащитного, заставляющей его метаться из крайности в крайность в поисках ответа на вопрос о смысле жизни и способах достижения счастья и гармонии». Потому что получился он именно про это. Про безнадежные поиски объяснения мира и кривые тропы, ведущие к важным смыслам или уводящие от них.

Кривизну троп эксперты объясняют по-разному, но зато единодушны в одном: общественная мысль, уклонившись, скажем, вправо, непременно вскоре свернет влево, и наоборот. Маятник этот качался, качается, и нет никаких оснований предполагать его остановку. Средневековье сменяется Просвещением, торжество прогрессистской идеологии — периодом «архаического синдрома» и так далее. Во всяком случае лишь на это остается надежда тем, кто сегодня озирается в растерянности, борясь со смутным ощущением, что время от времени место действия больше напоминает Арканар, нежели Землю.

Разумеется, нам не удалось заглянуть во все бездны, над которыми раскачивается маятник, не получилось подвергнуть ревизии все тропы, хотя искушение, вопреки рациональному в целом способу коллективного мышления внутри нашей редакции, и возникало. В таком деле все же приходится идти не по целине, а по лыжне — просто потому, что на ней есть лыжники, то есть люди, профессионально думающие на эти темы. Пока медленно (как все наши книжки) вызревал этот номер, выяснилось, что с темой мы явно попали в точку: общественно-политический градус дискуссий на сходные и смежные темы — «рациональное или иррациональное», «наука против религии», «вера vs доказательство» и так далее — незаметно повысился до внушительных величин.

Высоким накалом страстей отчасти объясняется и значительный удельный вес в журнале темы «постсекулярной» России, роли религии в целом и РПЦ в частности в нашей повседневной жизни. Если еще недавно пиар-конструкции, базирующиеся на тезисе о неуклонном «возрождении духовности», чаще встречались нам в ироническом контексте, то сегодня мы неожиданно

обнаруживаем себя уже как будто внутри этого самого возрождения. Главенствующую роль религии в качестве духовной скрепы и морального цемента, призванного консолидировать нацию, нынче стало так же прилично и уместно обсуждать, как и великую тайну воды или масонскую теорию плоского астрального мира.

Впрочем, оговоримся еще раз: многие эксперты обращают внимание алармистов, встревоженных наступлением иррационального в современном мире (разумеется, не только в России), на то, что этот феномен естественным образом сопровождает нарастание рациональности устройства этого мира. В некотором смысле нам предлагается считать, что наблюдающееся укрепление наиболее консервативных изводов традиционных религий, с одной стороны, и умножение всевозможных проявлений обскурантизма, от «академика» Петрика до обступивших население потомственных гадалок и ворожей, — с другой — лишь неизбежные признаки реакции сопротивления ограниченного человеческого разума столь же неизбежному процессу дальнейшего усложнения и рационализации бытия. Иными словами, квантовая физика колеблет основы веры в линейный научно-технический прогресс, технологическая революция вызывает к жизни домовых и русалок, а нарастание объема трудных вопросов порождает искушение ответить на все сразу универсальным «потому что». Есть, разумеется, и точка зрения, согласно которой сама вера в прогресс как движение от хорошего к лучшему не зря называется «верой» и может расцениваться как религиозная концепция.

Собственно, что еще мы умеем, кроме как, так или иначе, питаться верой, «как будто жизнь начнется снова, как будто будет свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево»?