Когда родители стареют. Психологическое и практическое руководство.

[*]

Старение — многомерный процесс, однако в большинстве случаев в центре внимания оказывается медицинский аспект поздневозрастных изменений. Между тем для членов семьи старение родителей — куда более сложная проблема, чем болезнь как таковая. Даже полная осведомленность о состоянии здоровья пожилого человека, о предписанных ему процедурах и медикаментах не избавляет детей от вопроса: как жить рядом со стариками, как помочь им и себе в этот нелегкий для всех период жизни.

Книга американского психотерапевта, доктора философии Джозефа А. Илардо, написанная в форме учебника, — одна из немногих восполняющих пробел в этой области. Советы Дж. А. Илардо основаны на его многолетней практике, но имеют не медицинский, а скорее психологический характер. Как взрослым детям справляться с чувствами раздражения и вины, как преодолевать отчужденность, возникающую между членами семьи разных поколений, что делать при появлении психических отклонений у пожилых родителей, как справиться с горем, вызванным их смертью, — таков примерно круг вопросов, рассматриваемых в книге.

Русскому читателю, быть может, покажутся непривычными и несколько наивными стойкий оптимизм автора и применяемый им классификаторский метод, позволяющий педантично раскладывать все явления «по полочкам». Однако, оценивая этот труд, надо иметь в виду и особый характер американской медицины, и явно выраженный инструктивный характер книги, задуманной не только как приглашение к размышлению, но и как практическое руководство к действию.

Первостепенное значение автор придает информированности членов семьи относительно самого феномена старости, его физиологической и эмоциональной природы. Без рационального знания этой проблематики, освобожденного от предрассудков и разнообразных мифологических наслоений, считает он, взрослым детям будет очень трудно строить правильные, бережные отношения со стареющими родителями. Соответственно, первая глава книги представляет собой небольшой практически ориентированный информационный компендиум, основанный на последних достижениях геронтологии и гериатрии.

Прежде всего Илардо подчеркивает индивидуальный характер старения, который не должен затеняться общим сходством изменений, происходящих со всеми пожилыми людьми, и требует в отношениях с ними продуманного и прочувствованного личностного подхода. Более того, в организме и психике каждого человека многочисленные процессы старения развиваются с разной скоростью и — что особенно интересно — во многом независимо друг от друга, причем на каждый из этих процессов в принципе можно воздействовать особыми методами. И наконец, одно из главных положений, лежащих в основе книги, состоит в том, что старение совсем не обязательно ассоциируется с деградацией и болезнью.

Современная геронтология различает два уровня старения: первичный, включающий чисто физиологические, генетически обусловленные процессы, и вторичный, определяемый стилем жизни индивида, перенесенными болезнями и возможными травмами. К первичным относятся главным образом трофические изменения (т. е. связанные с функционированием в организме гормональных веществ), которые ведут к уменьшению эластичности кожи, сокращению костной массы, числа мышечных волокон, к ослаблению органов чувств и т. п. До некоторой — незначительной — степени влиять на эти процессы медицина научилась совсем недавно. Иное дело вторичное старение. Несчастные случаи предупредить не всегда возможно, но стиль жизни мы все же выбираем сами. Известно, что здоровье пожилого человека в очень большой мере зависит от рациона питания, физической активности, употребления табака и алкоголя, причем не только в старости, но и в более молодые годы.

Пожалуй, самыми пугающими для окружения стареющего человека оказываются изменения, затрагивающие мозг и деятельность нервной системы. В связи с этим автор проводит несколько важных различий, одновременно указывая читателю на ряд распространенных заблуждений. Прежде всего он отмечает, что нельзя отождествлять мозг и мышление. С возрастом мозг как физиологический орган функционирует менее интенсивно, однако интеллектуальные навыки, сила абстрактного мышления и его индивидуальные черты могут оставаться попрежнему ярко выраженными. Качество мысли во многом определяется уровнем ее сложности и тем, насколько точно она интерпретирует действительность. Пожилой человек может медленнее обрабатывать информацию, однако быть безошибочным и глубоким в своих суждениях. Кроме того, исследованиями установлено, что умственные способности человека увеличиваются в результате упражнений, подобно его физическим силам. Отсюда, а также из собственной практики автор делает обнадеживающий, хотя и неожиданный для многих вывод: человек способен к обучению в любом возрасте, его интеллект совсем не обязательно подвергается разрушению. Впрочем, здесь необходимо уточнение. Можно вести речь о двух составляющих интеллекта: «пластичной» (fluid) и «кристаллизованной» (crystallized). Первая включается в работу в тех случаях, когда необходимо среагировать на неожиданные события, быстро найти нетривиальный выход из положения. Эта способность интеллекта развивается от постоянного употребления и, наоборот, ослабевает, если ею не пользоваться. Вторая составляющая «ответственна» за усвоение информации, устное и письменное выражение чувств и мыслей, она не только не угасает, но способна совершенствоваться с возрастом, чему имеется множество примеров. Что же касается распространенного явления старческого слабоумия, то его автор без колебаний относит к последствиям мозговых болезней и не рассматривает как непременный признак «нормального» старения.

Переходя к рассмотрению эмоциональных последствий старения, подчас весьма тяжелых, Илардо остается верен своей методике, разбивая их на две основные категории. К первой категории он относит эмоциональные переживания, связанные с горьким опытом предшествующих лет: одиночеством, потерей близких, утратой надежд на будущее, лишением былой физической привлекательности, авторитета, социального статуса и т. д. Ко второй — эмоциональные состояния, вызванные резким сужением круга физических возможностей человека.

Однако старость приносит не только негативные эмоции. Для многих людей старость — это время заслуженного покоя, осознания хорошо прожитой жизни. Психоаналитик Эрик Эриксон отмечает, что достойной и гармоничной старости в высшей степени свойственна забота о следующем поколении. Эта забота часто носит нематериальный характер: старый человек делится с детьми и внуками своей мудростью, хочет предостеречь их от своих ошибок.

Первая глава заканчивается небольшим тренировочным тестом. Автор приводит ряд типичных ситуаций, возникающих в семьях, где есть старые люди, и предлагает читателю мысленно поставить себя на место их взрослых детей. Вот одна из них, для примера. Пожилой человек все чаще начинает повторять одни и те же истории из времен своего детства или юности. На выбор предлагается несколько типов реакции на это: а) напомнить ему о том, что он уже рассказывал об этом, б) каждый раз делать вид, что вы слышите это впервые, в) упрекнуть его за многократное повторение одного и того же. Сам автор считает наиболее приемлемым тип поведения а) как наиболее уважительный и честный.

Во второй главе акцент делается на эмоциональном состоянии детей, зачастую весьма остро переживающих старение родителей. Пока мы растем, наши родители представляются нам всемогущими, всезнающими людьми, на которых можно во всем положиться. Потеря уверенности в родительской «непогрешимости» всегда наносит серьезный удар по чувствам остальных членов семьи, заставляет их многое пересмотреть в своем отношении к жизни.

Илардо разбивает собранный им материал на несколько блоков. Сначала он описывает, как взрослые дети переживают время, когда на их глазах отец и мать, еще недавно полные жизни, постепенно теряют физические силы, интеллектуальную защищенность и уверенность в себе. Естественная реакция детей на все это — беспокойство и печаль. И лишь при недостатке любви и взаимоуважения в семье у детей возникает злость, раздражение и даже ненависть по отношению к родителям. Илардо перечисляет типичные эмоции, испытываемые детьми, родители которых начинают на их глазах стареть.

Поначалу неожиданные признаки старения удивляют и поражают окружающих. Так, мать одной из клиенток Илардо, еще совсем недавно тщательно следившая за своей внешностью и отпускавшая язвительные замечания по поводу нарядов других женщин, с некоторых пор стала появляться на людях неряшливо одетая и непричесанная, чем привела дочь в крайнюю растерянность. Как правило, подобное равнодушие объясняется не тем, что человек теряет наблюдательность и перестает отдавать себе отчет в собственных действиях, а тем, что у него пропадает вкус к жизни. В данном случае помогли обыкновенные антидепрессанты, стареющая дама надолго вернулась к прежнему типу поведения.

Иногда дети оказываются не способны внутренне примириться с тем реальным и горьким фактом, что родители постарели, и тогда у них возникает реакция отторжения и недоверия — они предпочитают не замечать проявлений старости у своих родителей и вести себя так, будто ничего не изменилось. Кто-то упорно не хочет признаться себе в том, что его мать больше не в состоянии устраивать семейные обеды на двадцать персон и как ни в чем не бывало приглашает в дом большую компанию родственников. Кто-то отказывается верить, что его отец, еще недавно такой здоровяк, внезапно заболел раком, и не приходит к нему в больницу. Все эти реакции появляются на первых стадиях старения родителей. Детям нужно время, чтобы привыкнуть к происходящим изменениям.

Следующая группа реакций наступает уже после осознания того, что родители действительно перешли в разряд стариков. Целый веер отрицательных эмоций — обида, недовольство, нетерпение, чувство опустошения и т. п. — возникает в случаях, если в прежние годы между родителями и детьми не было взаимопонимания или родители «не по-родительски» вели себя в более молодом возрасте. Любопытна реакция «интеллектуализации», которая заключается в том, что дети, не выдерживая остроты собственных переживаний, порой начинают подменять естественное чувство сострадания углубленным изучением медицинской и психологической литературы о пожилом возрасте.

В качестве особого разряда автор выделяет эмоции, возникающие у взрослых детей, когда они начинают примерять ситуацию старения на себя. Глядя на родителей, дети неизбежно задумываются о своей собственной грядущей участи, причем последствия этого далеко не всегда бывают отрицательными. Часто у них возникают страх и растерянность перед лицом приближающейся старости и сопутствующих ей болезней, но иногда бывает и по-другому. Илардо вспоминает одну из своих клиенток. Это была деловая целеустремленная женщина, ведущая довольно консервативный образ жизни. Одна из ее дочерей-школьниц мечтала о карьере фотомодели, однако мать не желала об этом слышать и властно направляла дочь на путь академической учебы. И лишь после того как тяжело заболела ее собственная престарелая мать, строгая дама смягчилась, подвергнув свои жизненные ценности глубокому пересмотру. «Зачем я столько лет препятствую заветным желаниям моей дочери?» — с горечью спросила она себя и не смогла найти ответа. После чего она выделила значительную сумму на наем фотографа и создание портфолио для дочери. Кроме того, она значительно изменила и свой образ жизни, который отныне можно было назвать умеренным гедонизмом. Трагическое событие придало новое измерение ее жизни, которая стала намного богаче и интереснее.

Очень часто взрослые дети бывают не в состоянии справиться со своими эмоциями, у них случаются нервные срывы. Они могут начать кричать на своих стареющих родителей, относиться к ним пренебрежительно или даже агрессивно. Между более молодыми членами семьи возникают ссоры, у них начинаются неприятности на работе, головные боли, другие болезненные соматические проявления — последствия длительных депрессивных состояний. В таких случаях автор настоятельно рекомендует обратиться к психологу или, быть может, к какому-то духовному лицу. Чтобы помочь читателю разобраться в себе, в книге помещена небольшая анкета, ответы на вопросы которой позволяют судить, являются ли наши реакции на происходящее естественными или они уже приобрели болезненный характер.

До сих пор автор говорил о том, как процесс старения влияет на индивидов— родителей и детей. В третьей главе объектом его внимания становится семья как целостный организм, как система, которая особым образом отвечает на различные «возмущения», будь то внутренние (как, например, старение и болезнь родителей) или внешние (вторжение в жизнь семьи посторонних людей — врачей, психологов и т. д., на чьи рекомендации приходится как-то реагировать и чей труд необходимо оплачивать). Всякая система, пока она остается таковой, стремится сохранить равновесие. Соответственно, Илардо рассматривает разные типы семейных реакций на новые жизненные обстоятельства либо как соответствующие этой цели (т. е. нормальные), либо как противоречащие ей (вредные, нездоровые).

Основная мысль автора состоит в том, что в изменившихся условиях, когда старшие члены семьи перестают играть в ней прежнюю роль, становятся беспомощными и зачастую требуют к себе усиленного внимания, весьма пагубным является подчас неосознанное стремление людей законсервировать сложившуюся семейную структуру, сохранить в неизменном виде ролевые отношения, восходящие к раннему детству. Застарелое соперничество между детьми, сведение давних счетов, зависть к родительским «любимчикам», тщеславие «примерного ребенка» — все это, особенно в условиях стресса, финансовых затруднений, сложных моральных переживаний и т. п., может привести к очень печальным результатам, разрушительным для семьи. Автор, напротив, призывает к гибкости и открытости. Желательно, пишет он, так распределить обязанности между более молодыми членами семьи, чтобы каждый использовал свои сильные стороны: кому-то лучше удаются переговоры с медиками, юристами, психологами, кому-то — уход за стариками и т. д. Впрочем, он убежден в том, что по-настоящему сложные структурные проблемы не могут быть решены «изнутри» семейного коллектива и требуют непременной сторонней помощи психолога.

Важно понимать, что старение родителей — это не только часть их жизненного цикла, но и часть жизненного цикла семьи. В этом смысле ситуация стареющих родителей нормальна, с ней так или иначе сталкивается каждая семья, и каждая семья должна выйти из этого кризиса — иначе она перестанет существовать. Третья глава книги, посвященная этой проблеме, в значительной степени формализована, наполнена схемами и таблицами, подробно отражающими правильные фазы эволюции семьи как системы и нежелательный ход ее развития, возможные ошибки, примерную повестку семейных советов и т. п. Автор владеет огромным эмпирическим материалом, излагает его профессионально и адекватно, однако можно предположить, что отечественный читатель не раз недоуменно покачает головой, перелистывая эти страницы. Сказывается пресловутая разница менталитетов. Предоставим каждому самостоятельно судить о том, насколько применима к российским условиям такая, например, рекомендация автора. Если на большом семейном совете, собранном для решения наболевших проблем, кто-то начинает явным образом доминировать, «забивая» реплики остальных членов семейства, следует выбрать председательствующего и регламентировать время каждого выступления…

Одну из важнейших проблем для жизни семьи представляет душевное здоровье ее старших членов. В четвертой главе Илардо обозначает два типа психических отклонений от нормы у пожилых людей: расстройство умственной деятельности и нервное расстройство.

Необходимо заметить, что само понятие нормы неоднозначно. Некоторые психологи придают ей значение идеала. Они считают нормальными только тех людей, которые полностью реализовали себя в жизни, счастливы, активны и удовлетворены своим существованием. Для других термин «норма» означает состояние с предсказуемыми реакциями. Норма также может пониматься статистически и означать поведение и эмоции, характерные для данной социальной группы. С этой точки зрения, провалы в памяти у людей старше 65 можно считать нор мальным явлением. В практической психологии распространен такой подход к норме: нормой считается такое состояние, которое позволяет человеку жить обычной повседневной жизнью, общаться с другими, решать возникающие перед ним бытовые и прочие проблемы.

Автор подробно перечисляет основные факторы, служащие предпосылками психических расстройств. Во-первых, это физиологические причины: старение мозга, нарушение сна и различные соматические заболевания. (Все эти явления сами по себе совершенно закономерны, они лишь увеличивают вероятность возникновения расстройств психики.) Во-вторых, это различные изменения в эмоциональном восприятии мира, которые автор считает даже более значимыми, чем физическое старение. В обществе, где ценятся по преимуществу молодость и здоровье, старый человек испытывает одиночество, горечь, связанную с утратой былого авторитета, власти и т. д. Оба типа факторов тесно взаимосвязаны. Так, нарушения слуха могут привести не только к ощущению изоляции, но и к излишней подозрительности, в некоторых случаях — даже к паранойе. Кроме того, физическая немощь лишает человека личного пространства, в котором он является хозяином, и чувства самостоятельности. Поэтому, советует автор, окружая пожилого человека заботой, необходимо быть крайне осторожным, чтобы не вызвать у него чувства беспомощности. Нельзя освобождать пожилых людей от всех семейных обязанностей, необходимо тщательно продумать, какие занятия будут им под силу, и таким образом вовлекать их в общую жизнь. Осознавая свою слабость, пожилые люди начинают бояться превратиться в обузу для семьи и быть из-за этого отверженными семьей.

В отдельную рубрику выделены социальные факторы. Уход на пенсию сопровождается резким снижением доходов человека. Пенсионеры начинают экономить на всем, на чем только можно, — на еде, телефонных разговорах, электроэнергии, причем зачастую они ведут себя так, даже если у детей достаточно средств, чтобы их содержать, — и все по той же причине: из опасения быть в тягость семье. Старые люди часто подвергаются оскорблениям, к ним бывают невнимательны. И происходит это не столько из-за изменений в поведении самих пожилых людей, сколько из-за того, что дети не хотят вникать в потребности своих родителей. Помогая им физически и материально, они зачастую отказывают им в эмоциональной, человеческой поддержке, в чем те нуждаются в первую очередь.

Относительно психических расстройств в целом важно понимать следующее.

— Этих отклонений не нужно стыдиться. Табуированность душевных болезней восходит к тем временам, когда в них видели знак одержимости дьяволом. В наше время многие проблемы могут быть решены посещением психолога либо медикаментозно.

— Появление психических расстройств не является признаком слабости характера. Думать так — значит тоже следовать архаическому предрассудку. Многие пациенты испытывают стыд, обращаясь к специалисту, полагая, что, будь они сильнее, то сами могли бы справиться со своим недугом. Однако дело обстоит ровно наоборот: обращение к врачу — это проявление силы, а не слабости. Существуют болезни, с которыми человек в принципе не может справиться сам.

— Не следует думать также, что рецепты на лекарства — это отписка врача или способ «загнать болезни внутрь». Сегодня непреложно установлено, что многие психические расстройства возникают вследствие неправильного функционирования мозга. Например, депрессия — результат низкого содержания серотони на в организме. Существуют современные средства, которые в большинстве случаев снимают проблему депрессии. Однако важно помнить о том, что нужно лечить причину, а не следствие.

— При всем положительном влиянии благоприятного домашнего климата, любви и заботы близких нужно помнить, что в случаях психических отклонений совершенно необходимо обратиться к специалисту.

Переходя к разговору о людях самого преклонного возраста, вступающих в последнюю фазу своей жизни, Илардо подчеркивает необходимость тщательного планирования дальнейших действий по уходу за ними. В этом плане нужно учесть все возможные варианты дальнейшего развития событий, поскольку таких вариантов остается, увы, немного. Принимая важные решения, пишет он, нужно в первую очередь учитывать желания самих престарелых родителей (разумеется, если их рассудок остается достаточно ясным). Один из самых первых и кардинальных вопросов, которые предстоит решить в этих случаях американским читателям этой книги, — оставлять ли старого человека в семье, где очень нелегко обеспечить ему подобающий уход, или устраивать его в дом для престарелых. Илардо приводит множество доводов в пользу домашнего ухода. Для России этот вопрос, по-видимому, еще долго будет оставаться неактуальным — в силу сложившейся традиции, а также малочисленности и убожества наших домов для престарелых.

В большинстве случаев пожилые люди хотят как можно дольше оставаться дома — родной дом дает чувство уверенности, защищенности, в нем все знакомо и привычно. Старики плохо переносят перемены. Очень большое значение имеют также отношения с друзьями и соседями. К тому же присутствие дома родителей, пусть стареющих и немощных, действует успокоительно на детей.

Решение оставить пожилого человека дома влечет за собой большую ответственность. Необходимо тщательно продумать все, что может быть сделано в квартире для того, чтобы обеспечить его безопасность. Например, в ванной необходим нескользящий коврик, по возможности должны быть убраны пороги внутри квартиры, при готовке лучше пользоваться самовыключающимися приборами — микроволновой печью и электрочайниками, самые необходимые предметы должны быть легкодоступны. Необходимо также произвести изменения, связанные с личными заболеваниями человека: для слабослышащего, например, необходимо установить громкий дверной и телефонный звонок, для слабовидящего— яркий свет и по возможности использовать контрастные цвета в обстановке. Все рекомендации перечислить невозможно, однако проще всего понять, какие именно изменения необходимо произвести, если стать на место пожилого человека, попытаться взглянуть на окружающее его глазами.

Старость рано или поздно заканчивается, и человек вступает в последнюю фазу своего жизненного пути — последние дни перед смертью.

Илардо — убежденный противник искусственного продления жизни безнадежно больных пациентов. В седьмой главе он дает краткое типологическое описание всех участников финальной драмы в жизни старого человека. Это, во-первых, представители больничной администрации, которые — из страха возможного судебного преследования — используют все мыслимые и немыслимые технические средства, чтобы поддержать физическое функционирование организма. Это, во-вторых, врачи, которых со студенческой скамьи приучают поддерживать жизнь пациента «любой ценой» и которые смерть каждого пациента — естественное завершение жизни — воспринимают как собственное поражение. Далее, это сестры и младший медицинский персонал. Эти люди, находясь все время рядом с умирающим, быть может, как никто другой, чувствуют бессмысленность и жестокость пролонгирующих методов, однако они под угрозой увольнения не могут ни на йоту отклониться от предписаний лечащего врача. И, наконец, самое главное, — это пациент и его семья. Социологические исследования показали, что медицинский персонал больниц предпочитает «хороших» больных «плохим», т. е. послушных и безвольных — самостоятельным, пытливым, интересующимся ходом лечения и отстаивающим свои права. Между тем практика свидетельствует, что именно «плохие» пациенты легче проходят все фазы болезни, чем «хорошие». Основная же масса пациентов и их родственников послушно следует указаниям врачей, поддаваясь их давлению.

Автор считает абсолютно неприемлемым с нравственной точки зрения, что важнейшие врачебные решения принимаются без учета желаний самого умирающего человека и его родственников. Сам Илардо является сторонником движения «Право на смерть», возникшего в Америке как реакция на несколько факторов. Техническая революция, затронувшая медицину, сделала возможным поддерживать вегетативное существование больного сколь угодно долго. Умирание превратилось в весьма дорогостоящий высокотехнологичный стерильный процесс, проходящий под полным контролем медицинского персонала больницы. Количество слухов и рассказов о последних месяцах, если не годах, агонизирующих пациентов превысило, так сказать, критическую массу. Эти рассказы передавались из уст в уста и вплоть до конца 1970-х практически не проникали в средства массовой информации. Между тем их содержание, без преувеличения, леденило душу. Во имя «правильной медицины», вовлекающей близких пациента и его самого в изматывающее соревнование со смертью, калечились судьбы, разорялись и рушились семьи. В конце концов медицинское сообщество оказалось атакованным с обоих концов «спектра». Одни семьи, измотанные нескончаемой агонией близкого им человека, возбуждали в судах уголовные дела против врачей, игнорировавших, по их мнению, права больных и их собственные, другие, воспитанные современной культурой, для которой смерть — это самое худшее из зол, напротив, подавали на них в суд за медицинские ошибки, из-за которых пациент якобы оказался «упущен». В результате, по мнению многих наблюдателей, медицина стала больше заботиться о том, чтобы оградить себя от возможных судебных исков, чем о благе пациентов. В этот напряженный период само понятие смерти превратилось в юридический термин и вместе с тем — усилиями специалистов по этике, юристов, медиков — подверглось значительной коррозии, потеряло свои очертания. В прежние, более «простодушные» времена смерть фиксировалась при необратимой остановке сердца, потом индикатором стало служить прекращение работы мозга, потом — его отдельных участков и т. д. Пафос движения «Право на смерть» состоит в том, чтобы за шумом ученой дискуссии многочисленных профессионалов расслышать голос больного, сделать так, чтобы в последние дни он оставался хозяином самого себя и своих последних часов, а не жертвой обстоятельств и объектом медицинских манипуляций.

В 1991 году Конгрессом США был принят Закон о самоопределении пациентов, согласно которому каждый пациент, поступающий в больницу, должен быть ознакомлен со своими правами. Кроме того, пациенту в обязательном порядке задается вопрос, имеет ли он при себе так называемое «завещание о жизни» (living will), в котором бы содержались так называемые предварительные указания относительно последующих медицинских мероприятий, которые должны быть применены в случае его дальнейшей недееспособности. (Отдельным пунктом закона обусловлено, что уход за больным и его лечение не должны зависеть от на личия у него завещания о жизни.) В действительности, хотя указанное завещание является сердцевиной и главным содержанием Закона о самоопределении пациента, в описании и юридическом определении этого документа имеется много противоречий и подводных камней. Илардо посвящает десяток страниц своей книги детальному разбору возможного толкования спорных мест, имеющихся в самой форме завещания, а также рекомендациям по ее заполнению.

Последняя глава книги посвящена тому, как разные люди переживают смерть своих родителей. Илардо обстоятельно описывает всевозможные типы реакций на это трагическое событие. Квинтэссенцией его рассуждений является, пожалуй, следующая мысль: главное условие для нормального протекания эмоций — это открытость членов семьи друг другу. Нет ничего более пагубного, чем неспособность плакать, искренне выражать свои эмоции. Очень важно внутренне принять естественный ход вещей и, с одной стороны, не накладывать запрета на свои эмоции и эмоции других людей, с другой, — не пытаться искусственно длить чувство горечи и скорби, которое иначе может перейти в хроническое душевное расстройство.

Дарья Белокрыльцева

---

[*] Joseph A. Ilardo, ph.d., L. C. S. W. As Parents Age. A Psychological and Practical Guide. Acton, Massachusetts, 1998. Джозеф А. Илардо — психотеропевт, доктор философии. Возглавляет Центр взрослых детей пожилых родителей (New Fairfield, Connecticut).