«Пробить стену предубеждений…»

Знаменитый русский востоковед Юрий Рерих[1] в 1923 году писал в программной статье «Расцвет ориентализма»: «Еще совсем недавно ориентализм был замкнутой областью, в которой проводились углубленные научные изыскания, но сокровища которой были недоступны остальному миру и скрыты за плотной пеленой времен. Однако пробил час, и именно этой науке, занимавшейся воссозданием прошлого, выпало на долю указать людям новые пути, облегчающие взаимопонимание между двумя великими очагами мировой цивилизации. <…> Разница между Востоком и Западом заключается, конечно, не в отличии рас, но, скорее, в различных подходах к вещам, сложившихся на основе как несхожих условий жизни, так и множества предрассудков. На первый взгляд, кажется невозможным пробить эту стену предубеждений и устоявшихся представлений, но если попытаться это сделать, то это не более сложно, чем следовать старым убеждениям»[2].

Сегодня, когда в моду у политиков опять входят разговоры о пропасти между Западом и Востоком, в основном мусульманским, размышления Юрия Рериха представляются в высшей степени актуальными. Ученые-востоковеды, несомненно, могут внести значительный вклад в преодоление наметившейся конфронтации. Во всяком случае, широкая публикация материалов конгресса востоковедов, прошедшего прошлым летом в Москве, безусловно способствовала бы изживанию многих «предубеждений».

Международный конгресс по азиатским и североафриканским исследованиям (International Congress of Asian and North African Studies — ICANAS-37) проходил с 16 по 21 августа 2004 года под председательством известного индолога, директора Института востоковедения РАН Ростислава Рыбакова. В конгрессе приняли участие около 1 600 ученых со всех концов света — прежде всего России и государств СНГ, а также Индии, Китая, Японии, Ирана, Турции, арабских стран, Западной Европы и США.

«Новый этап в ориентализме — это всеобщий синтез, который, отвечая требованиям современной науки, отразил бы историческое развитие стран Востока в совокупности, — мечтал Юрий Рерих. — Многоцветная вереница народов развернулась бы перед нашим взором; одна за другой проследовали бы в ней те нации, которые еще вчера жили только памятью о своем великом прошлом»[3]. Московский форум наглядно показал, что такой синтез действительно происходит и вклад в развитие востоковедения самих ученых Востока становится все более заметным. Востоковедение, зародившееся в странах Запада, приобретает универсальный характер.

Программа конгресса была чрезвычайно разнообразна. В его рамках действовали секции истории, философии, религии, литературы, языков и экономики народов Востока. Наряду с традиционными секциями исламоведения, буддологии, истории и культуры Османской империи, Индии, Китая, Японии были секции, посвященные новым направлениям в востоковедении: политологии, демографии, гендерным исследованиям, использованию информационных технологий в ориенталистике.

Некоторые ученые сомневаются в целесообразности таких широких форумов и считают, что полезнее проводить семинары по конкретным проблемам или специализированные конференции. Представляется, однако, что подобное совмещение многочисленных симпозиумов по различным отраслям науки дает большой кумулятивный эффект. В ходе широких научных дискуссий выявляются некоторые общие подходы, формируются представления об общих тенденциях и перспективах в развитии науки, вместе с тем научная молодежь получает возможность послушать ведущих ученых из разных стран (в рамках московского конгресса были специально организованы мастер-классы для молодых ученых). При проведении подобных крупномасштабных международных конференций организаторам редко удается избежать некоторой сумбурности программы и смешения стилей. Конгресс востоковедов в Москве не стал в этом смысле исключением, но эти недостатки искупались плодотворностью неформального, научного общения.

Разумеется, в рамках журнальной публикации невозможно дать сколько-нибудь полный обзор докладов, сделанных на конгрессе. Мы избрали иной путь и решаемся предложить вниманию читателей два доклада, наиболее характерно отразивших ведущую тенденцию к рериховскому синтезу.

Московский ученый Р. Г. Ланда, проследив историческое взаимодействие христианского и исламского мира в Средиземноморье в длительной исторической перспективе, приходит к заключению, что история Средиземноморья дает «весьма убедительные доказательства возможности преодолеть будто бы непроницаемые барьеры между расами, религиями и духовными мирами», в частности между исламом и христианством[4].

Доклад японского исследователя Шина Номото посвящен анализу исмаилитской христологии. Исмаилизм — одно из наиболее заметных ответвлений шиитского ислама. Это учение, в рамках которого были существенно реформированы многие подходы традиционного ислама и которое в силу этого можно в чем-то уподобить христианскому протестантизму. В ХХ веке исмаилизм многому научился у Запада, в значительной степени вестернизировал свою систему образования, но при этом он по-прежнему опирается на положительный опыт своих классиков. Для современных исмаилитов характерны толерантность и доброжелательное восприятие плюрализма мнений.

На основе изучения труда средневекового мыслителя Абу Хатима ар-Рази, сочинения которого — один из важнейших доктринальных источников исмаилизма, японский исследователь показывает, насколько различными могут быть взгляды мусульманских мыслителей на ключевые богословские вопросы и какое значение образ Иисуса Христа и обстоятельства его распятия имели для формирования эсхатологических представлений о Судном Дне.

---

[1] Юрий Николаевич Рерих (1902–1960), сын Николая Рериха, участник экспедиций в Индии, Монголии, Китае и Тибете, крупный тибетолог, в последние годы жизни работал в Институте востоковедения в Москве.

[2] Цит. по: Рерих Ю. Тибет и Центральная Азия (статьи, лекции, переводы). Самара: Агни, 1999. C. 13–14.

[3] Там же. С. 18.

[4] Международный конгресс востоковедов: Тезисы. Москва, 2004. Т. 3. С. 860.