Рубеж взрослости: сроки и критерии

Опрос 30 июня — 1 июля 2014 года. 100 населенных пунктов,43 субъекта РФ, 1500 респондентов

Граница взрослости — не самая легкая тема для массового опроса. Достижение взрослости ассоциируется обычно и с определенным возрастным рубежом, и с теми или иными событийными, биографическими вехами, и с некой стадией личностного созревания. Это не альтернативные, конкурирующие, а взаимодополняющие ракурсы восприятия. И прежде чем говорить с респондентами о хронологическом барьере, отделяющем взрослых людей от… невзрослых (любой более определенный термин здесь едва ли применим), нужно хотя бы начерно, приблизительно уяснить, как именно эти ракурсы восприятия соотносятся в их сознании. Иначе разговор может оказаться чересчур поверхностным.

Поэтому, приступая в рамках опроса к данному сюжету, мы прежде всего напомнили респондентам, что взросление «необязательно связано с паспортным возрастом человека. Есть люди, которые взрослеют очень рано. А есть люди, которые никогда не взрослеют». И, сориентировав таким образом респондентов на сущностные характеристики, а не на «формальные» рамки взрослости, задали ключевой вопрос: «Что, по Вашему мнению, значит — быть взрослым? Какого человека можно назвать взрослым?»

Ответили на него 89 % опрошенных, что вообще-то очень много для открытого вопроса. И чаще всего в ответах звучал мотив ответственности — так или иначе говорили о ней 30 % респондентов[1]. Как правило, имелась в виду ответственность за себя («который сам за себя отвечает»; «ответственность за слова и поступки»; «ответственный за себя хотя бы»; «которые осмысленно отвечают за свои поступки»), но нередко планка оказывалась выше: предполагалась также ответственность за близких, окружающих («умеющий отвечать за других»; «быть ответственным за себя и окружающих»; «нести ответственность за другого человека»; «умеет отвечать за себя и за близких ему людей»).

Вторая по распространенности интерпретация (23 %): связь взрослости с самостоятельностью («самостоятельность моральная и материальная»; «который самостоятельно мыслит»; «свободного, независимого ни от кого»; «это самостоятельность во всем: в делах; в суждениях; в поступках»). Причем во многих случаях респонденты подразумевают либо прямо указывают на независимость «взрослого» от родителей («делать все самому, не надеяться на родителей»; «самостоятельный, не зависящий от родителей»; «жить отдельно от родителей и их опеки»; «отрезанный ломоть»).

Очень многие считают основной характеристикой взрослого человека финансовую независимость (20 %). При этом для одних уже само наличие оплачиваемой работы знаменует порог взрослости («если начинает работать — значит, взрослый»; «кто уже работает»; «которые самостоятельно зарабатывают деньги»), другие же связывают ее с уровнем заработка, гарантирующим самообеспечение («сам себя содержит, не требует помощи»; «когда сам себя может обеспечить»; «финансово независимый человек»; «можешь зарабатывать на жизнь — значит, взрослый»). Гораздо реже взрослость ассоциируется со способностью финансово обеспечить не только себя, но и семью («самому зарабатывать на себя и свою семью»; «обеспечивать семью»).

Для значительной части респондентов (12 %) «взрослый» — это прежде всего разумный, рефлексирующий, зрелый человек. Акценты тут, впрочем, расставляются по-разному: одни считают главным ум «вообще» («имеющие голову на плечах»; «умный»; «кто соображает, тот и взрослый»; «надо уметь думать»), другие — здравомыслие и практическую хватку («не делать безрассудных действий»; «быть практичным»; «когда человек начинает здраво рассуждать и правильно оценивать обстановку»; «который принимает правильные решения, социально адаптирован»), третьи — мудрость, глубокое понимание сути вещей («степень мудрости есть»; «понимать, что в жизни главное»; «который умеет принять мудрое решение»; «узнает смысл жизни»).

По мнению заметной части респондентов, взрослым человек становится тогда, когда заводит семью, детей (5 %). Другие представления о границе взрослости звучали довольно редко: это и рубеж 18-летия (3 %), и достижение более почтенного возраста (3 % опрошенных называли разные возрастные «пороги»: и 30, и 40, и 50, и даже 70 лет), и служба в армии (1 %); у некоторых представление о взрослости ассоциируется с образованностью (2 %), целеустремленностью (1 %), воспитанностью (1 %) и т. д.

Выяснив и актуализировав таким образом представления участников опроса о взрослости, мы спросили, в каком возрасте они почувствовали себя взрослыми[2] (см. табл. 1).

Таблица 1. Данные в % от групп

Как видим, чаще всего субъективный рубеж взрослости наши сограждане преодолевали в 18—20 лет (35 % опрошенных), раннее взросление (до 18 лет) пережили 28 % россиян, позднее (от 21 года) — практически столько же: 26 %. И 11 % опрошенных не чувствуют себя взрослыми, причем даже в старшей возрастной когорте таковых не так уж мало — 4 %.

При взгляде на эти данные трудно не заметить прежде всего, что раннее взросление было свойственно старшему поколению в гораздо большей мере, чем прочим: 42 % (19 + 23 %) против 28 % (8 + 20 %) по выборке в целом. Во многом это, несомненно, связано с ранним началом трудовой жизни представителей данной возрастной когорты: если начали работать и зарабатывать до 18 лет только 38 % опрошенных из тех, кому сейчас до 30 лет, и по 43 % относящихся к двум средним возрастным когортам, то к старшей — 60 %. В значимости этого фактора мы еще убедимся.

Любопытно также, что в очень позднем взрослении (после 30 лет) значительно чаще других признаются люди «второго среднего возраста» (46—60 лет).

Межпоколенческие различия хорошо демонстрирует такой показатель, как средний субъективный возраст взросления для данной возрастной когорты. У молодежи он ниже всего — 19,9 года. Впрочем, этот показатель следует считать «предварительным»: 20-летний юноша, не сомневающийся в своей взрослости, вполне может через пару лет признаться самому себе, что заблуждался на сей счет… Но дальше — интереснее: у людей «первого среднего» возраста (31—45 лет) этот показатель составляет 20,4 года, у людей «второго среднего» (46—60) — 21,8, у пожилых — 20,0. Таким образом, инфантилизм поколения, представители которого становились совершеннолетними в 1970-е и в первой половине 1980-х (одна из «сквозных тем» позднесоветского кинематографа), получил здесь довольно убедительное подтверждение.

Как показал опрос, большинство наших сограждан убеждены, что женщины взрослеют раньше мужчин (см. рис. 1): у представителей сильного пола соотношение 2 к 1, у представительниц пола прекрасного — 9 к 1.

Рисунок 1. Данные в % от групп

Между тем столь значительный перекос на самом деле не так уж велик — по крайней мере если судить по самоощущению опрошенных. Средний субъективный возраст взросления российской женщины — 20,0 лет, российского мужчины — 20,6 года.

В целом те, у кого есть высшее образование, ощущают переход к взрослости несколько позже, чем люди, получившие среднее специальное образование, а тем более — окончившие только среднюю школу (либо не окончившие и ее): средний субъективный возраст взросления составляет 20,7 года у первых, 20,4 у вторых и 19,9 у третьих. Во многом, конечно, эти различия связаны с тем, что высокий уровень образования коррелирует с поздним началом трудовой деятельности.

Представление о том, насколько тесно связан субъективный возраст взросления со стартом трудовой деятельности и первым заработком, можно получить из таблицы 2. Так, 77 % респондентов, почувствовавших себя взрослыми до 18-летия, на этом этапе жизни уже начали работать (при том, что в целом по стране этот показатель составляет 45 %).

Таблица 2. Данные в % от групп

Респондентов, считающих себя взрослыми (то есть 89 % опрошенных — прочие таковыми себя, напомним, не ощущают), мы спросили «с чем, с какими событиями, обстоятельствами» взросление было связано. И 25 % сказали, что с выходом на работу, с первыми заработками: «устроился работать, начал зарабатывать»; «получил первую зарплату»; «начала зарабатывать себе на жизнь»; «когда сам сел на трактор». Вдвое меньше оказалось тех, кто связывает свое взросление с женитьбой или замужеством (12 %); столько же (12 %) говорили об окончании школы и/или поступлении в вуз или среднее специальное учебное заведение. Далее в иерархии «рубежных» биографических событий — рождение ребенка (9 %), начало самостоятельной жизни отдельно от родителей (8 %)[3], служба в армии (8 %). Если учесть, что среди участвовавших в опросе в принципе не могли связать свою взрослость с армейской службой ни женщины, ни приблизительно две трети мужчин[4], последний показатель выглядит весьма внушительно. Интересно, что некоторые связывали свое взросление с уходом в армию, а некоторые — с возвращением из нее.

Прочие жизненные вехи упоминались гораздо реже. Некоторые связывали возникшее ощущение взрослости со смертью близких (3 %), с теми или иными домашними обстоятельствами (болезни близких, разводы, рождение сестер или братьев и т. д. — 3 %), с достижением совершеннолетия, получением паспорта (2 %), с различными испытаниями, выпавшими на их долю (от инвалидности до судимости — 2 %) и т. д.

И, разумеется, помимо более или менее типичных встречаются и редкие, уникальные признания. Кого-то заставили очень рано повзрослеть трагические события отечественной истории: «я — узник лагерей Германии; наши нас спасли — не успели сжечь»; «послевоенное время, мы были врагами народа, я воспитывала своих братьев». А у кого-то взросление наступает чуть ли не со старостью: с рождением внучки, с выходом на пенсию и т. д.

Иногда переход к взрослости ассоциируется с нездоровыми привычками — но по-разному: один (по-детски) почувствовал себя взрослым, когда «курить начал», другой (по-взрослому) — когда «бросил пить».

© Фонд «Общественное мнение»