Плачевная смерть Коко

Давно я хотел сообщить вам любопытное известие о смерти незабвенного Коко, который в 1820 году, кажется, удивлял С.-Петербургскую публику умом своим и послушанием, который пленил всех красотою своею, особливо красотою прелестных глаз своих, превосходящих огнем и миловидностью глаза Арабского коня, который, наконец, сильнее многого другого доказывал старинную латинскую пословицу: Ничего нет невозможного для человека! Увы, Коко нет более на свете и, что всего ужаснее, он лишился жизни самым плачевным образом. Погостив в Москве и получив самую богатую дань красоте своей и талантам, Коко отправился весною на Нижегородскую ярмарку... При ночлегах хозяин его неоднократно пускал в пруды, случавшиеся в деревнях по дороге. Не в дальнем уже расстоянии от предмета своего путешествия они остановились дневать в одном селе, и Коко был выпущен в пруд, как и прежде, догулять на свободе. Когда нужно было отправляться далее в путь, то хозяин начал звать его из пруда, но он не выходил; ни угрозы, ни приветствия, дотоле столь для него внятныя и священныя, не могли вызвать Коко из воды, так что должно было отложить путешествие до другого дня. Назавтра хозяин был столь же неуспешен; на третий день невод принужден был ловить непослушного; Коко вышел из воды и приблизился к хозяину своему с покорностью, но сей последний, раздраженный его непослушанием, стал беспощадно его бить.

Долго сносил наказание Коко, но, потеряв терпение, кинулся на своего мучителя с остервенением, схватил страшными клыками его за руку и не освободил ее из своей челюсти, доколе созванные люди на помощь не убили свирепое животное на месте.

Примечание издателя

Коко был из рода тюленей, называемых сивучами или французскими морскими львами. Он имел не более 2 с половиной аршин в длину и кожу черную, гладкую, светящуюся как бархат от мокроты. Он был пойман в Сицилии на морском берегу еще весьма молодым и несколько лет получал тщательное воспитание... Когда он выучился вертеться в воде, целовать своего хозяина, кланяться посетителям, играть на гитаре и припевать, то повезен был путешествовать по Европе...
Коко долго не хотел поцеловать моего Роллу, Ньюфонладскую собаку, которая с жадностью смотрела в ванну, чтобы кинуться за ныряющим животным; но когда хозяин обещал дать ему за то большую рыбу и показал ее, то Коко весьма проворно выскочил из воды и чмокнул так искусно Роллу в морду, что сей последний не успел схватить его , хотя пасть его была раскрыта.

Отечественные записки. 1823. № 58. С. 396–400