Разсказъ П. И. Якушкина

Солнце приближалось къ западу; прекрасный осенній день приближался къ окончанію; въ воздухѣ была тишина невозмутимая; груди дышалось легко... Но, впрочемъ, вечера я описывать не стану; а желающіе могутъ прочитать описаніе этого вечера въ Усладѣ Жуковскаго; я скажу кратко. Солнце приближалось къ западу, а я приближался къ деревнѣ и догналъ мальчика лѣтъ десяти, въ худомъ армячишкѣ.

— Какъ деревня прозывается? спросилъ я мальчугана, чтобъ какъ нибудь разговоръ завести.

— Назиловка, дядюшка, бойко отвѣчалъ тотъ.

— А ты самъ откуда?

— Да изъ назиловскихъ.

— Гдѣ жь ты былъ?

— А я былъ въ Порхомовкѣ; тамь у насъ училище, такъ я изъ училища; учитель насъ распустилъ, которые подальше — вотъ я и иду домой въ Назиловку.

— Давно ты въ училищѣ?

— Да вотъ третью осень туда хожу.

— Что жь, всѣ слова въ азбучкѣ знаешь?

— Эвона!.. Да я тебѣ, дяденька, всѣ слова наизусть скажу!..

— Что ты?!..

— А вотъ слушай: азъ, буки, вѣди, глаголь, добро... зачастилъ мой новый знакомый.

— Постой, постой! А читать умѣешь?

— И читать азбучку умѣю!

— Ну, а другія книжки?

— Тѣ, дядя, не пробовалъ.

— А прочитай что нибудь изъ азбучки?

Мальчикъ мой порылся въ своей азбучкѣ, нашелъ мѣсто, гдѣ читать можно, и сталъ читать:

— Будь-благочестивъ-уповай-на-Бога.

— Постое!..

— А что?

— Что ты прочиталъ?

— Будь благочестивъ, уповай на Бога.

— Что жь это значить?

Мальчикъ призадумался: думалъ-думалъ, но никакъ не могъ придумать: что такое значитъ: будь благочестивъ и уповай на Бога. Я, по крайнему своему разумѣнію, растолковалъ ему, эту премудрость.

— Э! понялъ, дядя! радостно крикнулъ мальчикъ: — это значитъ: работай честно, никому худа не дѣлай, подати справляй самъ, а на мірскую шею не лѣзь — это и значитъ: благочестивъ! А худо пришлось: помолись Богу, Богъ тебя помилуетъ, значитъ, уповай!.. Уповай, значитъ: надѣйся.

— Да ты малый умный.

— Почитай родителей, уважай начальниковъ...

— Ну, а это что сказано?

Мальчикъ призадумался; мнѣ не хотѣлось ему подсказывать: пусть самъ догадывается.

— Знаю! крикнулъ мальчикъ: — понялъ!

— Ну, разскажи.

— Почитай — значитъ: вотъ тебѣ родитель — знай, что онъ тебѣ родитель; вотъ тебѣ сосѣдъ — знай, все равно, что считай его за сосѣда.

— Уважай начальниковъ? сталъ я подбивать мальчика.

— Уважай: значитъ: какъ увидишь начальника, прямо ему шапку снимай, а нужно, и въ ножки поклонись!

— Какъ такъ?! спросилъ я, немного озадаченный такимъ толкованіемъ.

— Да такъ, дядя.

— Нѣтъ, не такъ: почитай и уважай почти все равно.

— Нѣтъ, не все равно! бойко заговорилъ мальчуганъ: — разбойника, вора я и долженъ почитать за вора; а старшину, голову, будь самые разбойники, встрѣтишь — изволь шапочку снять!

— Что ты врешь!

— Нѣтъ не вру! зубы чистить будутъ!

— Для чего же?

— А чтобъ мужикомъ не назвали.

— Что?

— Не будешь чистить никому зубы, тебя сейчасъ же мужикомъ обзовутъ.

— Гдѣ же ты этой мудрости набрался?

— А вотъ въ азбучкѣ...

— Гдѣ же, покажи?

Мальчикъ пробѣжалъ нѣсколько строкъ, и сталъ читать:

— «Чисти зубы, не то мужикомъ назовутъ»: вѣдь такъ?

— Покажи твою книжку, оторопѣло я проговорилъ. Мальчикъ, злорадостно улыбаясь, подалъ книжку. Прочиталъ: «Чисти зубы — мужикомъ назовутъ»... Посмотрѣлъ на обертку; вижу

— азбука стоитъ 3 копейки: стало быть, издана для народа. Какъ ни мудры-хитры были наши образователи народа въ началѣ 50-хъ годовъ, но я все-таки не думалъ, что мужика можно ругать мужикомъ.

— Ты, братъ, не такъ толкуешь, робко заговорилъ я: — зубы чистить — значитъ: зубы мыть.

— А для чего мыть? Они и такъ бѣлы!

— А для того...

— Эй, дядя!.. закричалъ мой собесѣдникъ мимо идущему мужику: — подойди-ко сюда!

Мужикъ подошелъ къ намъ.

— Что? парень, нынче выучился? ласково спросилъ онъ у малъчика.

— Теперь выучился!.. радостно заговорилъ мальчикъ. — А вотъ этотъ дядя, прибавилъ онъ, смѣясь, указывая на меня: — не знаетъ, что такое зубы чистить: говоритъ: «мой зубы», а чего ихъ мыть, они и такъ бѣлы!

— Что? спросилъ мужикъ.

— Вотъ и нашъ учитель намъ зубы чистить, а самъ вѣдь тоже не изъ большихъ бояръ: сперва и самъ былъ мужикомъ.

— А теперь?

— Теперь до ундеровъ дослужился.

— За что же онъ зубы чистить?

— А чтобы мужикомъ не обзывали! Онъ колотушку въ макушку дастъ; ты мужикъ-мужикомъ, скажетъ, завсегда мужикомъ и останешься.

— За что же онъ бьетъ учениковъ? спросилъ я подошедшаго мужика-дядю.

— А для порядку, отвѣчалъ мужикъ-дядя: — чтобъ къ нему почтеніе, значить, всякъ имѣль.

«Отечественныя записки», 1868, № 1 январь, Отд. I, с. 213-215