Патриотические основания современной российской идентичности

Неявленная любовь к родине ни в коей мере не является добродетелью, а, скорее, наоборот, терпима из соображений гуманности.

А. Н. Малинкин

Обычно предполагается, что объект патриотических чувств всегда един - родина. Вместе с тем, у этого имени много образов: «родина» - это и «страна», это и «отчизна», и «место, где родился и вырос» и «где живут друзья и близкие мне люди». Кроме того, это еще и «государство». Кажется вполне естественным, что «родина» в качестве синонима включает в себя и «государство», тем более что последнее как социальный институт обладает достаточной способностью и возможностью создавать ряды символов и приписанные им смысловые схемы, призванные убедить граждан в тождественности этих понятий и образов. Вместе с тем, понятие «государство» отнюдь не всегда и отнюдь не целиком совпадает с понятием «родина». Эта закономерность может быть проиллюстрирована данными исследований, проведенных Фондом «Общественное мнение» в конце 2001 - начале 2002 года.

Участникам одного из опросов[1] предложили «игру в слова». Их попросили ответить на два вопроса, которые рассматривались нами в связке - как уточнение смысловых коннотаций понятия «государство»:

- По вашему мнению, какое из этих слов ближе всего по смыслу к понятию «государство»: «страна», «народ», «власть» или ни одно из перечисленных?

- А какие еще слова, близкие по смыслу к понятию «государство», вы бы назвали?

Наиболее часто в качестве близкого к «государству» понятия респонденты выбирали слово «народ» (42%), затем - «страна» (30%) и на третьем месте - «власть». Самостоятельная работа участников опроса по придумыванию слов-ассоциаций позволила уточнить «ближайшее» (в поле субъективных смыслов) окружение уже этих трех понятий.

. Те, кто выбрал слово «народ» в качестве аналога «государству», во второй раз чаще всего называли слова, отнесенные нами к категориям «отечество, родина» (16%), «страна, территория» (7%) и реже - «власть, сила» (5%).[2]

. Те, кто посчитал, что к понятию «государство» ближе всего слово «страна», во второй раз чаще всего называли слова, отнесенные нами к категориям «отечество, родина» (17%) и «общность людей (народ, семья, мои друзья)» (13%).[3]

. Те же, для кого «государство» ассоциировалось в первую очередь с «властью», во второй раз довольно часто называли слова, отнесенные нами к категориям «отечество, родина» (9%) и «страна, территория» (7%). Но главным образом в ответах людей преобладали разного рода указания на власть, на присущие ей функции и характерные черты: «беззаконие, коррупция»,«правительство», «президент», «институт власти», «аппарат управления», «могущество власти, сила», «машина подавления народа», «бюрократия», «беспредел и коррупция» и т. д. В общей сложности численность подобных ответов достигла 20%.[4]

Таким образом, если первые две группы демонстрируют патриотические чувства, в которых «власти» либо совсем нет места, либо ей отводится преимущественно роль антипода, чуждого или отчужденного от страны-народа-отчизны, то последняя рассматривает исходное понятие («государство») в функциональном ракурсе - в связке либо с «властью», либо с реалиями сегодняшнего дня, а вот комплекс патриотических переживаний оказывается в стороне или на периферии смыслового поля. Если говорить менее точно, но короче, там, где есть патриотизм, нет места власти, а там, где есть власть, там нет места патриотизму. Такой вот феномен:

Что же такое - патриотизм?

Патриотические чувства и взгляды формируются под влиянием множества факторов и являются, с одной стороны, компонентом личностной идентичности человека, а с другой - результатом его социализации. Чувство привязанности и любви к родительскому дому, к родным и близким, к ближайшему окружению всегда сущностно связано с «Я-концепцией» индивида, с его представлениями о себе самом, о своей биографии и о своем будущем и, кроме всего, с осознанием себя в качестве «актора», «человека действующего». По мере того как человек осваивает все большее жизненное пространство, окружающий мир, все более сложные системы взаимоотношений, он научается обобщать и соотносить себя с более крупными объектами и более абстрактными понятиями - со страной, с гражданами этой страны, с ее историей, с общими достижениями и с общими проблемами. То есть наряду с эмоциональным отношением к родине появляется рациональное и рефлексивное отношение к ней.

И наконец, патриотизм выражается в намерении действовать (или не действовать) тем или иным образом, намерении руководствоваться патриотическим чувством в своих сугубо индивидуальных решениях и поступках. Здесь имеет значение то, как человек рассматривает и оценивает свой опыт жизни в стране и опыт своих предков, как он переживает настоящее и какие планы он строит относительно своего будущего. На основании всех этих параметров человек выбирает и определяет для себя меру «автономии» относительно того объекта, на который направлены его патриотические переживания. Это не обязательно должна быть именно «родина», но и разные ее символизированные проявления - события (полет в космос или «стройки века»), люди (герои прошлого и популярные фигуры сегодняшнего дня) или же идеи («православие», «демократия», «самобытность» и т. п.). При этом у человека все равно сохраняется личное отношение к таким символам и абстракциям, и патриотические чувства в значительной мере формируются в результате свободного самоопределения: участвовать или не участвовать в судьбе предмета патриотической любви, и если участвовать, то в каких ситуациях и в какой форме.[5]

В комплексе патриотических переживаний, таким образом, объединены разные стороны человеческой натуры, чувства, рациональность и воля, переплетено личное и общественное, реальное и символическое. Этим, на наш взгляд, обусловлена сложность и противоречивость существования патриотических чувств как в масштабе всего общества, так и на уровне отдельного индивида.

Данные опросов показывают, что значительная часть россиян сомневается в широкой распространенности патриотических чувств в современном российском обществе. Так, на вопрос: «С вашей точки зрения, какую часть россиян можно назвать патриотами?» 42% респондентов выбрали вариант «меньшинство», и еще 8% - «никого». Пятая часть опрошенных (20%) остановилась на ответе «половину», неявно отмечая, что все оставшиеся не испытывают этого чувства.[6] Выбирая из предложенного списка ценностных понятий наиболее важные, только 3% участников опроса остановились на слове «патриотизм».[7]

С одной стороны, привязанность к родине, к месту своего рождения, наряду с привязанностью к собственной семье, является одним из фундаментальных оснований «Я-концепции» человека. Этот патриотизм - очень личное, почти интимное чувство. Но есть и другая сторона. Помимо «малой родины», существует «большая родина», и патриотизм как социализированное, специально воспитанное в человеке чувство рождается на основе взаимности обязательств, солидарности, а также оптимальных для человека степени и способе его интеграции в макросообщество своей страны. Именно о таком, многоуровневом, характере патриотизма, встроенного в структуру социальной идентичности человека, и говорил один из участников фокус-групп:

. «С моей точки зрения, родина и патриотизм - это человек и родина. Это оболочки, которые вокруг нас, как концентрические круги, понимаете? Tо есть в центре - сам человек, потом уже место, в каком он родился, и пошли уже оболочки: народ, государство, район, природа. И вот что такое патриотизм: если какой-то одной оболочке плохо, а я переживаю это в масштабах этой оболочки. Напали на страну - я за страну, страна - моя родина, напали на землю - земля моя родина, разрушили мой дом, спилили дерево, возле которого я родился, - для меня это родина, т. е. я страдаю. Взорвали дом, люди погибли - люди - моя Родина. Да, понимаете, т. е. это оболочки, которые меня окружают».

Таким образом, мы можем предполагать, что в обществе существуют как минимум две разновидности чувства патриотизма: одна в первую очередь интимно-личностная, другая основана на идейных и нормативных установках человека. Можно предполагать, что второй вид патриотизма, в отличие от первого, более подвержен переосмыслению или даже кризисной переоценке. О существовании нормативного конфликта между двумя модальностями патриотических чувств красноречиво свидетельствует следующий диалог участников фокус-групп:

1-й участник: Человек не должен говорить: мне наплевать на все то, что в обществе творится, я за это не голосовал. Если так, то теряется государственный стержень. Вы же должны осознавать, что в тот момент [имеются в виду события в Москве 1993 года], когда вы не пошли [к Белому дому], то вы бы принесли пользу.

2-й участник: Это я бы воевала за чужие интересы. Два пана дерутся, у мужиков чубы трещат. А я должна грудного ребенка оставить, вы тут посидите, да?!

1-й участник: А если будет война, вы тоже скажете, что я пойду, посижу, у меня муж, у меня дети, и все? А кто будет вас защищать? Не чеченская война - ну, скажем, внешнее вторжение.

3-й участник: Ну, тогда все пойдут. Сравнивать два таких дела нельзя. А у меня пример другой. Вот пожар где-то в колхозе. Если человек сознательно бежит на конюшню выпустить лошадей, действительно рискуя своей жизнью, хочет спасти скот, понимая, что он может сам погибнуть, вот это патриотизм именно к родине.

Модератор: А может, ему просто жалко лошадей этих? При чем тут Родина?

3-й участник: Ну как при чем? Спасти скот для народа. Скот, потому что просто он живой. Душа живая. И плюс он же понимает, что он и сам может погибнуть, но все-таки это делает.

4-й участник: А если бы там трактор горел?

3-й участник: Все равно, вот это патриотизм, если бы он трактор бросился спасать.

4-й участник: А вот у него дома жена и дети.

3-й участник: Ну и что, это действительно патриотизм, потому что он хочет для родины, для людей спасти.

2-й участник: А для каких людей? Его семья к этим людям не относится? Получается, что он про близких в этот момент не подумал: кто их кормить будет, если он погибнет?

3-й участник: Ну, значит, он более глобально мыслит.

4-й участник: Непонятно мне слово «патриотизм». Сейчас как-то быстро все меняется, некоторые за одно что-то держатся, а потом сами же разочаровываются в этом. Как сказать, они патриоты или нет, если им семья дороже, если они не хотят ехать всю жизнь жить в строительных вагончиках?

Тема долга непременно возникала в рассуждениях участников фокус-групп о патриотизме. Но были две позиции, не подвергавшиеся сомнению участниками дискуссий и разделявшиеся значительным числом людей, отвечавших в ходе массового опроса на открытые вопросы о патриотизме. Во-первых, это исполнение общественного долга в случае «чрезвычайной» или «экстремальной» ситуации. Как правило, имелась в виду война, военная служба и необходимость защищать страну в случае нападения на нее.

. «Это защита своей страны при угрозе внешнего врага».

. «Отдать два года родине - армия».

. «Это когда тебе говорят: надо встать ночью и идти защищать родину».

. «Когда люди идут на смерть ради своей родины».

. «Оно ведь не постоянно, это чувство, мы ведь не каждый день патриоты. А именно когда ситуация острая возникает, что наша страна в беде или что-то случилось. И ведь все прислушиваются и в этой ситуации обсуждают, патриот он или не патриот и что надо делать в таких ситуациях. Во время войны было: страна зовет. Все поднимались. В чрезвычайные моменты видно сразу - мы все или не все, и у нас сплоченность».

. «Я за себя скажу: да, я пойду. Внешний враг будет - я пойду защищать страну. Внутренний - я не буду, потому что я в своем государстве развязывать войну - не развязывал. А кто развязал - теперь они все в сторонку ушли, а наши мальчишки там гибнут до сих пор».

Второй аспект понимания патриотического долга - это исполнение конкретных дел, честный и добросовестный труд, общественно значимые поступки, такие как, например, благотворительность и спонсорская поддержка. В таком контексте «приватная» мотивация уже не вызывала споров и упреков в эгоистичности.

. «По делам, на конкретном месте, за которое он отвечает».

. «Профессионал, честно выполняющий свою работу».

. «Когда трудишься честно, добросовестно, не воруешь у общества, а стараешься приумножить честно благосостояние свое и общественное».

. «Вот это и есть патриотизм, когда человек стремится сделать лучше, для того чтобы тот, кто живет с тобой рядом, жил лучше. Честное и порядочное отношение к любой мелочи, которая вокруг тебя, - это уже патриотизм. Когда ты зарабатываешь деньги, но не жируешь на них. Ростропович, например, поддерживает молодых талантливых музыкантов. Алферов - деньги в физику вкладывает. Очень много новых русских нормальных, которые и деньги зарабатывают, и хотят вкладывать их во что-то, стоящее поддержки».

. «Я думаю, что человек прежде всего - даже больше, чем родину, - должен полюбить себя. И делать все хорошее как можно больше для себя и своих родных- это большая ответственность. От этого зависит и вся страна. Если таких людей будет больше, которые будут больше делать и никому не приносить зла, то тогда будет любовь к родине, тогда будет каждый исполнять свой долг. Я, например, пошла вымыть подъезд для себя и, значит, сделала для соседа - и вообще для всех. Я для себя это делаю, потому что мне не нравится ходить по грязному. Если люди будут это понимать - что, делая для себя, ты вольно или невольно сделаешь это для всех... А мы ведь как, многие: "Мне не платят за это, ну и пусть грязь будет". Вспомните у Булгакова - профессор Преображенский».

. «Все-таки патриотизм - больше общественное, нежели частное чувство, потому что человек любыми своими поступками должен показывать свою любовь к родине. Не то что надо кричать: я патриот, а своими повседневными делами. Если он в обществе на пользу нашего государства делает - это какое-то проявление любви к родине. Честный труд, добросовестный - он и лично для человека пользу дает, и для общества пользу. Согласитесь, что это не всегда одно и то же, я не беру тех людей, для которых сейчас только деньги, деньги».

Разговор о патриотизме на дискуссиях фокус-групп показал, что «обыденные теории» о патриотизме строятся на соотнесении оценок чужих патриотических чувств и взглядов со своими собственными. Если люди делают для себя вывод о том, что их собственная судьба переплетается с судьбой родины, тогда и возникают «патриотические» биографии. Но «социализированная» часть патриотических установок оказывается очень уязвимой, если человек приходит к выводу о нарушении взаимной ответственности между ним и обществом, о возникшей диспропорции в отношениях. И в этом случае появляется либо нигилизм, либо индифферентность в отношении к «социализированной», предписанной нормативной части патриотических чувств и установок.

. «Государство не заботится о простых людях, а наиболее наглые наши сограждане обворовали народ, а государство бросило остальных на произвол судьбы. А чубайсы и мамуты вертят им в своих интересах. А сейчас они хотят патриотизма, чтобы их не только простили, но и поддерживали, работали на них. Когда уже нечего воровать, тогда они про патриотизм вспомнили:»

. «Нет, что значит - родина нас забыла? Это не родина забыла. У нас правительство просто бросило всех на произвол судьбы, на выживание оставило. Кто выживет, тот и выживет. Первоначально... вот я помню те времена, когда действительно с родиной было взаимное отношение. Почему бомжей столько развелось? Ведь я знаю, как они появляются. Был вполне приличный человек, грамотный, высшее образование, Плехановский институт. И он остался без средств к существованию. И государство не может ему помочь. Виноваты действительно правители, которые сейчас правят, государство со своими надстройками всевозможными».

. «Я не чувствую дискомфорта никакого в отношении родины, хотя нас и ограбили всех со сбережениями и прочими делами. Ведь государство - это не вся страна, это инструмент управления обществом. В азартные игры с ним не надо играть, и с государством многие стараются не связываться, хотя часто они же надеются на его помощь. Для меня патриотизм - в первую очередь чувство общности с людьми, которые тебя окружают. Сначала мать, родители тебя окружают, больше стал - тебя уже окружают другие люди, друзья, коллеги, формируется привычка к хорошему, к своему, к родному».

Несмотря на разнообразную и сложную мотивацию комплекса патриотических чувств, патриотизм остается социально одобряемой ценностью. Это означает, что данное понятие вряд ли появится среди «отторгаемых», как это было в недавнем прошлом со словами «реформы» или «демократия», например. Кроме того, это понятие остается важным инструментом для оценки других людей. В связи с этим обращает на себя внимание соотношение числа респондентов, затруднившихся ответить (по данным последнего массового опроса) на два открытых вопроса: «Как вы бы объяснили, что такое патриотизм?»«Кого из известных общественных деятелей нашего времени можно назвать патриотом? Назовите имена этих людей». На первый вопрос не дали ответа 26% опрошенных, на второй - 56%, и еще 5% сказали «нет таких». То есть при достаточной известности смысла понятия в сознании российских граждан этот термин не обнаруживает связи со сферой образов общественных деятелей.

В этом отношении интересны ответы тех участников фокус-групп, которые стали сомневаться в приложимости этого понятия к собственным ощущениям и переживаниям в ситуации, когда им задали вопрос: «А вы сами считаете себя патриотом?» Таковых оказалось немного, всего пять человек. И мотивы одинаковых ответов оказались разными:

. «Я не могу определить, патриот я или не патриот. Я в этом смысле критически отношусь к себе. Может, я что-то делаю, но недостаточно для страны. А может быть, я сама не востребованная в данном обществе».

. «Если бы 10 лет назад ответить, то сказала бы "да", а сейчас даже не знаю: Потому что за эти годы у меня было много такого, что взаимности с моим обществом и государством не было. И когда один раз так, два, три:»

. «Вы знаете, мне кажется, еще несколько лет - и его [патриотизма] совсем не останется. И мне очень обидно не за народ, а за правителей. Съездите во Псков или Тамбов: Создали такие жизненные условия, что совершенно не способствуют патриотизму. А чем еще-то гордиться? Коммунальной квартирой?Все развалено, все заводы стоят, фабрики стоят. Я езжу в Клинский район - там совхоз был миллионер, сейчас все развалено: ни скота, ни работы, ничего нет. Я полагаю, что прожить без патриотизма сейчас можно спокойно. И даже нужно, для человека это неважно, нужно своей жизнью заниматься, своим делом».

. «Потому что от меня ничего не зависит, что сейчас творится, от меня лично. И вообще, понятие "патриотизм" я могу связать только с теми, кто в Великую Отечественную шел, оставляя свой дом, своих детей и жен, даже не думая об этом. Родина была чем-то важным для них. Сейчас такого нет. Я не чувствую, что нужна».

. «Нас ни во что поставили, нас унизили до невозможности, превратили в рабов. По сберкнижкам, пирамиды - отобрали нашу собственность, ваучеры и т. д. и т. п. Нас обманули. И вот эти 10 процентов богатых считают, что мы должны сплотиться в патриотизме? Не сплотятся люди. Патриотизм - это очень удобно, для того чтобы манипулировать. Дайте человеку, чтобы он сам был ответственным за себя и чтобы у него была свобода. Патриотизм там, где есть свобода и гласность, где есть законы для всех, где есть и богатые, и где высокий жизненный уровень - когда свобода для всех, а не для 10 процентов».

На наш взгляд, было бы неправильным рассматривать приведенные доводы как свидетельство антипатриотизма. Патриотические чувства могут принимать разные формы: «Люблю отчизну я, но странною любовью:» Патриотизм не может быть абстрактным, он всегда опирается на определенный образ родины, который формируется в сознании человека и участвует в процессах становления его социальной идентичности, в формировании личностной связи человека с некоторым макросообществом.

Материалы опросов позволяют предположить, что в российском обществе произошло расщепление образа родины по ряду оснований. На самом деле, для политической борьбы характерно, что разные политические силы и партии привносят в общество специфическую трактовку понятия «родина». Главная проблема заключается в том, что смежные, а не диаметрально противоположные образы родины и патриотизма с трудом находят точки соприкосновения. И понятно, что для того, чтобы их найти, нужны ответы на множество других вопросов: государство и страна - это одно и то же или нет? Можно ли подвергать публичной критике свою страну, свое государство, свой народ, сохраняя при этом реноме патриотичного человека? Что негативного может нести в себе патриотизм и как этого избежать? Что такое долг и можно ли его исполнять, не прибегая к самопожертвованию? Может ли патриотизм основываться на прагматических мотивах? И наконец, какие патриотические образцы и образы должны и могут сложиться в сознании людей?

К сожалению, сегодняшняя жизнь оставляет слишком мало места для развития социализированной составляющей комплекса патриотических чувств. С одной стороны, формируются патриотические симулякры - символы без содержания, идеологические «пустышки», чье назначение сводится лишь к сиюминутной, ситуативной мобилизации, например на время выборов. С другой стороны, патриотизм, как в заповеднике, находит себе укрытие в области приватного, интимно-личного, куда идеологическое, публичное и официальное может пробраться, зачастую лишь уничтожив предмет своей охоты. Характерный пример такого разрушительного действия - метаморфозы понятия «свобода слова». Долгое время казалось, что этот концепт является одним из компонентов общей системы ценностей, укорененным как в индивидуальном сознании людей, так и взначительной части общественных институтов. Казалось, что к этому символу прочно привязаны одинаково понимаемые и одинаково интерпретируемые смыслы, несущие в себе сильный солидаризационный потенциал. Вместе с тем, например, события вокруг НТВ и ТВ-6 показали, что мобилизационный ресурс этой ценности не сработал, это клише в значительной степени оказалось миражом, а мобилизационный призыв выявил лишь растущее отчуждение как от этой ценности, так и от главных ее носителей и пропагандистов. Внимание российской власти к пропаганде государственной символики, ее надежды на патриотизм и желание улучшить собственное реноме чреваты тем, что результатом победного шествия патриотически ориентированной идеологии будут лишь тени симулякров, а не ростки патриотического чувства.

Что заставляет нас говорить об опасениях такого рода? Восприятие патриотической символики, концептов и идей не может формироваться вне смысловых связей с образами государства, страны и частной жизни людей в этой стране. Знаки или символы, взятые сами по себе, содержательно пусты, и их восприятие всегда контекстуально - опутано целой сетью интерпретаций, смыслов, установок, более или менее достоверных, устойчивых и осмысленных. Образцы того, как интерпретировать те или иные ценности, символы, понятия, задаются и транслируются элитными группами в обществе, теми, кто обладает значительными социальными ресурсами. Вместе с тем, именно люди в конечном итоге решают, чем на самом деле являются все эти ценности и концепты, поскольку они воспринимают не только предлагаемое символическое и идеологическое содержание, но и образцы поведения, образцы принятия решений и способы решения тех или иных проблем, к которым прибегают и которым следуют «элитные» (в широком смысле этого слова, т. е. обладающие большими, выше среднего, возможностями) группы. В качестве наиболее распространенных, хотя при этом чуждых и несправедливых, сегодня воспринимаются образцы эгоистического действия. Людям памятны эпизоды приватизации, когда директора и новые хозяева вывозили и продавали наиболее ценное оборудование, оставляя заводы на более или менее быстрое умирание. Люди называли «произволом» действия глав собственных регионов, торговавших вверенными им ресурсами территорий и строивших себе загородные коттеджи. Именно поэтому они оставили без внимания риторику губернаторов о наступлении на демократию времен реформы Совета Федерации. Без внятного завершения остаются громкие коррупционные скандалы в структурах высшей российской власти. Сформировалось устойчивое представление, что коррупция среди должностных лиц увеличивается (так думает 74% опрошенных), а руководство страны либо хочет, но не может бороться с ней (32%), либо может, но не хочет этого делать (29%).[8] Сегодня кажется тривиальной мысль, что богатства и власти невозможно достичь «честным путем».

Все эти проблемы и события не остаются для людей «внешними», «чужими» и «далекими». В качестве негативных образцов они участвуют в процессах формирования представлений о стране, о времени и о себе. В комплексе патриотических чувств и идей, в патриотической идентификации огромную роль играют не пропагандируемые, но создаваемые самой жизнью образцы и нормы социального поведения. Немецкий социолог Макс Шелер писал о разрушительной силе ситуации, когда люди имеют право сравнивать себя и свою жизнь с каким-либо образцом или эталоном, но при этом осознают, что «не имеют права сравниться», стать «таким же». В результате человек лишается оснований для позитивной оценки себя и собственной жизни, поскольку ценности реальные оказываются противоположными ценностям провозглашаемым и ценностям усвоенным. Наверное, российское общество еще далеко от такого «ценностного поворота», но в сложившейся системе ценностных и нормативных приоритетов патриотизм оказывается плохо совместимым с характером выдвигаемых жизнью требований адаптации и ресоциализации. Как мы видим, патриотические чувства находят естественное и пока еще надежное убежище в приватной сфере жизни людей, наших соотечественников. Граждан России.